Искушения Любви. Египет. Книга 1

Мы продолжали говорить на смеси русского, английского и языка жестов. Это выглядело очень забавно. Свободно владеющая тремя языками, никогда не думала, что мне придётся, с трудом подбирая слова, говорить на смеси всех языков сразу.

Мухаммед был юн и очарователен. Он не был женат, так как, по его словам, на жену ещё не заработал. Выходец из бедной семьи, паренёк объяснил, что жена в их стране стоит дорого, и поэтому многие предпочитают русских девушек. За них не надо платить калым, их не надо учить, они красивые и раскрепощённые, но, выйдя замуж за араба, им приходится жить, соблюдая традиции ислама. Говоря про русских девушек, Мухаммед мечтательно закатывал красивые глаза и причмокивал губами. Оказалось, что в силу своего юного возраста и строгости нравов в стране у него вообще никогда не было женщины. Говоря это, он продолжал открыто рассматривать меня, чем привёл в замешательство. Откровенный зов его плоти нашёл отклик в моей душе, но я противилась этому, как могла.

Быстро собравшись на море и этим дав ему понять, что душеспасительная беседа окончена, я поспешила покинуть опасное общество.

На улице солнце нещадно пекло. Раскалённая плитка тротуара, казалось, жгла через подошву. Народ исчез, ища защиты от жары в прохладе кондиционеров. На пляже непривычно пустынно. Вода практически не охлаждала. Море было маслянистым и ласковым. Погрузившись в его тёплые волны, быстро поплыла. Мне надо было отвлечься от неизвестно откуда взявшегося чувства сексуального томления и непреодолимого желания отдаться в руки этого неопытного мальчишки и позволить ему познать доселе неизведанные наслаждения человеческой плоти. Плавала долго, до полного изнеможения. Есть не хотелось. Я вернулась к себе в номер.

Всё происходящее утром казалось мне сном. В номере было аккуратно прибрано. Кровать застелена, а на покрывале были выложены из полотенец два лебедя, держащие в клювах алые цветы. Я улыбнулась. Скинула мокрый купальник и подошла к зеркалу. На минуту засмотрелась на своё отражение. Осталась довольна увиденным. Из зеркала на меня смотрела милая стройная девушка. Красивая, упругая грудь, не испорченная родами и длительными кормлениями, небольшие соски торчат в стороны. Бёдра несколько широковаты, но благодаря им наблюдается довольно тонкая талия. И вообще, как говорит моя лучшая подруга Лилька, в голом виде мы гораздо привлекательней. Одежда скрывает и портит нашу неземную красоту. Я себе определённо нравилась: подтянутый живот, длинные стройные ноги, гладкая нежная кожа. Провела рукой по груди, истома наполнила моё тело. Душа была настроена на страдание, а плоть настойчиво требовала ласки и любви. Внизу живота разливалось приятное тепло. Руки прошлись по бёдрам, лаская их, и опустились ниже. Пальцы погрузились в тёплую и влажную мякоть. Дыхание стало частым и прерывистым. Тело с благодарностью отзывалось на долгожданную ласку. Разрядка наступила стремительно. Едва сдерживая стон наслаждения, опустилась в кресло. Нутро содрогалось в конвульсиях. Потом всё утихло. Расслабившись, я прикрыла глаза, и почему-то вспомнилось детство.

Моя мама – физик-атомщик, родила меня по любви, но, как оказалось, любовь была без взаимности. Мой папашка сбежал от неё, так и не узнав радости отцовства, а мама, гордая, сильная и независимая, как большинство русских женщин, решила растить меня одна. Она работала в мужском коллективе в одном из НИИ, её очень ценили, и она неплохо зарабатывала. Мы ни в чём не нуждались. Мамины ухажёры часто наведывались к нам в дом, но никто не претендовал на звание моего отца. У мамы был острый ум, сильный характер и очень критическое отношение к жизни. Мужчин к ней тянуло, но она подавляла их силой своего интеллекта и явным стремлением создать семью. Мне очень не хватало отца. Несколько раз я пыталась назвать папой маминых любовников, но после этого они исчезали навсегда. Мама сердилась и говорила мне, что папа бывает только один и он у меня есть, только в командировке. Помню, как мечтала поскорей вырасти, поехать в этот далёкий город Командировка и найти там своего отца. Может, в силу этих обстоятельств я и приняла ухаживания почти вдвое старше меня человека, подсознательно стараясь заполнить эту брешь в моей жизни.

Однажды, в самом начале наших отношений с папиком, в очередной совместной командировке мы валялись на диване, и я ласкалась к нему, как кошка. Он, такой большой и сильный, внушал мне чувство надёжности и защищённости. Помню, как, прижавшись к его щеке, смущённо проговорила:

– Знаешь, ты мне напомнил отца. Я никогда его не видела, он оставил нас с мамой, когда меня ещё не было. Будь моим отцом, стану звать тебя папой, нет, лучше папиком. – Я рассмеялась. Он как-то странно посмотрел на меня и произнёс:

– Видишь ли, девочка, это уже смахивает на инцест.

Затем ласково прижал к себе и начал целовать. То ли ему стало жаль меня, то ли ему понравилась сама идея спать с дочкой, не знаю, но любил он меня в ту ночь сильно и страстно, как никогда. Вспомнив папика, я загрустила. Прошло уже три дня, как мы расстались, а он даже не позвонил. Как он там? Неужели рад, что меня не стало в его жизни?

Судорожно вздохнув, очнулась от воспоминаний. На улице уже стемнело. Натянув джинсы и футболку, нехотя поплелась на ужин. В ресторане звучала нежная восточная мелодия, слышались взрывы смеха, звон посуды и болтовня на разных языках. Именно в такой атмосфере всеобщей радости своё одиночество ощущаешь наиболее остро. Лениво пожевала овощи и, чтобы поднять себе настроение, потом ещё съела пару крошечных тающих во рту пирожных. Поймала несколько заинтересованных взглядов мужчин, но тут же отвела глаза. Меня привлекала та роль, которую выбрала для себя, – страдающая недоступная дива. Упиваясь своим страданием, я хотела испить эту чашу до дна. Едва добравшись до своего бунгало, бросилась на кровать и сразу уснула.

Утром, ещё сквозь сон, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Первым моим порывом было натянуть на себя простыню, которая смятым комком валялась в ногах, но я никак не могла проснуться окончательно и сбросить с себя остатки утренних грёз. Сладко потягиваясь, перевернулась на другой бок и тайком взглянула сквозь ресницы. В полумраке комнаты рядом с кроватью стоял Мухаммед и жадно смотрел на моё обнажённое тело. Вся его напряжённая поза выражала высокую степень возбуждения, правой рукой он неловко пытался прикрыть предательски торчащий сквозь материю, набухший от желания член. Меня это начало заводить. Притворяясь, что сплю, легла более соблазнительно, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки. Так откровенно на меня никто никогда не смотрел. Он буквально пожирал глазами мою наготу, весь дрожа от возбуждения. Потом словно зачарованный шагнул вперёд и, слегка коснувшись рукой, очень нежно провёл по моему бедру. Увлёкшись этой игрой, я приняла её условия. Моё тело затрепетало в предвкушении сладостных мгновений, а он продолжал свои жаркие ласки. Руки искусно скользили по коже, каждое его прикосновение доставляло мне несказанное удовольствие. Этого мальчика не надо было учить любви, его этому обучила сама природа. Инстинктивно повинуясь стремлению соблазнять, я слегка раздвинула бёдра. Его взору открылось самое сокровенное женское начало. Моё естество пробудилось, на лепестках лилии выступили капельки росы. Дрожащими пальцами он пробрался в низ живота и, слегка раздвинув набухшие губы, углубился во влажную горячую плоть. Не открывая глаз, я застонала от наслаждения. Сладостная пытка продолжалась недолго. Моё трепещущее тело напряглось и взорвалось ярким нестерпимым оргазмом. Из меня вырвался крик облегчения…

Он вошёл в меня быстро и уверенно, страстными толчками доводя до вершины блаженства, дёрнулся, зарычал как зверь, его мускулистое тело обмякло и затихло. Мы лежали в объятьях друг друга, не смея пошевелиться и боясь вспугнуть то состояние близости, которое вдруг появилось между нами. Первым опомнился Мухаммед. Страшно смутившись, он, как нашкодивший мальчишка, пряча глаза, стал собирать свои вещи, разбросанные на полу. Я подумала, что мне пора бы уже и «проснуться». Открыла глаза и, будто ничего не произошло, произнесла:

– А ты искусный любовник, откуда в тебе это?

Мухаммед посмотрел на меня виновато и растерянно.

– Не знаю. Ты первая женщина в моей жизни.

Похоже, он ещё не пришёл в себя после произошедшего. В нём бушевала целая буря чувств и эмоций. Но недостаточное владение языками не позволяло выразить их словами. Он поднял на меня тёмные миндалевидные глаза.

– Я тебья льюблю, Наташа, – произнёс он совершенно серьёзно. – Выходи за меня замуж. – В его голосе звучала неподдельная страсть.

Прикрывшись простынёй, я села в кровати. Его слова польстили моему самолюбию, но и поразили одновременно. Мне ещё не приходилось слышать объяснения в любви в такой простой и откровенной форме – наверное, не везло в жизни с мужчинами. По крайней мере, ни один из них не предлагал руку и сердце сразу после секса. Откуда-то всплыла фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Изо всех сил стараясь казаться серьёзной, сказала:

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением.

Нас прервал неожиданно резкий телефонный звонок. Трубка заорала раздражённым голосом папика:

– Наташа, что за дела?!.. Ты куда исчезла?!.. Я два дня уже не могу до тебя дозвониться! Почему у тебя был выключен сотовый?! Ты где?! Что-нибудь случилось?!..

Воспользовавшись моим замешательством, Мухаммед в момент испарился.

Возмущённый голос продолжал кричать в телефоне, а я думала, почему так происходит? Почему ещё вчера такой долгожданный звонок сегодня совсем некстати и вызывает, по меньшей мере, раздражение? Поморщившись, отвела трубку в сторону.

– Почему ты молчишь? – вопрос прозвучал уже спокойнее.

Я устало выдохнула:

– Успокойся, со мной ничего не случилось. Просто я улетела в Египет, мне необходимо побыть одной. Я устала, понимаешь?!

Лилька была права, говоря, что лучшая защита – это нападение. Голос папика подобрел:

– Ну, девочка, ты же знаешь, что я за тебя всегда волнуюсь. Могла бы и позвонить… Я здесь тебе небольшой подарочек приготовил.

С годами сексуальные возможности моего любовника стали несколько скромнее, но он с лихвой компенсировал их всё более дорогими подарками. Я была сильно привязана к папику. Трудно сказать, что так тянуло меня к нему. Умный и талантливый, обладающий большой властью и влиянием, он почему-то выделил меня среди остальных и щедро одарил любовью и заботой. Почти материнский инстинкт заставлял его опекать меня постоянно. Именно он подарил мне первую машину. Он же научил меня лихо, по-мужски, преодолевать заторы и пробки. Немного позже приобрёл для нас большую двухкомнатную квартиру в новом районе города, и мы обставили её в соответствии с моим вкусом и желанием. Я же положила на алтарь нашей любви свои мечты о семье и материнстве и отвечала ему любовью и благодарностью. Сначала глупо верила, что мои чувства к нему сметут все преграды на нашем пути, но потом просто приняла тот факт, что у него есть семья, дочь, и эта часть его жизни не подлежит обсуждению.

В общем-то, вполне самостоятельная во всём, я просто не представляла своего существования без этого человека.

Глубоко вздохнув, сказала в трубку:

– Спасибо за подарок, – немного помолчав, добавила: – Я тебя очень люблю.

Он обрадовался такой милости и виновато проговорил:

– Хочешь, прилечу к тебе? У меня вроде всё утряслось.

В моей душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я была бы очень рада оказаться здесь рядом с любимым человеком, с другой – так много всего успело произойти за последние дни, что мне было необходимо разобраться в самой себе. Я помедлила и ответила:

– Знаешь, мне сейчас необходимо побыть одной. Да и тебе пока лучше остаться с семьёй – развеять подозрения.

Он обрадованно и с облегчением согласился. Мы тепло попрощались.

Я бросилась ничком на кровать. Немного повалявшись и полностью придя в себя, встала, раздвинула шторы, и яркий солнечный свет ворвался в комнату. Какая-то необъяснимая радость наполнила всё моё существо. С удовольствием приняв душ и слегка подкрасившись, надела лёгкий облегающий сарафан и вышла на улицу. Яркое солнце на миг ослепило, тёплый ветер нежно обнял мой стан, пытаясь забраться под юбку, кустики кивали мне своими красными и белыми цветами. Всё кругом жило и радовалось каждой минуте жизни. Казалось, природа приветствовала меня, выбравшуюся из заточения своего бунгало.

Было время завтрака, и, выпив чашечку кофе, я поспешила на пляж. Душа ликовала и трепетала от восторга, словно переродившись. Совершенно неожиданно Мухаммед смог пробудить меня к жизни, наполнив своей силой и энергией молодости, и я вдруг увидела всё в ярких красках. Меня теперь радовали благосклонные взгляды мужчин, и переполняла любовь ко всему живому.

Я была готова улыбаться цветам, деревьям и всем проходящим мимо людям. Счастье и блаженство насытили страдающую душу. Скинув одежду и оставшись в купальнике, ощутив при этом изящество и красоту своего тела, лёгкой грациозной походкой я пошла вдоль берега. Море слегка волновалось, и волны, красиво пенясь, накатывали на песок. Недолго думая, бросилась в тёплую воду и поплыла…

Весь день я провела на пляже. Было жарко даже в тени. Ни о чём не хотелось думать. Мысли лениво перекатывались в моей голове. Попыталась читать книгу, лёжа под зонтом, но почти тут же отложила её в сторону.

Вечером, после ужина, сидя перед телевизором, бесцельно щёлкала пультом. Было уже довольно поздно, но сон не шёл. Неожиданно в дверь постучали. Накинув и подпоясав халат, я поспешила открыть. На пороге стоял смущённо улыбающийся Мухаммед.

– Я могу войти? – спросил он по-английски.

Посторонившись, пропустила его в гостиную.

– Наташа, ты очьень красивая, – опять произнёс он свою традиционную фразу.

Его бархатный голос, очаровательная улыбка и приятный акцент действовали на меня гипнотически. Застыв в дверях, не сводила с него глаз.

– Я пришёл извиниться, – продолжал он, – всё произошло так неожиданно… – Его глаза блестели страстью в приглушённом свете комнаты.

Он говорил, с трудом подбирая слова. Волна возбуждения накрыла меня с головой. Я настолько растерялась, что лишилась дара речи. Мухаммед подошёл ко мне вплотную. Мужской запах его сильного молодого тела доводил почти до обморока. Вдруг он крепко обнял меня за талию и начал целовать сильно и страстно. Дрожа от возбуждения, тесно прижался ко мне, будто пытаясь слиться со мной в одно целое. Руки нежно и настойчиво ласкали бёдра и грудь. Его естество рвалось наружу. Он часто и тяжело дышал. Я уже не отдавала себе отчёта в своих поступках, всей душой и телом принадлежа этому страстному и опытному от природы парню. Кто меня осудит? Редкая женщина устоит перед натиском молодого красивого мужчины. Не в силах больше стоять, мы опустились на ковёр. Изнемогая от ласки, я почти лишилась чувств. Не помню, что происходило, только сильнейшее блаженство, подобное сладостной пытке, переполнило меня. Сильное, мускулистое тело билось со мной в одном ритме, и стоны наслаждения вырывались из наших уст. На какое-то мгновение я потеряла ощущение времени. Когда всё стихло, моё существо было наполнено радостью и негой. Мы распластались на полу, не в силах пошевелиться.

Мухаммед прижимал к губам мою руку и целовал кончики пальцев. Его влажные чёрные глаза смотрели на меня из-под ресниц.