Выбор сердца. Жертва ведьминской любви

– Нет, – незамедлительный ответ.

– Почему?

– Я не провожу дополнительных занятий с первокурсниками.

Что за дискриминация?

– Почему? – снова задаю вопрос.

И нечего так смотреть… Ведьмы не любят гореть, они любят воспламенять. Разжигать огонь в других.

– Потому что это трата моего времени. Большая часть из вас отсеется на первой сессии. И я уверен, вы, студентка Валдес, будете в их числе.

Так в меня не верит? Или это намёк?

Не став ждать, пока я задам очередной вопрос, магистр быстро прощается и покидает кабинет. Фриска улетает с ним. Завидую ей сильнее. Целый день будет рядом с моим «неидеальным».

«Сбежал», – комментирует поспешный уход демона Снеж.

«Ага», – тоскливо соглашаюсь с ним. Он только ушел, а я уже скучать начинаю…

«Ничего, не расстраивайся, далеко от нас не сбежит»

– Если вопросов нет, то лекция окончена. Как выберете старосту, можете идти отдыхать. Занятия начнутся у вас завтра с девяти утра, – произносит магистр… как его там… Фрокс, вроде, после чего тоже покидает нас.

Участвовать в выборе старосты желания нет, поэтому, закинув обратно в сумку чистую тетрадь и писчие принадлежности, двигаюсь к выходу. Уже возле двери слышу, как Мейр кричит мне подождать их.

Притворяюсь глухой, выхожу в коридор и, оглянувшись по сторонам, убедившись, что свидетелей моего бегства не будет, даю дёру.

Да, я, грозная опасная ведьма, убегаю от оборотней. Потому что они не понимают, что я не намерена с ними дружить. Пристали хуже всякой пиявки.

Скрывшись за поворотом, перехожу на шаг.

«Куда пойдем?» – спрашивает совершенно не запыхавшийся Снеж.

«В комнату, зелье варить».

«Это надолго. Может, тогда сначала в столовую заглянем?» – подняв ко мне голову, предлагает фамильяр.

Я, когда начинаю готовить зелья, забываю про время. И про еду.

«Хорошо», – соглашаюсь. Еда один из источников магической энергии. А энергии мне сегодня нужно будет много. Ведь я собираюсь сварить сильное зелье, способное приглушить тягу к «выбору сердца».

Глава 8

Я почти заканчиваю варить зелье, на которое убила больше трёх с половиной часов, когда в комнату врывается чем-то расстроенная, судя по стоящим в глазах слезам, эльфийка.

Пронесшись мимо нас с фамильяром, она быстро скрывается в ванной. Через секунду раздается звук льющейся воды.

Переглядываемся со Снежем, мысленно недоумевая, чему так расстроилась эльфийка.

«Ревёт», – стрельнув ухом, сообщает друг.

Хмурюсь, но никак не комментирую. Да и что тут скажешь? Я понятия не имею, почему соседка слёзы льет. Может, наконец осознала, что её с ведьмой в одной комнате поселили, поэтому и слёзопотоп?

Возвращаюсь к наблюдению за бурлящим в походном котелке зельем. Еще немного, и будет готово.

Когда положенное время истекает, переливаю сваренное зелье в специально подготовленный флакон из закалённого стекла и плотно закрываю пробкой. Теперь нужно дать зелью настояться десять часов, и можно будет пить.

Ещё собираясь в академию за своим избранником, я подумала прихватить с собой редкие травки и порошочки и сейчас очень себя хвалила за предусмотрительность. Чувствовала, что нужно быть готовой ко всему. Многое из моих запасов пришлось как нельзя кстати. Приготовленное зелье должно не просто уменьшить мою тягу к демону, оно должно временно (пока не знаю, на какой точно период) замедлить её усиление. Тем самым у меня будет больше времени завоевать свой «выбор сердца», не рискуя сойти с ума от тяги.

Только успеваю убрать пузырёк с драгоценным зельем в ящик стола, как из ванной выходит эльфийка с покрасневшим носом и припухшими глазами.

Не глядя на нас, она берет первую попавшуюся книгу из стопки, стоящей на столе с её стороны, и, забравшись на кровать, делает вид, что читает.

Почему делает вид? Да потому что очень сомневаюсь, что читать книгу вверх ногами – её хобби.

Честно говоря, лезть в душу к соседке с расспросами желания нет. Не моё это дело, что у неё приключилось. Мне своих забот хватает. К тому же мы, ведьмы, плохо умеем успокаивать. Доводить до истерики, нервного тика, бешенства – это без проблем. Всегда обращайтесь. А вот жалеть, сочувствовать, сострадать – пожалуйста, без нас. Но у эльфийки было такое несчастное лицо, что меня проняло. Что-то внутри отозвалось, сжалось, и прежде чем я успеваю себя остановить, спрашиваю:

– По какому поводу слёзы были?

Поймав недоуменный взгляд Снежа, как бы спрашивающий: «Оно тебе надо? Чего лезешь, куда не просят?» – пожимаю плечами. Сказать в своё оправдание нечего. Только то, что поддалась порыву. И сама от этого не в восторге.

Но чего уж, вопрос задан.

– Ни по какому, – не отрывая глаз от книжки, тихо отвечает соседка.

И вот она, причина завершить разговор, девушка явно не хочет делиться тем, что её привело в плаксивое состояние, но я, поражая саму себя, продолжаю допытываться.

– Если повода нет, то чего ты ревела? Или у вас, у эльфов, без причины плакать – обычное дело?

– Ничего подобного, – вскинув на меня глаза, отвечает соседка. – Мы плачем, когда чем-то расстроены. Как и все.

Ну, тут бы я поспорила, конечно. Ведьмы, когда расстроены, других плакать заставляют, но эльфийке эта информация ни к чему, так что не переубеждаю её.

Все так все.

– Что тебя расстроило? Или кто?

– Неважно, – тихо вздохнув, произносит девушка, и я сдаюсь.

Не хочет говорить, её право. Мне же лучше. Зачем вообще к ней с вопросами полезла? Какое мне дело?

Со спокойной совестью встаю, беру котел и отправляюсь в ванную его отмывать. Закончив, убираю под кровать и, быстро приведя себя в порядок, собираюсь наведаться на ужин в столовую. Пора восполнить потраченную силу.

Взявшись за ручку, останавливаюсь, тяжело вздыхаю, так как моя вечно не вовремя пробуждающаяся совесть требует позвать с собой соседку. Упрямлюсь, но… в конце концов сдаюсь.

Проиграв борьбу с собственной совестью, нехотя поворачиваюсь к эльфийке и заставляю себя произнести: