Саниэлла. Обещанная тьме

Боги свидетели, я не при чем. Оно само так получается.

– У меня тот же вопрос. Почему ты всегда появляешься в неподходящее время и в неподходящем месте? – задаю вопрос блондину-оборотню.

– То есть это я виноват, выходит? – возмущается парень.

– Ты, конечно. Из-за тебя мне снова придется вставать в очередь. А перемена не бесконечная, между прочим.

– Поразительно, – выдыхает оборотень, – она перевернула на меня поднос с едой, и я же виноват остался.

– Да ладно, Рик, девушка не специально же, – вступается за меня голубоглазый друг блондина.

Заметив, что парень еле сдерживает смех, усмехаюсь.

– Смешно тебе? – прищурившись спрашивает меня блондин. И я, не видя смысла лукавить, отвечаю:

– Немного. Еда добавила красок твоему костюму.

Голубоглазик после моих слов запрокинув голову начинает смеяться в голос.

– Вот как… – задумчиво говорит пострадавший оборотень. – Тогда тебе тоже не мешало бы добавить цвета в одежде.

После чего он резким движением притягивает меня в свои объятья.

Воздух вышибает из легких стоит мне оказаться крепко прижатой к груди оборотня. Я каменею. Мышцы становятся как натянутая тетива. Страшно даже моргнуть. Все моё внимание направленно вглубь, туда, где медленно пробуждается своенравная магия. Она, словно потревоженный зверь, поднимает голову, принюхивается, пытаясь определить источник опасности, чтобы, ощерившись, напасть первой.

– Вот, так уже лучше… Нравится? – отстранив меня, но продолжая удерживать за плечи, спрашивает не подозревающий о надвигающейся опасности оборотень.

Ответить что-либо, предупредить, чтобы бежал, не успеваю.

Легкий электрический разряд магии проходит по моему телу, не причиняя урона, и перетекает на парня.

Оборотень отдергивает от меня руки и бросает на собственные ладони удивленно-нахмуренный взгляд.

Я тоже смотрю на них.

Я ожидала увидеть покраснение, но ладони парня оказываются в полном порядке. Не успеваю удивиться этой странности, как происходит следующая. Моя магия успокаивается. Причем без каких-либо усилий с моей стороны.

Что происходит? А как же шарахнуть как следует оборотня, чтобы больше неповадно было руки распускать?

– Что это было? – заинтересованно спрашивает блондин.

Да кто бы мне сказал, что это было!

– Намек, что тебе следует держать руки при себе. Если запасных не имеешь, – грубо отвечаю, после чего, оглядев себя и убедившись, что переодеваться всё-таки придется, мысленно костеря оборотня, по вине которого придется голодать, двигаюсь к выходу.

Возле двери столкнувшись с тройкой темных, понимаю, что день сегодня однозначно не мой.

А ведь всего середина дня. Мне предстоит еще пережить практическое занятие на полигоне. И с таким «везеньем» как сегодня, не факт, что обойдется без травм.

– Саниэлла… Ты… что, уронила на себя поднос? – оглядывая мою испачканную одежду, изумлённо спрашивает Теймар. А Кайл с Таном даже не пытаются скрыть рвущиеся наружу смешки.

Вид у меня как минимум необычный. Согласна. И все же не приятно быть той, кто дал повод для веселья этим троим.

– Нравится? Хочешь так же? – спрашиваю его и, раскрыв объятья, предлагаю: – Обнимемся?

Такое предложение делаю по двум причинам. Первая – хочу проверить реакцию своей магии. Если она и на Теймара спокойно отреагирует, то можно делать вывод: магия наконец подчинилась мне.

Вторая причина заключалась в банальном желании испачкать темного мага.

– Спасибо за предложение, но давай в другой раз, – быстро реагируя, делая шаг назад, отвечает Теймар.

– Другого раза не будет, – даю ему последний шанс передумать и воспользоваться ситуацией.

– Я оптимист. Верю в лучшее, – широко улыбаясь, говорит темный держа дистанцию.

«Ну и верь дальше», – раздраженно фыркаю мысленно.

Окинув всю тройку замораживающим взглядом, отчего они быстро расходятся в стороны, уступая дорогу, гордо удаляюсь.

Глава 8

– Отец не связывался с вами? – с порога задаю вопрос, ворвавшись без стука в кабинет ректора.

Я всю ночь вертелась, думая об отце.

Уже больше суток прошло с того момента как Ян Лектон сказал, что отряд моего отца не выходит на связь. И если вчерашний день у меня получалось гнать прочь тревожные мысли, то ночью, тревога увеличилась стократно и не давала покоя. Отчего волновался и мой магический источник. Поэтому с утра первым делом решила наведаться к его другу, которому всегда известно больше, чем мне.

Отец всегда связывается со мной через ректора Штейна. Раньше меня это обижало, я хотела иметь собственный артефакт связи чтобы связываться с Рафаэлем, когда сама того пожелаю, но со временем смирилась с таким положением дел.

– Добрый день, Саниэлла. Проходи, присаживайся, – оторвавшись от работы, вежливо предлагает наставник, указывая рукой на кресло.

– Не могу. Мне на рунологию нужно бежать. Я заглянула, чтобы узнать, есть ли новости от отца, – быстро поясняю причину своего вторжения.

Всё-таки так бесцеремонно заявляться в кабинет ректора невежливо. Даже мне, его личной ученице.

– Пока новостей нет. Как только я что-то узнаю, дам тебе знать, – взяв в руки лист пожелтевшей бумаги, отвечает ректор Штейн.

А я хмурюсь. Отец впервые так долго не выходит на связь. Что, если то, что сказал светлый, правда. И Рафаэль пропал.

– Если с ним что-то случилось…

– Саниэлла, Рафаэль на задании. Перестань себя накручивать, – бросив на меня взгляд, твердо говорит наставник. – Лучше сосредоточься на учебе. Вечером проведем с тобой спарринг, чтобы не было времени забивать голову тревожными мыслями. А сейчас отправляйся на занятия.

Не став спорить, послушно покидаю кабинет. И пока иду на лекцию, обдумываю всю имеющуюся у меня информацию. И чем больше думаю, тем тревожнее становится на душе.

«Еще два дня. Я даю отцу два дня, чтобы объявиться. Если он не выйдет на связь, тогда… я начну его поиски», – даю себе обещание.

И прежде чем войти в аудиторию, стираю с лица все следы тревоги и волнения.