Вредина

– Будет вам теперь бетон! Такая цаца пожаловала!

«Ну, я вам устрою»! С обидой подумала она и уверенно шагнула в открытую дверь.

Они вдвоем поднялись по ступенькам на эстакаду, и Свиридов с ходу стал рассказывать, что и как надо делать: как принимать песок, как принимать бетон, как делать замесы и как загружать машины. Он тщательным образом объяснил: где надо все записывать, как отмечать путевки, как связываться с шоферами и объектами, на которые будет доставляться готовый бетон.

– Все рейсы пишешь сюда, – указал он, раскрывая перед ней большой журнал. – Сколько, например, Иванов сделал ходок и куда? Все отмечаешь, ничего не упускаешь. Но на этот раствор должна прийти заявка, с того объекта, на который он этот раствор должен будет отвезти. В заявке три бетономешалки, а Иванов стал под загрузку четвертый раз. Все! Сразу спрашиваешь: куда еще намылился? Ясно, что налево. Тут надо следить за ними строго!

– Я поняла, – обреченно вздохнула Марина. – Пожалуйста, найдите мне поскорее замену.

– Обещаю, лапушка моя! – с любовью и нежностью смотрел на нее Свиридов.

– Тогда… приступаю к работе?

– Приступай, – благословил ее начальник и вздохнул с облечением. Замена нашлась, а значит, и вся стройка вновь заработала.

Уже через час Сапсонова осталась одна и лихо управлялась со всеми заказами. Ей звонили с участков и требовали раствор, оставляли заявки на завтра, а снизу уже сигналила очередная машина, которая подъехала под загрузку.

Мужчины и парни забегали в диспетчерскую посмотреть на симпатичную девушку, да к тому же протеже самого начальника СМУ.

Между шоферами сразу пробежал слушок: что Марина принципиально честная, и скорее всего, нравится Свиридову, и с ней надо быть очень осторожными. Многим – это стало в тягость, ведь своровать раствор теперь будет намного труднее. Валентина была свой человек, и с ней всегда можно было договориться. Но как любили поговаривать между собой водители: «Не своруешь – не проживешь». И отказаться от левого заработка было практически невозможно, потому что это уже вошло в такую привычку, что напугать их или запретить возить бетон налево было делом сложным. Все были уверены: как воровали, так и будут воровать, только надо быть немного осторожнее.

Марина сидела за столом и вникала в свою новую работу. Она тут же повесила на стену календарь и, как солдат новобранец, стала отмечать на нем дни своего отбытия на растворном узле. Первый день она обвела черной авторучкой, а вот последний, что будет через месяц, она выделила красным стержнем. Девушка тяжело вздохнула, но понимала, что надо выручать начальство, тем более, он обещал выполнить ее любую просьбу. «Интересно, – подумала она, – что же мне у него попросить «этакого»!». Но ее тут же отвлек от мыслей очередной сигнал, и она стала выдавать новую порцию раствора, загружая бетономешалку.

Первая половина дня прошла быстро. И уже на обеде в столовой она пожаловалась Вике:

– Представляешь, они думают, что я девушка Свиридова! – сидя за столом, тихо рассказывала Марина подруге.

– Да ладно?! – недоумевала Кравцова, а сама ела оладушки, запивая компотом.

– Он им погрозился: если они станут меня обижать, то будут иметь дело с ним. Вот они сразу и решили, что я его любовница. Я думала: со стыда сгорю!

– Слушай, – подалась вперед Виктория, – это же лучше для тебя. Не станут лапать тебя, кто попало!

– Я им полапаю! – грозно отозвалась она, и украдкой посмотрела по сторонам, боясь, что их могут услышать.

– А Гена на меня всю твою работу свалил, представляешь? – тихонько возмущалась Вика, расправляясь с очередным оладушком.

– Вик, – проныла Марина, – ты приходи ко мне иногда. Мне там страшно одной.

– Приду, – успокоила ее подружка, – теперь обязательно приду. Посмотрю на мужчин, может, глянется мне какой! – кокетливо проговорила она.

– Я даже календарь завела, – снова пожаловалась она. – Буду там дни отбывания наказания отмечать.

– Да ладно, – махнула рукой та, – все будет тип-топ!

Марина Александровна тяжко вздохнула и, не глядя на нее, задумчиво спросила:

– Когда оно будет?

– Вот, надо было им попасться! – вновь возмутилась Кравцова. – Не могли потихому своровать!

Сапсонова посмотрела на нее изумленно и таким же удивленным голосом спросила:

– Ты хочешь сказать: пусть воруют?!

– Ну и что! – развела руками та. – Жить всем надо!

– А почему ты не воруешь?

– Я?! – задалась вопросом Вика, указывая на себя ножом.

– Да ты!

– А что мне воровать? Скрепки, да бумагу печатную?

– Во-от! Живешь же ты на одну зарплату. Не воруешь! А они что, беднее нас с тобой? – не соглашалась с ней Марина. – Ты сама им зарплату начисляешь, – напомнила она, – видишь, по сколько они зарабатывают! Что, мало думаешь?

– Слушай, всю жизнь бетон воровали и налево возили, – махнула безразлично рукой девушка, чем больше завела свою подругу.

– А при мне не будут! – тихо, но упрямо твердила бухгалтер, тихонько поглядывая по сторонам.

– Тогда тебе там точно не работать. Они закатают тебя в цемент и вывезут на свалку.

– Пусть только попробуют! – громко шепнула она и вызывающе оглядела всю столовую и всех водителей, что сидели за столиками и обедали.

– Теперь я понимаю, почему Свиридов попросил именно тебя там поработать, – услышала она голос Вики.

Марина перевела взгляд на неё и уверенно выдала:

– Потому что у меня не украдут!

– Потому, что ты упертая!

– И это факт! – согласилась она. – И разбазаривать чужое добро никому не позволю! Пусть устроятся на вторую работу, если денег дома не хватает. А воровать я им не дам!

– Ой, смотри! – вновь предупреждала Виктория. – Обозлятся мужики, что угодно сделать могут.

Вскоре подружки отобедали и разошлись по своим рабочим местам. Вторая половина дня прошла спокойно. Водители были милы, добры и все старались завести хорошие отношения с такой симпатичной девушкой. Некоторые привозили шоколадки, Марина пыталась отказаться от них, но мужчины клали лакомство на стол и уходили, в надежде, что их обязательно запомнят и заведут с ними самую доверительную дружбу. Но Сапсонова была не из тех, кого можно было вообще чем-то подкупить или упросить о невозможном, тем более если это касалось воровства, да еще и на работе. Она складывала шоколад в стопочку, на случай, если водитель вернется с упреками, а она тут же вернет ему его угощение обратно.

Вечером после работы, девушка заспешила на остановку. Надо было успеть за сыном в садик, но неожиданно дорогу ей преградила серебристая иномарка. Дверца с шумом распахнулась, и из нее вышел здоровый крепкий мужчина, на вид около сорока лет. Ей показалось, что она его уже где-то видела. Так и есть, он приезжал к ней под загрузку, но всего пару раз, а потом исчез из поля зрения.

– Добрый вечер, Мариночка, – с улыбкой на лице поприветствовал ее Серегин. – Садись подвезу.

– Нет спасибо, – отказалась она и попыталась обойти машину.

Андрей слепил удивленное лицо, стараясь, тем самым, понравиться девушке.

– Почему? – протянул он и стал перед ней, преграждая ей путь.