Родной, любимый и чужой

Тот как-то сразу пошатнулся, захрипел, закатив глаза вверх, и стал падать ничком.

– Толяна замочили! – завопил второй, и все разом бросились бить Баринова.

Но Евгений лихо дал всем отпор, применив своё умение, приёмы рукопашного боя и монтировку.

Губанов, видя такое положение дел, выпустил Сашу и бросился мстить за друзей. Но мгновенно улетел в нокаут, сраженный очередным приёмом Жени.

Кто-то из компании пытался встать и вновь кидался на мужчину, но тут же улетал в сторону и находил пристанище в очередной ложбине. Больше всех досталось тому, кто лапал Сашу. Он уже лежал с переломанной ногой и корчился от боли.

– Сука! – вопил парень. – Ты пожалеешь, что на свет родился! Я тебя урою!

– Ты встань сначала! А потом будем думать, кто кого уроет! – ответил ему Женя и шагнул к Саше.

Девчонка мгновенно спряталась за его широкую спину, понимая, что рядом с ним она в полной безопасности. А сама дрожала от страха, словно осиновый листок на ветру.

– Где Миша? – спросил он, оглянувшись назад.

– Там, – кивнула она головой на реку и бросилась к своим вещам.

А сама резко подхватила их с земли и уже неслась обратно, чтобы опять быть в безопасности. Она на ходу натянула на себя сарафан, и уже вдвоем, они бежали к реке, чтобы спасти парня.

Наметов лежал у самой кромки воды бездыханным и в неудобном положении.

– Миша, – заплакала Саша и первая бросилась к нему.

Она склонилась над ним и принялась трепать его по щекам.

– Мишка, очнись! Ну, пожалуйста!

Баринов взял его руку, нащупал пульс и сказал:

– Живой.

А сам поднял его и понес на берег, чтобы уже там оказать парнишке помощь.

Компания спешно уселась в машину и уехала по дороге в деревню, увозя израненных товарищей. Они громко ругались и матерились, грозились вернуться и разобраться со всеми по полной программе.

Женя принес из машины аптечку и начал приводить Наметова в сознание.

Саша плакала, не переставая, и винила в случившемся только себя.

– Зачем я только пошла на эту речку, – всхлипывала она громко.

С трудом, но Михаила привели в чувства. Евгений намочил вату нашатырем и натер молодому человеку виски. Потом дал ему понюхать несколько раз, и тот медленно открыл глаза. А сам как в тумане посмотрел на них, затем покрутил головой по сторонам, и тихо поинтересовался:

– Где я?

– Миш, мы на речке, – заливаясь слезами, ответила ему Саша. – Как ты себя чувствуешь? Может, скорую вызвать?

– Нет, не надо скорой. А где эти?

– Уехали. Женя их прогнал.

– Ну ты, парень, даешь! – качнул головой Евгений Семенович. – Решил один на всех? Ты их хоть знаешь?

– Да. Это с города. Отморозки местные, – пояснил Наметов и попытался присесть.

Саша ему помогала, как могла. А сама вытирала слезы и все всхлипывала, глядя на друга.

– Как они тебя… – залилась она слезами и обняла Михаила. – Прости, это я во всем виновата. Не надо было ходить сюда.

– Разве ты виновата, что они отморозки? – не соглашался с ней Баринов. – Что же теперь, и на речку не ходить из-за них?

– Теперь в городе караулить станут, – догадалась она и замерла, понимая, что над ней нависла угроза отмщения.

– Ничего они тебе не сделают, – пообещал ей Женя.

А сам уже обдумывал план, как обеспечить девочке охрану и безопасность.

– Они сынки депутатов. А один из них – это сынок начальника нашего РУВД, – с трудом дыша, пояснил ему Михаил. – Им ничего не будет. Они ещё могут все так обставить, что это мы к ним пристали и нанесли им увечья.

– Понятно, – ответил Евгений и задумался.

А потом сразу скомандовал:

– А ну, давайте до дома. А то еще вернутся, не дай Бог.

Он помог парню встать, взял его под руки, и они вместе дошли до жигулей. Уже у машины, Наметов отдышался, медленно выпрямился, потом вновь наклонился и сказал:

– Думал, убили. Когда летел к речке, вся жизнь перед глазами пронеслась.

Затем опять выпрямился и глубоко вздохнул воздуха, все еще приходя в себя.

– До свадьбы заживет, – решил подбодрить его Женя. – Может, правда в больницу?

– Нет, дома полежу и отпустит.

– А то смотри.

– Нет, уже лучше, – заверил его Миша.

– Тогда оклемаешься, – подбадривал его Баринов и посмотрел в напуганные глаза Саши. – Прекрати плакать! – потребовал он, глядя на неё. – Вернемся в деревню, и все подумают, что это я тебя обидел! Меня твоя теть Нина убьет тогда!

Девчонка мотнула отрицательно головой и вновь всхлипнула, размазывая слезы по щекам.

– Откуда ты узнал, что мы тут? – тихо спросила она.

– Я видел, как вы пошли сюда. А потом увидел эту банду и решил, что надо срочно ехать вам на помощь.