Дорога

Николай Николаевич согласился и сразу скомандовал:

– Мужики, давайте его наверх. Только не уроните! – строго предупредил он.

Все сразу оживились, подошли к парню, обдумывая, как лучше это сделать. Потом двое строителей взяли его на руки и понесли наверх по земляным ступенькам. Сзади шли еще несколько рабочих, на случай, если те оступятся и станут падать. Подъем был крутой, но все обошлось, и Михаила вынесли из-под моста наверх.

Мужчины отдышались, усадили его на ящик, а сами отошли чуть в сторону, устраивая себе передышку.

В это время Маргарита Савельевна и Потапов поднялись за ними следом и стали рядом.

Но тут на дороге появилась машина «Скорой помощи», и все вздохнули с облегчением. Неотложка подъехала, остановилась, из нее вышла средних лет фельдшер, и неспеша шагнула к ним, размахивая своим чемоданчиком.

– Все летаем! – сказала она, подходя ближе.

Ее все сразу узнали, это она приезжала за бывшим прорабом и тоже увозила его в больницу.

– Летчики-налетчики! – усмехнулась доктор и поставила свой чемоданчик на пустой ящик.

Женщина шагнула к пострадавшему, осмотрела рану, тут же достала лекарство, шприц и сделала Новикову укол.

Михаила аккуратно положили на носилки, закатили в машину, и неотложка спешно уехала.

Рита смотрела вслед удаляющейся скорой помощи, а в душе очень жалела бедолагу.

– Анекдот хотите? – весело заговорил Жижин. – Муж жене говорит: «Ты вчера пришла домой пьяная». Жена отвечает: «Какая пьяная? Выпили-то по чуть-чуть! Я даже посуду помыла»! Муж: «Ага! Подсолнечным маслом»!

Строители громко засмеялись, а Саша рассказывал уже очередной анекдот:

– Пришел домой в четыре утра. Жена открыла дверь и спросила: «Че пришел»? Я не растерялся и ответил: «Позавтракать».

У Риты зазвонил телефон. Она достала его из своего комбинезона, взглянула на номер и сразу ответила:

– Да, слушаю вас.

– Здравствуйте. Я говорю с Коваль Маргаритой Савельевной?

– Да, она самая.

– Это Семен Иванович, доктор вашего мужа.

– Да-да, я слушаю вас, – заволновалась она и отошла в сторону, не желая вести разговор при посторонних людях.

– Вы просили звонить вам и ничего не говорить мужу.

– Да-да, говорите.

– У вашего мужа отмечаются резкие ухудшения. Это показали анализы и очередное УЗИ.

– Как… Почему? – растерялась она и резко сменилась в лице.

– Химиотерапия не помогает, надо делать срочную операцию.

– Насколько срочно? – переспросила его девушка.

– Чем быстрее, тем лучше. Анализы свежие, действительны в течении десяти дней. Давайте уложимся в эти дни. Я могу взять его на операцию прямо завтра.

– Завтра?! – в испуге громко переспросила она.

Все строители разом оглянулись в ее сторону и поняли, что у их прораба появились какие-то проблемы.

– Тянуть нельзя, начали расти метастазы и их надо остановить, – упрямо твердил Семен Иванович.

– Да-да… – подавленным голосом отвечала ему Рита, а сама была готова разреветься на всю дорогу и кричать, кричать от бессилия и боли.

– Тогда готовьте супруга к операции и звоните, как будете готовы.

– Да, конечно… – только и могла выговорить она, а по ее щекам градом покатились слезы.

Коваль шагнула от моста и пошла вдоль обочины к своему джипу, намереваясь спрятаться там и успокоиться. Но успокоиться не получалось, слезы душили ее, волнами наворачивали на глаза, то отступали, то вновь градом катились по ее щекам.

– Чё-то с ней? – спросил Дроздов, глядя вслед прорабу.

– Заплакала! – поведал Саша, и ему стало жаль свою начальницу.

– Что-то случилось, – констатировал Головко и перевел взгляд на начальника. – Потап, пойди узнай, – предложил он, а сам вновь посмотрел в сторону Риты.

– А что я?! – развел тот руками. – Может, там личное!

– И что? – возразил ему Жижин. – Вдруг помощь нужна!

Николай Николаевич кивнул в сторону прораба и возмущенно ответил:

– Иди и помоги! Надо будет скажет! А лезть человеку в душу не есть правильно.

А сам шагнул от них в сторону вагончика, понимая, что в дела сердечные лучше вообще не вмешиваться. По себе знает.

Все молча смотрели удаляющейся девушке вслед, а Саша грустно проговорил:

– Эх, был бы я суперменом!

– Ты, супермен, – усмехнулся в его сторону Дроздов, – книжек начитался детских? Или мультиков насмотрелся?

– И книжки читаю и мультики смотрю. А еще в танчики играю, – простодушно отвечал парень и очень жалел Маргариту Савельевну, понимая, что у нее стряслось что-то очень серьезное, раз она идет по обочине и заливается слезами.

Он приехал с Курска на заработки и устроился в строительную фирму трактористом. Хилый, светловолосый, невысокого роста, с большими голубыми глазами и бесцветными ресницами. Лицо белое, слегка рыжеватое, с конапушками у глаз и носа. Он по-детски надувал губы, и казался совсем юным для своих двадцати семи лет. Но был добрым, отзывчивым и справедливым, от чего не раз страдал за свое упрямство доказать, что он прав. Мужики над ним подшучивали, устраивали ему проволочки, но любя и с добрым сердцем, понимая, что паренек совсем безобидный и в душе сама доброта.

Рита вскоре вернулась сама. Было видно, что она очень расстроена и даже плакала, но молчала. А в душу мужики никогда не лезли, видели и понимали, что у их красивого начальства тоже есть свои житейские проблемы.

Но Потап не удержался и осторожно спросил: