В плену у ректора

– Вон. Сделка окончена, – жестко бросил ректор. – Искренне надеюсь, что я больше никогда вас не увижу.

И отвернулся, ожидая, когда Грамс выйдет.

Они вновь остались вдвоем.

Ректор неожиданно улыбнулся ей – вполне доброжелательно.

– Сейчас тебя устроят, я велел прислать распорядителя апартаментов. Будешь жить рядом со мной, – сказал он более мягким тоном, чем прежде.

От этого «рядом со мной» после того, что она только что узнала про дядюшку, стало еще больше не по себе. Эдиан инстинктивно поежилась.

Ректор, кажется, заметил это и как будто выдохнул, делая свою фигуру более расслабленной, менее хищной. Словно хотел внушить ей немного безопасности.

Помолчал, потом сказал:

– А пока послушай меня, Эдиан. Ты можешь думать, что тебя постигла самая страшная участь. Я понимаю. Но на самом деле я делаю одолжение не только себе, но и тебе, – он серьезно посмотрел ей в лицо своим щупающим, давящим взглядом. Эдиан хотелось спрятаться, но она постаралась не отводить даже глаз. – Знаешь, что было бы, если бы я отказался выкупить тебя? Первое, что случилось бы – это твой похотливый родственничек действительно «не устоял бы перед искушением». Где-нибудь в кладовке, или в комнатенке, где он держал тебя, как в заточении. Потом он пользовал бы твое молодое тело, пока ему не надоело бы. А дальше, боюсь, вожделение отошло бы в сторону перед меркантильными соображениями. Он стал бы искать новый способ избавиться от тебя. Возможно, согласился бы на не столь значительную сумму и продал бы опекунство элитному борделю. Не думаю, что тебе понравилось бы там. Кстати, во многих борделях «рабыням» делают магическую операцию, лишающую возможности иметь детей… Но еще вероятнее, он бы просто подстроил твою гибель, представив ее как смерть от несчастного случая или болезни. И, наконец, самый изощренный и логичный способ, который он мог бы придумать. Он лежит на поверхности. Твою мать признали сумасшедшей. Он мог бы представить дело так, словно ты… унаследовала сумасшествие своей матери. Эти вещи часто наследуются. И ты оказалась бы там, где и она. У пещерных троллей. Там я дал бы тебе пару дней жизни. Думаю, девушка твоей комплекции не продержалась бы дольше, когда ее насиловали бы по кругу эти огромные твари. Как тебе такие перспективы, Эдиан? Не находишь, что Академия магии намного лучше? Тебе следовало бы поблагодарить меня, – он усмехнулся. – Впрочем, я не жду благодарности. Ведь я действую в своих интересах.

Эдиан не выдержала и опустила взгляд. Он был прав… Все так. Просто эта благодарность, которая и не нужна ему… не рождалась у нее в сердце.

– Простите, – сказала она. – Я не могу поблагодарить вас. Я не могу поблагодарить дядю Грамса, что он до сих пор не убил меня и не отдал троллям. И не могу поблагодарить вас, что вы купили меня в… своих целях.

– А ты умная девушка, Эдиан, – чуть улыбнулся магистр Герберт. – Где же этот проклятый распорядитель?! – добавил он громче в пространство. – Тебе явно нужно поесть и отдохнуть…

– Магистр! – Эдиан поднялась. Последняя попытка. Говорят, вода камень точит. Вдруг все же и ей удастся подточить твердокаменную жесткость этого человека. – Послушайте! Вы правы, Академия намного лучше… насилия и смерти. Вы, наверное, действительно помогли мне. Пожалуйста, оставьте меня как есть! Давайте я стану служанкой в Академии до достижения совершеннолетия… Не магом, а служанкой. Я смогу, я многое умею, я не берегу свои руки, я могу работать!

– Вот как?! – он бросил на нее резкий взгляд. – Ни одна служанка не стоит столько, сколько я выложил за тебя, Эдиан.

– Я найду себе мужа, рожу ребенка, верну наследство – и обязательно отдам вам эти деньги! Пожалуйста! Мы можем с вами заключить такой договор! Вы ведь соблюдаете договоры, я уверена!

– Да, я соблюдаю договоры, – усмехнулся Герберт. – Но ты не понимаешь. Мне не нужна служанка. И мне не нужны деньги. Мне нужна великая волшебница. И ею станешь ты – других кандидаток нет. Прости, Эдиан, но это так.

В этот момент дверь открылась, и вошел невысокий приятной наружности пожилой человек с седыми длинными волосами.

– Магистр Тэро, – кивнул ему Герберт. – Обустройте эту девушку в апартаментах, соседних с моими покоями. Это наша будущая великая волшебница. Эдиан Таури.

Глава 4

Как только Тэро увел девушку, бросавшую на него исполненные боли и злости взгляды, Герберт вызвал одного из своих тайных помощников, Магистра Брауди, высшего вампира, который когда-то поселился в Академии и много лет преподавал магию крови.

О том, что магистр Брауди оказывает ректору разнообразные тонкие, сложные и тайные услуги, знали лишь они двое. За это магистр получал доступ к крови только что скончавшихся в Академии и нескольких больницах города. Когда сердце уже остановилось, но тело еще даже не начало остывать. Весьма удобно для вампира, ведь охота на людей в Эрбине была строго запрещена, а человеческая кровь вампиру необходима хотя бы раз в месяц, чтобы поддерживать магические силы.

Вампир – в темном плаще, как любят представители его народа, высокий, худой, как палка, и с горящими красными глазами – явился моментально, словно ждал, что Герберт его вызовет.

– Магистр Брауди, – кивнул его Герберт. – У меня для вас тайное скользкое поручение, как всегда.

– Я весь внимание, Великий Магистр, – поклонился Брауди. Они всегда неплохо понимали друг друга. Брауди не задавал лишних вопросов, а ректор всегда соблюдал данное обещание по «крови».

– Съездите к пещерным троллям, на отрог Ван-Бей, – сказал Герберт. – Постарайтесь разузнать там про одну из безумных женщин, отданных им. Ее зовут Лэрис Таури графиня Морнгейм. Выглядит, вероятно… примерно вот так. Или похожа, – Герберт провел рукой над шаром, который поблескивал голубыми всполохами после порции крови высшей аристократки с магическим даром. От манипуляций ректора шар успокоился, и в нем появился образ тоненькой маленькой блондинки Эдиан. – Разумеется, намного старше, – пояснил Герберт вампиру. – Если она еще жива – что, впрочем, маловероятно – постарайтесь ее выкупить.

Герберт отошел к комоду, выдвинул ящик и достал слиток золота.

– Деньги эти твари не очень ценят, а вот золото может сработать. Если получится, тайно доставьте женщину в клинику при Академии. Если она при смерти, постарайтесь поддержать ее жизнь и подлечить. Крови для вас потом будет достаточно, а женщина важна для меня.

– Слушаюсь, Великий Магистр, – вновь поклонился вампир. Взял слиток золота и спрятал в складках своего необъятного плаща.

Брауди вышел, а Герберт уставился на шар, в котором так и зависла хрустально-хрупкая фигурка девушки. Признаться, смотреть на нее было приятно. Герберту не хотелось изгонять ее образ из зоны видимости.

Девчонка вызывала… своеобразные чувства.

Она действительно была очень красива. Этого похотливого борова дядюшку вполне можно понять. Сложно устоять перед «искушением», когда в твоем доме поселился такой эльф. Маленькая, с точеной фигуркой. Несмотря на плащ, скрывавший ее наполовину, Герберт разглядел оформившуюся грудь, небольшую, но шикарную для ее хрупкой комплекции. Эти ее волосы, волнами спадавшие до пояса… Ясное лицо… Без тени наивности, впрочем. Голубоглазые блондинки нередко кажутся дурами. В Эдиан этого не было и в помине.

Ее голубые озера казались проницательными и цепкими, хоть и чистыми, как родниковая вода. Откуда такой взгляд у девчонки в семнадцать лет?

Герберт чуть улыбнулся своим мыслям. Он понимал, что этот «эльф» еще причинит ему немало неприятностей. Девочку непросто будет заставить делать то, что нужно. Ведь принудить ее учиться насильно он действительно не сможет. Придется действовать тоньше.

Или жестче, а этого не хотелось.

Во-первых, не хотелось ломать такую хрупкую кристальную красоту. А во-вторых, она вызывала в нем что-то вроде… уважения, что ли. Вот смех, подумал Герберт, уважать девчонку, которая еще совсем недавно могла играть в куклы.

Да, уважение. Он знал много девиц, кто коленопреклонённо благодарил бы его за то, что избавил от участи оказаться в борделе или в логове троллей. А эта – нет. Она была искренней и сильной. Она вынужденно подчинилась его решению, но не сломалась.

Герберт неохотно провел рукой над шаром, стирая образ девочки. Ему нужно было немного поработать. А потом он еще посмотрит, как она там устроилась.

Наверняка, сразу начнет думать, как сбежать. В юных головах легко поселяется эта мысль. Ей ведь невдомек, что Герберт уже незаметно поставил на нее магическую метку – тончайший невидимый браслет, который всегда покажет ему, где она находится, и просигналит, как только она окажется дальше, чем за милю от Академии.

* * *

В отличие от ректора, магистр Торо не выглядел ни опасным, ни жестким. Обычный пожилой профессор, или кто он есть. Эдиан осмелела, пока он вел ее по длинным коридорам Академии.

Чем дальше они шли, тем более обжитые и красивые помещения представали перед ней. Коридоры расширились, везде было сухо и тепло, яркие светильники в виде шаров или огромных сияющих капель освещали и согревали их.

Иногда им навстречу попадались обитатели Академии. Сотрудники разных возрастов и студенты, спешащие по своим молодым делам. Все они раскланивались с магистром Торо и с интересом поглядывали на Эдиан. Особенно парни.

За все время им не встретилось ни одной женщины, за исключением двух небогато одетых девушек, явно служанок при Академии. И немудрено.

Магия – мужское дело. Эдиан выучила это с детства, и никогда не мечтала о магической карьере. О даре, который таился в ее крови, она даже не думала. Поэтому дядино решение было как гром среди ясного неба.

Мужчины могут быть одарены магически независимо от происхождения. Конечно, представители знатных родов почти все поголовно маги. Их дар сильнее. Но и обычный конюх может раскрыть в себе талант к «особым наукам», как нередко называли магию.

У женщин все не так. Только женщины голубой крови, самого высокого происхождения, могут иметь настоящий магический дар. Причем обучение нужно начать до того, как она родит первого ребенка. Беременность и рождение детей навсегда гасит в них магическую силу. Они могут передать ее своим потомкам, но ни одна родившая женщина уже не станет магом.

С другой стороны, достаточно начать изучать и практиковать магию, и способность зачать и выносить ребенка угаснет навсегда. Поэтому в аристократических семьях, где женщинам с давних пор передавался магический дар, приходилось решать, что дать девице – возможность нормальной семейной жизни или карьеру мага. Практически всегда отцы знатных семейств выбирали продление рода, даже если у девушки были братья и сестры.

А какой смысл делать из девиц магов, если любая из них может родить сына, которому передастся магический талант, и он реализует его, уже ничем не рискуя.

Так, мать Эдиан, Лэрис никогда не практиковала магию, ее дар угас в тот момент, когда она забеременела дочкой. Так было со всеми бабками и прабабками Эдиан. О карьере мага женщины не мечтали, напротив, бежали от нее, как он страшного проклятия.

Так же было бы и с Эдиан, если б не крутой поворот судьбы.