Попаданка за пять монет

– Все одно – нормального мужа ей найти сложно, – припечатал он нас.

И в эту минуту…

Нет, паркет не разверзся у него под ногами. И на балкон не приземлился второй дракон со словами, что Махрыня – мечта его драконьей жизни.

Просто в дверь неожиданно постучали.

– Кто?! – лаконично бросил Гадор.

– Это я, ваша милость, – сказал Сэм и встал на пороге. – Вы только не подумайте, что я подслушивал…

Гадор усмехнулся:

– Ближе к делу. Если бы обсуждал тайное – поставил бы полог тишины.

– Так вот, ваша милость, и ваша милость тоже, – дворецкий кивнул мне, – если позволите, я готов взять в жены эту попаданку. Буду рад, если вы вычтете три монеты в счет уплаты за нее из моего ежемесячного жалования. Потому что негоже, чтобы девушка продавалась за бесплатно.

Стало просто невообразимо смешно. Я поймала себя на том, что широко улыбаюсь.

Старый дворецкий «благородных английский кровей» готов взять в жены Махрыню?

– Ты это серьезно? – Кажется, Гадор удивился не меньше. – Зачем она тебе?

– Ваша милость, когда девушка жила в нашем доме, я привязался к ней. Семьи у меня нет, наследников тоже. А эта попаданка мне… нравится, – невозмутимо изложил свои соображения Сэм.

Ну и вкусы у нашего дворецкого!

– Кроме того, очевидно, что Махрыня – очень преданная девушка. Она будет предана мне, а значит, и вам, ваша милость. Так же, как я, – закончил излагать свои аргументы Сэм.

Махрыня подняла глаза и со счастливым обожанием уставилась на Сэма.

Вот так. Вот и вся любовь. Вся любовь Махрыни к Гадору.

– Хм… Забирай! Церемонию проведите немедленно! И чтоб я не видел твою жену в наших с Анной покоях. Лучше всего, чтобы мы вообще ее не видели.

– Благодарю, мой господин. – Махрыня, видимо, хотела опуститься на колени перед Гадором, но ректор с брезгливым выражением лица придержал ее и подтолкнул в сторону Сэма.

– Вот теперь твой господин! Его целуй. Всем выйти. Я хочу остаться со своей супругой! – И уставился на меня, сложив руки на груди.

Краем глаза я видела, как Махрыня засеменила к Сэму, как за ними закрылась дверь. Слышала их удаляющиеся шаги и благодарные причитания Махрыни. Все. Теперь она любит Сэма. Прекрасно!

– А тебя, Анечка, я попрошу присесть, – жестко сказал мне Гадор и кивнул на кресло.

Да уж, Махрыню я спасла от участи сидеть в клетке (если это была серьезная угроза), а вот сама…

В общем, я ощутила себя как никогда близко к провалу.

Глава 10

Я присела в кресло, как велел Гадор. Если он велит сделать что-то более-менее безобидное – лучше послушаться. Иначе провал обеспечен.

Да и вообще, «силой» мне с Гадором не тягаться. Постепенно у меня вырисовывалась картина, как себя с ним вести:

1. У него есть чувство юмора. Его полезно смешить. Пусть лучше ржет надо мной как конь, чем гневается и придумывает карательные акции.

2. У меня лоб крепкий, я и спорить, и на своем настаивать умею. Но с драконом не выйдет. Я в его руках. И если хочу нормальной жизни в этом мире – придется быть гибче. Договариваться, наводить мосты. У меня, кстати, иной раз получается, несмотря на провал с Эйнштейном!

3. Наш дракон очень любит всякие правила. Соблюдать правила, по его мнению, вообще самое важное. Вот и нужно апеллировать к этому. Опираться на правила, которые смогу придумать.

А кстати, про правила… Вот за что Гадору на меня ругаться? Я не понимаю. Он мне велел сидеть в покоях и гулять на балконе. Я так и делала. Даже книжку читала согласно распоряжению. Не моя вина, что на балкон залезла голодная Махрынька.

Я ни одного правила не нарушила.

Ладно, попробуем договориться. Потому что пить какую-то отраву, которую он наливал Махрыньке, я не собиралась! Пусть объяснит толком, что там у него за эксперимент.

Гадор устроился в кресле напротив, наискосок от меня и от стола, на котором так и стояли вылизанные Махрыней тарелки. Благородного облика дракон весьма пикантно смотрелся за всем этим беспорядком.

Вытянул ноги, крепко сложил руки на груди и какое-то время просто пристально глядел на меня. Я даже как-то засмущалась, заволновалась… Ибо взгляд у него был жесткий и в то же время огненный такой. Страстный, что ли.

– Скажи мне, жена, – наконец произнес он. – Я тебе что велел делать?

– Вы, почтенный дракон и муж мой, велели мне оставаться в покоях, при необходимости – гулять на балконе и читать книги.

– Верно! А ты что сделала?! – рявкнул он. Его жесткое спокойствие как ветром сдуло.

– Что я сделала? – удивленно подняла я брови. – Именно так и поступала. Не моя вина, что Махрыня пришла и попросила еды. Я, знаете ли, добрая девушка. Во мне русское гостеприимство живет. Не могла бедняжку голодной оставить. Я, милейший Гадор, не нарушила ни одного правила.

– Хм… кгм… – дракон издавал непонятные звуки, но не высказал никаких признаков согласия.

– Я бы хотела узнать, как вы поняли, что у меня тут Махрыня? – Я решила свернуть разговор в другую сторону, раз уж дракон замер, продолжая меня разглядывать.

Кстати, сейчас я испытывала странное ощущение. Как будто он смотрел на меня не только оценивающе, но и с удовольствием.

– Мое личное дело, какую магию я использовал. Просто имей в виду: я всегда знаю, что творится у меня дома. И что творится с моей женой – тоже знаю. Я из-за тебя совещание отменил, ты понимаешь?! – рявкнул он и тут же осекся.

– О, магия! – обрадовалась я, вместо того чтобы ужаснуться, что всех этих проректоров и деканов отпустили отдыхать раньше времени. – А то я уж думала, Сэм доложил. А меня научите? Я правда понятливая! И учиться хочу. Нужно же мне здесь чем-то заниматься? А то мартошку чистить с Сэмом и Махрыней мне вроде по статусу не положено, так ведь?

– Замолчи и перестань паясничать! Что она тебе рассказала?

– Кто?

– Махрыня. Зря я еще тогда не зарядил тебе квазитормедовой молнией пониже поясницы. Совершенно безвредно, но очень больно, поверь мне. И да, Анечка, – опять этот паразит смакует мое имя, этак лукаво глядя из-под нависающих бровей, – хочу, чтобы ты осознала раз и навсегда. Лгать мне нельзя. Конечно, в этой ипостаси я не читаю мысли напрямую. Но правду от лжи отличаю безошибочно. Что тебе сказала эта попаданка?

Да, я уже поняла, грозный ты мой, правду, только правду и ничего, кроме правды.

– Ну… она сказала мне, что жила в стаде… Муж у них там был – один на пятнадцать… А Махрыня считалась красавицей…

– Стоп! – повелительный останавливающий жест. – Ты прекрасно поняла, что я не об этом. Что она сказала обо мне и своей жизни в моем доме?