Я русский!

– Это не считается, – возразил ему дед, отец Гали, – Я здесь расчертил линию ворот, а мяч по внешнему краю пролетел.

– Считается! Считается! – Начал спор Богдан. – Он пролетел рядом с тобой, а ты его не заметил.

– Жулик, – проворчал дед, – Я видел все.

Галина, собрав белье, вынесла во двор кастрюлю с вареной картошкой. Открыла банку маринованных огурцов.

– Футболисты, – крикнула она домочадцам, – Мойте руки и за стол. Картошка стынет.

– А ты что не садишься? – Спросил ее отец. – Давай, с нами.

– Я перекусила, – махнула рукой Галина, – Я щавель хочу набрать. Он уже большенький.

Заскрипела калитка. Люди вздрогнули и замерли. Сначала, в щель приоткрытой двери, показался черный нос, затем медленно просунулась и вся морда.

– Собака! – С восторгом закричал Богдан.

Пес медленно приподнял лапу. На землю он ее не опустил. Так и стоял, умоляюще глядя на людей и тихонько поскуливая.

– Вежливый какой, – улыбнулся дед, – Без разрешения не заходит.

– Мам! Давай, собаку себе возьмем, – заканючил сын, – Сама говорила, что в доме без собаки нельзя. Рекса еще зимой схоронили.

– Может у нее хозяева есть? – С сомнением произнесла Галя. – Видите, пес большой, ошейник на нем.

– Да какие хозяева, – махнул рукой дед, – Пес, давай, заходи, не стесняйся.