Салех

С прошлой стоянки ушли, не задерживаясь. Никому не хотелось лишний раз оставаться рядом с местом, откуда выползла неизвестная и никому, кроме Нимы, не видимая херня. Она, как могла, объяснила, что случилось, но это вызвало ещё больше вопросов, чем дало ответов. Командир наёмников уже откровенно буравил её взглядом, пытаясь разгадать выражение лица под платком. Рано или поздно кому-то из них захочется стянуть с нее черную маску. Всем хочется, и каждый раз они пытаются. Ничего страшного в этом нет, но светить таким уродством лишний раз не захочет никто. Тем более, Нима. Ей было настолько унизительно вообще знать о наличии клейма на лице, что показывать его всем подряд она уж точно не испытывала никакого желания.

Но желание заглянуть в тёмную подозрительную нору у человека в крови. И его не остановят ни предупреждения, ни агрессия, ни протесты. Ещё одна капля, чаша терпения переполнится, и кто-то обязательно попытается врезать Ниме по лицу, а заодно и сорвать мозолившую взгляд чёрную тряпку.

Пока что все молча двигались дальше, уделив некоторое время для справления нужды и поедания рационов в том месте, что указала Нима. Сиг отошёл за обвалившиеся стены одного из домов, и всем были слышны звуки неукротимой рвоты оттуда в течение пары минут. Северянин вернулся бледным, измученным и с лихорадочным блеском в глазах. Он обнимал своё оружие, до белизны пальцев прижимая его к груди, и что-то шептал ему на незнакомом языке. Интеллектуальная штуковина не работала в привычном хозяину режиме, но Нима подозревала, что она прекрасно будет действовать, переключи её Сиг на обычную стрельбу. Отдыхать никому не хотелось. Хоть организм почистили, и то ладно. Двинулись дальше, совершенно не понимая, сколько времени уже идут по проклятому городищу и который теперь час. Серое небо над головами не менялось, вокруг не становилось темнее или светлее, звезды и солнце отсутствовали, ветра не было, а тишина давила на плечи с такой силой, что выжимала все соки.

Широкая дорога начала сужаться, изгибаясь спиралью, подводя группу оставшихся в живых все ближе к центру. Нанятые Рэнфри боевики кое-как перебрасывались вялыми репликами, и только их басовитое гудение позади хоть немного разбавляло монотонность похода. За очередным плавным изгибом они увидели прекрасно сохранившееся здание. Отлитое, если можно так сказать, из белого камня и подсвеченное изнутри, оно ничуть не пострадало от времени и непогоды. Оставаясь все таким же чистым и белоснежным, строение было обращено на улицу роскошным фасадом. Высокие витые колонны поддерживали трёхскатную крышу над огромным крыльцом с исполинскими ступенями. Вырезанные на колоннах фигуры женщин и цветов выпирали из витых опор разными прелестями, призывно подманивая себя потрогать. Пустые белые глаза фигур смотрели сквозь путников, и тонкие пальцы на изящных руках, стыдливо прикрывающие грудь и живот, казались тёплыми на ощупь.

– Обалденно… – выдал Джейми, как истинный ценитель подобных заведений.

– Думаешь, Салеху нужен был такого размера бордель? – спросил Рэнфри, тоже останавливаясь и рассматривая здание. Его взгляд был скептическим и не выразительным, а вот Стукач пялился во все глаза, едва ли не роняя слюну.

– Это здание суда, – сказала Нима глухо, подойдя поближе. Она тоже рассматривала широкие белые ступени и темноту в зеве открытых дверей. Сами створки были плотно распахнуты до упора, но на вид ничуть не одряхлели. Серебряная оковка толстых деревянных панелей до сих пор блестела, словно не было всех этих сотен лет, погрузивших Салех в пустоту.

– А если мы… – Джейми вопросительно взглянул на Ниму. Та равнодушно пожала плечами.

– Тебе амулет тут не потребуется, – сказала она уверенно, сама до конца не понимая, почему знает это наверняка. – Сходи потрогай девушек хотя бы из камня. Только не потеряйся снова, – сказала она. Рэнфри нахмурился. Видимо, его задело, что один из его людей спрашивает разрешения не у командира, а у какого-то чужого человека. Но что поделать, если Нима знала о Салехе больше остальных.

– Не верится просто, что это здание суда, – вставил своё мнение Тукк. Он забросил на плечи свой пехотный карабин, вещи Сигизмунда и, поправив оба ножа на поясе, первым шагнул к ступеням впереди. Джейми побрёл за ним, чуть отставая и пуская друга вперёд, проверять ловушки. Нима тихо хмыкнула, но решила тоже пройтись.

Их шаги отдавались в широком пустом проходе едва слышным эхом. Все вокруг выглядело так, будто никаких квантовых искажений тут отродясь не было. Просто покинутое здание. Возможно, все его сотрудники вышли на обед или у них сегодня случился выходной. Впрочем, они могли находиться наверху и заниматься своими прямыми обязанностями. Под сапогами не хрустели камешки и мелкий сор, всюду царила невообразимая тишина, что только укрепляло уверенность в том, что тут кто-то есть. Не могло же за сотни лет сюда не прилететь ни пылинки!

Пыль действительно нашлась. По обеим сторонам дорожки, протоптанной кем-то в прошлом. Никто, казалось, не обратил на это внимания, и Нима шагнула вбок, пока Тукк и Джейми с опаской заглядывали в темноту открытых дверей, стараясь там что-то рассмотреть. Высокие узкие створки недвижно хранили покой широкого холла за ними. Нима прошлась рядом с тем местом, где только что проходили её спутники.

– Что-то интересное? – тихо спросил Рэнфри, испугав Ниму тем, что подкрался со спины.

– Ничего странного не замечаешь? – указала она пальцем вниз. Наёмник какое-то время рассматривал белый пол, на котором не так хорошо были видны следы, сделал пару шагов и сказал:

– Кроме того, что в пыли не остаются наши следы?

Теперь удивилась Нима. Она думала, что Рэнфри обратит внимание на те места, где пыль почти отсутствовала, но он заметил другое. И это ещё сильнее настораживало.

– Здесь кто-то проходил до нас, – пояснила Нима. Наёмник пожал плечами.

– Неудивительно. Их лагерь мы уже встречали. Думаю, встретим ещё парочку таких же братских могил в Салехе, если поищем. Но это не отвечает на вопрос, почему мы следов не оставляем. А те, другие, приходившие до нас, оставляли, если тропинку расчистили.

– Потому что мы ходим не здесь, – сказала Нима, ткнув пальцем себя в грудь. Рэнфри понял, что она говорит про амулеты.

– Мы ходим не здесь. А где? – зачем-то спросил он. Нима пожала плечами.

– Не знаю. Но если бы мы находились в реальном времени постоянно, то не смогли бы квантоваться в другие линии течений, где могли пройти барьер или выскользнуть из временных ловушек.

– А эти, – он ткнул в чистое место под ногами, – значит, без амулетов были? И как тогда они сюда попали?

Нима не успела ответить, перед ними застыл Джейми с искажённым от ужаса лицом. Он тыкал пальцем куда-то в темноту, пытаясь выдавить хоть слово, но получалась одна несуразица.

– Там! Командир, там… это! Там!

Рэнфри достал пистолеты и быстро пошёл к проёму дверей, где его ждал на пороге странно задумчивый Тукк.

– Что? – спросил Рэнфри, как-то разом утратив простецкое выражение лица. Палач посторонился, впуская в темноту скудный свет серого неба и шагнувшего следом командира.

Внутри оказалось не так уж и темно. Когда глаза немного привыкли к полумраку, наёмник остановился, и за его плечом возникла Нима. Она тоже подошла посмотреть, что обнаружил Джейми. Скоро и остальные собрались, не решаясь переступить порог и начав тихо переговариваться за спиной.

Большой зал с богатым убранством казался унылым из-за отсутствия солнечного света, должного литься сквозь узкие стрельчатые окна. Сейчас проёмы были частично заслонены разной мебелью, шкафами и креслами с высокими спинками, поставленными друг на друга. Кое-где эти баррикады оказались задрапированными толстыми шторами и накидками на мебель, растянутыми, как перегородки чуть дальше. В середине, прямо на полу из голубого мрамора, в котором до сих пор угадывались золотистые вкрапления частиц, отличавших этот материал от остальных, был разбит самый настоящий лагерь. Две палатки, вокруг лежат вещи, рюкзаки стоят в беспорядке, кое-где валяются обрывки бумаг, клочками выстилающие пол повсюду. Среди всего этого видны поблёскивающие тёмные пятна крови, разбросаны гильзы и в паре мест даже имеются остатки сажи. Видимо, некто, напавший на стоянку, разворошил костерок, зачем-то собранный в этом месте. Присмотревшись, Нима поняла, что костёр жгли позже. В нем пытались сжечь те самые листы бумаги, исчерченные мелким почерком. То, что не успело сгореть, было безжалостно разорвано и разбросано вокруг.

Но наибольшей странностью оказались тела. В отличие от предыдущих, они не находились во временных коконах, мумифицировавшись от постоянной сухой и прохладной температуры вокруг. Полуистлевшие обрывки одежды и обуви до сих пор обтягивали хрупкие жёлтые кости. В телах можно было различить места, куда угодили пули. Стреляли профессионалы, все выстрелы ложились очень кучно. Грудь у одного из особенно широкоплечих людей была буквально истыкана следами выстрелов, раздробивших кости и разорвавших одежду в клочья. Никакого оружия рядом с телами не обнаружилось.

– Еще один лагерь? – глухо спросила Нима. Рэнфри медленно, будто через силу, покачал головой. Он вытянул вперёд руку и указал стволом на ближайшее тело. Оно как раз лежало лицом вниз и было совершенно лишено одежды. Даже белья не осталось. Но что-то все же привлекло внимание наёмника, если он указал именно на эту мумию. Говард подошёл, осторожно перевернул скелет и присел рядом, не зная, что и сказать. На шее мумии, едва держась на последних нитках, болтался обрывок черного шёлкового платка. Рэнфри посмотрел на Ниму. Та выглядела так, словно до сих пор вообще не сталкивалась со смертью. Даже в условиях Салеха её лицо стало таким белым, что чернота маски казалась отпечатком тьмы. Первозданной и перворождённой, какую никто и никогда не видел в этом мире.

– Это… – хрипло выдавила она, и голос пропал окончательно. Ниме пришлось откашляться, но Рэнфри продолжил за неё, не собираясь щадить чувства нанимателя.

– Это наш лагерь. И вот это, – он ткнул оружием в скелет, – ваш… – он замешкался, не зная, стоит ли произносить то, что хотел.

– Это мой труп, – прошептала Нима, привалившись плечом к косяку рядом. Ей было дурно, её вдруг начало мутить и выворачивать, а в голове странно шумело, будто после хорошей пьянки накануне.

– Четыре тела, – посчитал Рэнфри, быстро обыскав лагерь. – Остальных нет.

– Но почему? Почему мы тут? Почему не ушли? – забормотал Джейми. На его глазах появились слезы, которые Стукач старался утирать рукавом. Он хлюпал носом и старался не смотреть на свою могилу без необходимости.

– Мне больше интересно, где остальные.

В этот момент Тукк повернулся, осматриваясь. Палача, без сомнений, сильно проняло зрелище собственного изуродованного тела, которое безошибочно можно было узнать среди остальных по комплекции и частично сохранившимся на коже татуировкам, но полного шока он не испытал. Профессия обязывала оставаться стойким даже в такие моменты.

– Где Сиг? – спросил он. Остальные начали озираться по сторонам, бросив разглядывать мертвецов. Рэнфри и Нима выскочили из здания одновременно, разбежавшись в стороны. Последняя выжившая амазонка, все это время старательно охраняющая вход в это место, указала рукой в сторону, откуда они пришли.

– Ах ты, черт тебя дери, мелкий ублюдок! – выразил общую мысль Тэн. За последние пару часов он сильно изменился, выражая свои эмоции к случаю и без надобности. Перебросив свою снайперку через плечо, он готов был уже рвануть за северянином, когда его остановил Тукк.

– Я сам, – сказал он, и побежал прочь.

– Чего встали? Рассредоточиться, в говно не наступать, следовать к барьеру! – отдал приказ Рэнфри. Остальные рысцой ринулись догонять пропавшего Сигизмунда.

– Если он уйдёт, мы тут застрянем! – крикнула Нима наёмникам. Остальные уже и сами поняли, что именно заставило их, неизвестно как оказавшихся у своих же могил, остаться здесь. Сигизмунд решил, что с него хватит, и удрал вместе со всеми амулетами.

Глава 6

Ему давно уже было худо. Это началось почти сразу, как они подошли к барьеру, но тогда он списывал своё состояние на излишние нервы. Да и его любимая винтовка подвела его не единожды. Сигизмунд был крайне напуган этим. Привыкший полагаться на данные экрана высокоинтеллектуального оружия, он почти забыл, что такое делать работу самому. Винтовка определит расстояние, найдёт цель и предложит наиболее эффективное решение. Она сама выберет нужный угол стрельбы, позицию, определит рельеф местности, замерит скорость ветра. С поправками на падение пули. Или рассеивание лазерного луча. Или заряженных частиц. Сиг не сильно интересовался, чем там палит его красавица. Сначала помнил и знал, конечно. А вот в последние месяцы почти забыл. Не до того было. Этот грёбаный Рэнфри не давал нормальной работы, приходилось перебиваться какими-то унизительными малооплачиваемыми контрактами. А зовущая и манящая Пыль требовала денег, внимания и бережного отношения.

Он любил её, она отвечала взаимностью. И, как любая аристократка, требовала тратить на неё всё, что тряслось и звякало в карманах.

И когда придурочный шут в чёрной маске начал палить из своего оружия, Сиг задумал побег. А уж когда все его спутники, словно бараны, побежали смотреть на мёртвый лагерь, северянин не выдержал. Не выдержал того, что увидел. Особенно поразившись пробившемуся в этих обстоятельствах холодному расчёту. Будто подсказал кто: бери и беги. Северянин уже пытался унять трясучку и жгучие боли в теле дозой наркотика, запрятанного в хитром потайном кармане штанов, но желанного эффекта не получил. Его только вырвало на краткой стоянке, вот и все.

Его тела в мёртвом лагере, вроде бы, не было, и это натолкнуло на мысль о побеге.

Он не думал о товарищах, не думал ни о чём, кроме себя и жажды немедленно, прямо сейчас, любой ценой вдохнуть то, что унесёт прочь тревоги и страхи.

Эти вечные мысли, кровавые сны, в которых его преследовала молодая мёртвая девушка, укоризненно смотрящая на Сига последним уцелевшим глазом. Второго, как и половины лица, не было. Сигизмунд не помнил, что сотворил с ней тогда, будучи ещё дома и прожигая жизнь в радостях и развлечениях. Однако, внешность видения постоянно менялась, и теперь определить правду стало проблемой.

Не спросишь же у Рэнфри, что он ему наплёл при найме в команду! Но что-то явно было. И Сиг имел к этому непосредственное отношение. И его история, грязная, кровавая, извращённая и приведшая к гибели младшей дочери партнёра отца по торговле топливом, не сулила молодому аристократу счастливого будущего. От казни его, пожалуй, могли бы избавить деньги родителей, но спокойно жить и ходить по улицам города ему бы уже не позволили. Две старшие сестры погибшей девушки служили в корпусе военных при выработках на окраинах, и Сигизмунд разозлил их не на шутку. Ладно бы ещё эта малолетка просто умерла. Так нет. её нашли голой, со следами насилия, пыток и все это было в весьма извращённой форме.