В пепел

– Так вот о каком наследстве шла речь, – задумчиво протянула Лаис.

– Да, – подтвердил Пепел. – Это не я должен был его получить, а меня. Унаследовать, так сказать.

– Но смысл? Сколько тебе тогда было лет? Что ты мог помнить?

– Все, – спокойно отозвался Пепел.

– Да, – подтвердил его слова Ретен, – у него абсолютная память. Многие об этом знали.

И развернувшись в сторону Дари спросил:

– Сколько лет тебе было, когда состоялся тот разговор, который ты сегодня повторил? Между мной и Вараном?

– Два, наверное. Но я как отец – не забывал ничего даже в колыбели.

– Он тебе свой дар и передал. – кивнул Ретен.

– Дар? – вытаращился Пепел, – откуда? Он был лорд, а не ресс, старой крови в нем сроду не было, даров тоже.

– Какая разница, как такое называть?

– Да никакой, наверное, – пожал плечами мальчишка.

– Кстати, именно по этой причине твой отец никогда не вел записей и не хранил архивов, – Ретен осекся, увидев выражение лица Дари, – Что?

– Знаешь, вообще-то вел. И хранил, – тихонько выдохнул Пепел. – Я помню.

И перехватил два одинаково ошалелых взгляда.

– Та-ак… – первой с мыслями удалось собраться Лаис. – Кажется, мы решили загадку. И поняли, что от тебя было нужно тем… доброжелателям. Поверьте моему нюху.

– Похоже, – согласился с ней Ретен, – понять бы теперь, что нам с этим делать.

– Нам? – обернулась к нему Лаис. – А кстати, вы там каким боком?

– Он должен быть стать приемником отца, – небрежным тоном просветил ее Пепел. – Лет через десять-пятнадцать. Ну то есть вот как раз сейчас примерно. Лучший ученик Варана. Сначала с прозвищем Вараненок. Потом Вороненок. И, наконец, Ворон. Белый, правда. Все-таки старая кровь, как никак.

И снова развернулся к Ретену:

– Чем красишь? Орех?

– Орех, – согласился тот с невеселым смешком. – Что ж еще?

– Подожди, – Лаис не до конца ловила ситуацию, – Ты закрашиваешь волосы?

– Да, – не стал он спорить.

– Совсем белые?

– Да, – кивнули ей еще раз.

– А зачем тогда… – она неопределенно покрутила вокруг головы, изображая его прическу. – Вы же, судя по всему, не горите желанием быть узнанным, а это привлекает внимание

– Отвлекает, леди. Отвлекает. Когда вы это увидели, что подумали? Неужто догадались, что перед вами ресс старой крови? – он скептически приподнял бровь. – Боюсь, наоборот, решили, что пижон, который старается быть похожим на ресса, пользуясь неким не слишком внятным сходством. Угадал?

И глянув как заалели ее уши, с явным удовольствием добавил:

– Конечно угадал.

– Ну да, – встряхнулась она. – Определенный смысл в этом есть.

И тут же посмотрела на Пепла:

– А ты про орех откуда знаешь? Тоже красишь?

– Нет, мне без надобности. Я же смесок. А вот мать красила – говорила всем, что не хочет ходить седой.

– Как она смогла тебя спрятать? – напрягся Ретен, когда речь зашла о матери Пепла.

Мальчишка молчал, мертвым взглядом пялясь куда-то в угол.

– Что? – ресс оглянулся на девушку.

– В борделе, – ответила она.

– Ага. – взгляд Дари прожег Ретена насквозь. – Одна из лучших девочек мамы Луры. Элита.

– Ресса Лиссерине? – побелевшими губами переспросил он.

– Да. И так ее когда-то звали. Но последнее время все чаще просто Лиза.

– Демоны! – Ретен не выдержал и ударился затылком о стену. А потом еще раз, сильнее. – Когда я найду ту сволочь, убью только за это.

– Не убьешь, – совершенно спокойно возразил Дари. – Не дам. Это мое.

– Почему именно бордель? – все еще глухо спросил он минуту спустя. – Почему она не попросила помощи?

– У кого? – повернулся к нему Пепел. – Кому она могла тогда доверять?

– Мне! Она это всегда знала.

– А где ты тогда был? – мрачно поинтересовались у него.

– В камере, – опустил он голову, признавая правоту мальчишки. – На допросе.

– Пытали? – вдруг спросила Лаис.

Ретен, не осознавая этого, потер запястья и как-то механически кивнул.