Потерянная

– Я предполагаю, что нам нужно снять с нее наручники, чтобы извлечь ее силу, – сказал первый тип и указал на экран планшета.

«Извлечь ее силу».

Он сказал «извлечь», имея в виду меня.

Тошнота подкатила к горлу, когда я начала по крупицам собирать объяснение, почему они могли меня похитить. Я думала, они сделали это, мстя за убийство Викона, но нет, они знали, кто я такая, и хотели извлечь мою силу?

Вот черт, нет.

Я вскочила на ноги, бросившись в их сторону, но на полпути меня перехватил второй мужчина, ткнув электрической палкой прямо в грудь.

Электродубинка вонзилась в кожу, и мое сердце сжалось, готовое разорваться; в глазах заплясали черные пятна, меня так сильно затрясло от боли, как никогда раньше. Между ног стало сыро, и я моргнула, осознавая, что обмочила штаны.

Как я оказалась на полу? Куда делись лабораторные халаты и королева? Я, должно быть, отключилась? Я посмотрела вниз и увидела красную точку на внутренней стороне предплечья, будто у меня брали кровь.

Нет.

Из моей груди вырвался всхлип, когда я поняла, насколько сильно облажалась.

– Деми, – голос Сойера на этот раз звучал намного мягче. – Что произошло? Ты пропала. Где ты? В здании? В доме?

Жесточайшее разочарование от того, что Сойер предпочел мне Мередит, его недоверие – все это обрушилось на меня, точно груда кирпичей, сокрушая мое сердце.

– Ты не поверил мне. Как ты мог мне не поверить! – заскулила я сквозь боль, жгущую мне руки. – Сними это гребанное ожерелье, Сойер. На нем заклятье.

– У меня есть глаза! Ты поцеловала какого-то чувака. И что я должен был подумать? – выпалил он.

– Ты должен был доверять мне. – Я уже не чувствовала боли, лишь оцепенение. – Сними ожерелье, – снова проскулила я.

– Я иду за тобой, – повторил он. – Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Я все еще люблю тебя.

Это вызвало у меня усмешку.

– Но ты женишься на Мередит?

В ответ воцарилась тишина.

– Я должен защитить свою семью, – сказал он наконец, и боль в моем сердце стала еще сильнее. – И Мередит любит меня, – добавил он растерянно.

– Сними ожерелье, Сойер! – прокричала я, плача от боли, которую причинял мне разговор с ним.

– Нет. Его подарила мне Мередит. Это особый подарок. – Он говорил как Голлум, защищающий свое кольцо.

– Ты меня не любишь. – Для меня это было фактом.

– Нет, люблю.

– Это не любовь, Сойер! Любовь и доверие идут рука об руку. Тем парнем, которого я поцеловала, был ты. Он выглядел и говорил как ты. Меня одурачили, а тот, кто любит меня, поверил бы. – Я ощущала запах паленых волос и кожи под наручниками, которые жгли мне руки. И разрыдалась, так как этот ад стал реальностью.

– Я хочу тебе верить, – сказал он, помолчав. – Я в замешательстве. Чувствую, что что-то не так.

Чертово ожерелье было приворотом. Я так и знала. Это был не он. Не мой Сойер.

– Иди к Сейдж. Покажи ей ожерелье, которое подарила тебе Мередит, – простонала я, в то время как по краям моего зрения танцевали черные точки. Может, кто-то здравомыслящий сорвет с него эту хреновину.

– Если бы я целовал Мередит, и ты бы меня застукала, а я бы сказал, будто думал, что это ты, ты бы поверила мне? – прорычал он, не обращая внимания на мое последнее замечание.

– Это другое, ты встречаешься с Мередит и половиной гребанного колледжа, Сойер! – Из моего горла вырвался плач, и терпеть боль стало невозможно.

– Я никогда ни к одной из них не притронулся, – огрызнулся Сойер. – Спроси их, я не целовал ни одну девушку с тех пор, как встретил тебя в Дельфи.

Нельзя разбить сердце на еще больше осколков, но все же это случилось. В этот момент я поняла, что сокрушительная душевная боль, которую я испытывала, была отчасти его. Через связь его страдание и мое слились в одно чудовище, которое, казалось, убивало нас.

– Думаешь, я полезла бы целоваться к случайному чуваку, зная, что ты где-то рядом? Насколько, по-твоему, я тупая? Сними это ожерелье. Оно заколдовано, идиот! – Наручники раскалились так, что у меня мелькнула мысль, смогут ли они загореться и сжечь меня заживо.

Через нашу связь пробилась боль Сойера, оборачиваясь вокруг меня словно змея.

– Деми, я говорил с верховной жрицей Ведьминых земель. Она утверждает, что нет такой магии, которая заставила бы другого выглядеть как я.

От этих слов мое сердце рухнуло вниз.

– Тогда она врет!

Между нами повисла тишина. Мне было слишком больно, гнев бушевал внутри, и я не собиралась разбираться во всем этом.

– Когда я тебя вызволю, мы сможем поговорить об этом подробно, и…

– И ничего, – всхлипнула я. – Твое семейное проклятье тебя поимело. Ты сломлен и не знаешь, как доверять людям. Не мое дело разубеждать тебя в том, что я что-то сделала не так. Если ты не можешь мне доверять, то… все кончено.

– Деми, подожди…

– Нет, – хныкнула я. – В какой реальности ты мог поступить со мной так, Сойер? Подумай. Ожерелье Мередит заколдовано, а ты – чертов мудак. Прощай.

Больше я не могла разбираться с заколдованным ожерельем Сойера. Я разорвала нашу связь так резко, что почувствовала, как что-то внутри меня сломалось. В тот же момент, когда на меня обрушилась головная боль, наручники пронзили меня таким разрядом электричества, что все снова почернело.

* * *

Когда я пришла в сознание во второй раз, я оказалась привязанной к каталке. Яркий свет от ламп бил в лицо, а приглушенные голоса то врывались в мое сознание, то исчезали.

До меня донесся голос королевы Дрейк.

– Господи, почему она выглядит как полумертвая?

В ответ раздался резкий мужской голос.

– Похоже, она много раз пыталась воспользоваться своей силой. Наручники реагировали на это.

– Она боец. Это говорит о высокой возможности получения эликсира, так? – Ее голос звучал мягко, но устрашающе.