Не могу, значит, тае, брать и не могу, тае, говорить с тобой, значит. Потому в тебе, тае, образа нет, значит.
Никита.
Не пущу. Бери. (Сует Акиму в руку деньги.)
ЯВЛЕНИЕ X.
Те же и Анисья.
Анисья (входит и останавливается).
Да ты уж возьми. Ведь не отстанет.
Аким (берет, качая головой).
Эх, вино-то! Не человек, значит…
Никита.
Вот так-то лучше. Отдашь ? отдать, а не отдашь ? Бог с тобой. Я вот как! (Видит Акулину.) Акулина, покажь гостинцы-то.
Акулина.
Чего?
Никита.
Покажь гостинцы.
Акулина.
Гостинцы-то? Что их показывать. Я уж убрала.
Никита.
Достань, говорю: Анютке поглядеть лестно. Покажь, говорю, Анютке. Полушальчик-то развяжи. Подай сюда.
Аким.
О-ох, смотреть тошно! (Лезет на печь.)
Акулина (достает и кладет на стол).
Ну на, что их смотреть-то?
Анютка.
Уж хороша же! Эта не хуже Степанидиной.
Акулина.
Степанидиной? Куда Степанидина против этой годится. (Оживляясь и развертывая.) Глянь-ка сюда, доброта-то… Французская.
Анютка.
И ситец же нарядный! У Машутки такой, только тот светлее, по лазоревому полю. Эта страсть хороша.
Никита.
То-то!
(Анисья проходит сердито в чулан, возвращается с трубой и столешником и подходит к столу.)
Анисья.
Ну вас, разложили.
Никита.
Ты глянь-ка сюда!
Анисья.
Чего мне глядеть! Не видала я, что ль? Убери ты. (Смахивает рукой на пол полушальчик.)
Акулина.
Ты что швыряешься?.. Ты своим швыряй. (Поднимает.)
Никита.
Анисья! Мотри!
Анисья.
Чего смотреть-то?
Никита.
Ты думаешь, я тебя забыл. Гляди сюда. (Показывает сверток и садится на него.) Тебе гостинец. Только заслужи. Жена, где я сижу?
Анисья.
Будет куражиться-то. Не боюсь я тебя. Что ж, ты на чьи деньги гуляешь да своей жирехе гостинцы купляешь? На мои.
Акулина.
Как же, твои! Украсть хотела, да не пришлось. Уйди, ты! (Хочет пройти, толкает.)