Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Три года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня как практического борца и одного из практических местных руководителей… Я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих. Там, в Баку, я получил, таким образом, второе свое боевое революционное крещение.

Здесь Иосиф Сталин и Сурен Спандарян руководили большевистскими боевиками, «крышевавшими» армянских нефтепромышленников во время знаменитой армяно-татарской резни. Здесь Коба устроил налет на одну из контор нефтепромышленной фирмы братьев Нобель, где украл 50 тысяч рублей. Для этого Сталин договорился с «гочи» (хулиганами), нанятыми фирмой для охраны от террористов. Сталин стоял и за похищением местного миллионера Мусы Нагиева, выпущенного за огромное вознаграждение.

Старый Баку

Авторы в Баку у Каспийского моря

Нефтяной район Балаханы

В Баку были сильные подпольные эсеровская и меньшевистская организации – дашнаки и мусаватисты. Действовали «анархисты-коммунисты», «Красная сотня», «Черные вороны», «Террор» и другие террористические группы. Кроме того, богатеющий на глазах город привлекал уголовников со всех концов империи. За два года, 1907 и 1908, в Баку было совершено свыше одной тысячи убийств и столько же случаев разбойных нападений.

Именно в бакинских тюрьмах Иосиф Сталин, арестованный под именем Гайоза Нижерадзе закалил свой характер в общении с убийцами и разбойниками. Среди них был знаменитый киллер Мешади Кязым, который пытался убить будущего вождя народов. Когда злодей уже прижал Сталина к стене и собирался нанести удар ножом, его остановил соратник Сталина Расул-заде. Он стал уговаривать киллера, чтобы тот не убивал, предлагал ему денег. Позже Расул-заде вспоминал: «Я привык общаться с политиками, поэтому я впервые в жизни испугался, отговаривал Мешади Кязыма от преступления. У него горели глаза, и пахло от него трупами». В Баиловской тюрьме будущий генсек познакомился и с сыном аптекаря Андреем Вышинским, тогда меньшевистским боевиком, впоследствии Генеральным прокурором СССР.

Заняв пост генерального секретаря, Сталин тщательно скрывал бурные кавказские, особенно бакинские, страницы своей биографии. Лаврентий Берия еще не знает, что именно ему придется переписывать жизнь Сталина на Кавказе. Пока он принят в Бакинское среднее механико-строительное техническое училище, внушительное здание которого до сих пор располагается в центре Баку.

Бакинское среднее механико-строительное техническое училище, куда поступил Лаврентий Берия, было 4-классным. Обучение велось на двух отделениях: механическом и строительном. Общими дисциплинами для обоих отделений были Закон Божий, русский язык, геометрия, тригонометрия, аналитическая геометрия, физика, термодинамика, химия. Из профилирующих предметов, преподававшихся на строительном отделении, – сопротивление материалов, детали машин, паровые котлы, электромеханика, геология физическая и историческая, палеонтология, геодезия, строительное искусство, технология нефти, буровое дело.

Учетная карточка Бакинского жандармского управления на политического преступника Иосифа Джугашвили

На строительном отделении училища изучались также графическая статистика, история архитектуры, архитектурные формы; велись отдельные занятия по частям зданий, производству строительных работ, отоплению и вентиляции, строительству дорог, мостов, гидротехнических сооружений, водопроводов и водостоков.

С 1910 года выпускники строительного отделения училища официально получали право самостоятельного производства строительных работ, что ставило их на одну ступень с архитекторами и гражданскими инженерами.

10 мая 1920 года Бакинское Александровское среднее механико-строительное техническое училище наряду с другими дореволюционными учебными заведениями было ликвидировано декретом Наркомпроса Азербайджанской ССР. В том же самом здании, выросшем в советское время еще на два этажа, появился Азербайджанский индустриальный институт, преобразованный затем в Институт нефти и химии.

Быт Лаврентия Берии того времени нам мало известен. В 1922 году в своей автобиографии Берия писал: «В 1915 г. я переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на своем обеспечении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет».

Впрочем, в 1915 году Марте было всего 37 лет и она была вполне трудоспособна. Племянница Сусанна появилась в Баку только в 1921 году, когда Берия уже служил в ЧК. Ее отец Капитон Дмитриевич в это время работал на КВЖД в Маньчжурии, содержал станционный буфет.

Здание бывшего Бакинского технического училища

Берия – студент

Лаврентий был способным студентом, сложностей с учебой у него не возникало. По некоторым сведениям, он подрабатывал почтальоном, разнося письма до занятий в училище. А летом 1916 года Берия уже начал работать по специальности в главной конторе Нобеля в Балаханах. Для студента, только что окончившего 1-й курс, 17-летнего молодого человека – весьма многообещающее начало карьеры. Из всех соучеников Берии широко известен только Борис Ванников, будущий нарком вооружений, правая рука Лаврентия Павловича в атомном проекте. Свой партийный стаж Лаврентий Берия отсчитывает с 1915 года. Вот что он писал об этом в своей автобиографии в 1922 году:

В 1915 г. начинается впервые и мое участие в партийной жизни, тогда еще в зачаточной форме. В октябре этого года нами – группой учащихся Бакинского технического училища – был организован нелегальный марксистский кружок, куда вошли учащиеся из других учебных заведений. Кружок просуществовал до февраля 1917 г. В этом кружке я состоял казначеем. Мотивами создания кружка были: организация учащихся, взаимно материальная поддержка и самообразование в марксистском духе (чтение рефератов), разбор книг, получаемых от рабочих организаций, и прочее. Одновременно был избран старостой своего класса (нелегально).

Интересные новые детали приводил Берия и на допросе 16 июля 1953 года: «В партию вступил в марте 1917 года при следующих обстоятельствах: незадолго до Февральской революции 1917 года в техническом училище была забастовка студентов против педагога Некрасова за то, что он давал неправильные оценки при зачетах и очень плохо относился к учащимся. Вскоре после этой забастовки, уже после Февральской революции, в марте месяце 1917 года, группа учащихся этой забастовки в количестве 3–5 человек, в том числе и я, решили записаться в партию большевиков. Запись проводил учащийся техникума Цуринов-Аванесов. Никаких удостоверений о вступлении в партию не выдавалось».

Что случилось с Цуриновым-Аванесовым и другими товарищами Лаврентия Берии по ячейке техников – неизвестно. На следствие их не вызывали. Для советских руководителей, особенно в 1920-е годы, дореволюционный партийный стаж – огромное карьерное преимущество. Между тем, начиная с 1921 года, о Берии ходили не слишком приятные слухи. И конечно, для их опровержения всякое лыко было бы ему в строку. Но никаких свидетельств его сотоварищей по марксистскому кружку он так и не предъявил. Если бы они были, он непременно ими бы воспользовался. Возможно, что в каком-то кружке, созданном в целях самообразования, Берия был казначеем. Но то, что этот кружок был подпольный, марксистский, вызывает глубокие сомнения. Тому противоречит и поведение Берии в революционном 1917 году. С одной стороны, он утверждает, что организовывал и состоял в бюро большевистской студенческой ячейки. С другой стороны, летом 1917-го уезжает в Одессу, затем Румынию, работая техником-практикантом в гидротехнической организации. А ведь это тот самый момент, когда в Баку вершилась история. Из тюрем и ссылок в город возвращаются большевики, а Степан Шаумян создает одну из самых сильных в стране партийных организаций, которая вскоре возьмет власть и будет известна как Бакинская коммуна.

После Октябрьской революции Азербайджан фактически оказался независимым. Баку контролировал местный Совет, в котором преобладали не большевики, а эсеры. Туда же входили армянские националисты дашнаки и азербайджанские националисты – мусаватисты. В январе 1918 года вернувшийся из Румынии Лаврентий Берия поступил на работу в секретариат Совета техническим работником.

Баку 1918 года необычайно политизированный город. Происходят кровавые столкновения между армянами и азербайджанцами. Затем власть переходит к основанной большевиками и левыми эсерами Бакинской коммуне. Но в августе город оккупируют английские войска, и под их протекторатом создается независимая Азербайджанская Демократическая Республика (АДР) под руководством партии Мусават. Ни о какой политической активности Лаврентия Павловича до прихода англичан нам неизвестно. Между тем, Бакинская коммуна часть будущего коммунистического мифа. Двадцать шесть бакинских комиссаров, убитых белыми, стали большевистскими святыми. Именем Степана Шаумяна называли города, колхозы и улицы. Выжил и сделал блестящую карьеру только один из комиссаров, 27-й, – Анастас Микоян. Чем занимался Берия в эти месяцы – неизвестно. Думается, как обычно, выживал, не хотел рисковать, выбирать стороны. «Что вы делали во время террора?» – «Я оставался жив» – сказал один из самых ярких деятелей Великой Французской революции аббат Сийес.

Надо было работать, содержать мать и сестру. Совета, в секретариате которого прежде служил Берия, больше не было.

В мусаватистской контрразведке

В своей автобиографии Лаврентий Павлович писал: «В первое время турецкой оккупации я работал в Белом городе на заводе „Каспийское товарищество“ в качестве конторщика. Осенью того же 1919 года от партии „Гуммет“ поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 года, после убийства товарища Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне». Одновременно Берия продолжал свои занятия в Техническом училище, которое закончил в 1919 году.

Работа в мусаватистской контрразведке – самый темный эпизод в биографии Лаврентия Берии. Вероятно, устроиться в разведку Берии помог его однокурсник по училищу и сверстник Мирзабала Мамедзаде, член правящей в Азербайджане партии Мусават. В октябре 1919 года он входил в Бакинский комитет этой партии.

На допросе в 1953 году Лаврентий Павлович показал:

Задание получил от одного из руководителей «Гуммет» Мирзадауда Гуссейнова. Контрразведка эта находилась при мусаватистском правительстве и состояла из левых элементов коммунистов и мусаватистов и в начале своей деятельности должна была вести борьбу с белогвардейцами.

Действительно, до начала 1920 года главными врагами независимого Азербайджана были Армения, с которой шла война за Карабах, и Деникин с его лозунгом «Единой и неделимой России».

В «Очерках русской смуты» Деникин писал:

Все в Азербайджанской республике было искусственным, «ненастоящим», начиная с названия, взятого взаимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарскую Бакинскую и Елисаветпольскую (Гянджа) губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма на Кавказе.

Азербайджан активно поддерживал так называемую Горскую республику, с которой Белая армия вела непримиримую борьбу.

Правительство Азербайджанской республики заявило представителям союзных держав на Парижской мирной конференции:

«Кроме этих спорных территориальных вопросов (с Грузией и Арменией), имеется еще один, а именно – о судьбе Горской Республики, на независимость которой было неоднократное покушение со стороны Добровольческой армии ген. Деникина. Азербайджанская Республика твердо стоит на той точке зрения, что Горская Республика, в состав которой входят Дагестан, Ингушетия, Чечня, Кабарда, Осетия и т. д. со сплошным мусульманским населением, по праву принципа свободного самоопределения, должна составить самостоятельную государственную единицу, на которую Азербайджан не имеет никаких притязаний».

У большевиков выступить против Бакинского правительства долгое время просто рук не хватало. Ситуация изменилась лишь весной 1920 года, когда красные разбили деникинцев и начали поход на Закавказье.

Мусульманская социал-демократическая партия «Гуммет», которая якобы и послала Берию служить в мусаватистскую контрразведку, – это азербайджанские социал-демократы. Хотя большевики были категорически против образования партий по национальному признаку, создание единой партийной организации из армян и азербайджанцев сталкивалось с трудностями. Поэтому, помимо большевистской и меньшевистской партий в Баку с 1904 года существовала отдельная мусульманская социал-демократическая организация. В ней сосуществовали как ленинцы, так и сторонники Плеханова и Мартова. «Гуммет» не был запрещен в независимом Азербайджане, те из членов партии, которые не входили в число комиссаров Бакинской коммуны, входили в социалистическую фракцию азербайджанского парламента.

Мирза Давуд Багир оглы Гуссейнов действительно был одним из руководителей «Гуммета». После того как в 1920 году Азербайджан стал частью Советской России, он занимал высокие партийные должности в Баку, Москве, Душанбе (Сталинабаде) и Тбилиси. Но в 1937 году был арестован и расстрелян. Так что свидетельствовать в пользу Берии в 1953 году не мог. Тогда же расстреляли еще одного бывшего представителя «Гуммета» в азербайджанской контрразведке, непосредственного начальника Лаврентия Касума Измайлова. А другие агенты-«двойники» Муссеви и Ошум Алиев – погибли в Баку еще в 1920-м.

Свой уход из разведки осенью 1919 года Берия на допросе объяснил так:

По совету Гуссейнова я подал заявление начальнику контрразведки об увольнении с работы и был уволен беспрепятственно. Истинной причиной моего ухода из контрразведки являлось то, что эта контрразведка стала полностью мусаватистской. При помощи Гуссейнова я поступил на работу в Бакинскую таможню счетным сотрудником. Гуссейнов в то время был вроде директора департамента. Министерство финансов мусаватистского правительства и, как мне кажется, таможня находилась в его ведении.

Есть и несколько иная версия событий, бывший начальник азербайджанской контрразведки Наги Шеймазанов, будучи уже в эмиграции, писал:

Жил Беpия в Баку с матерью. Очень нуждался. Беpию я принял оперативным работником ОБК по настоянию партии «Гуммет». Двадцатилетний сотрудник отличался работоспособностью и ответственностью… Он не однажды сетовал, что у него только мать – ни отца, ни братьев, и она в бедственном положении. Я назначил его начальником цензурного отдела. Уже тогда он отличался жестокостью и жаждой крови. Он не мог никого прощать. Помню, в его отдел попало письмо семнадцатилетнего русского мальчика… Он писал своей матери, что познакомился с большевиками, что они порядочные люди, что он примкнул к ним…

Когда я узнал, что автора письма привели на допрос, пригласил его к себе и посоветовал ему вообще уехать из Баку, прервать связи с большевиками и впредь быть осторожным… Жалко было мальчишку, попавшего под подозрение только по своей наивности и откровенности. В это время зашел Беpия и буквально задохнулся от возмущения:

– Вы очень мягкосердечны. Как можно отпускать врага? Его надо расстрелять.

– Послушай, но он же ребенок.

– Это не важно. Он – большевик.

– Лаврентий, я слышал, как ты говоришь своим друзьям, что мечтаешь уехать в Америку и стать гангстером… Наша работа – не гангстерство. Нам нельзя убивать людей…

…В один из дней, незадолго до падения АДР, Берия попросту исчез. Его не было ни на работе, ни дома. Жалостливый сын вдруг уехал из Азербайджана, оставив свою мать без средств к существованию. Два месяца я посылал его жалованье этой несчастной женщине. При этом нарушал закон, потому что человек, ушедший из организации без предупреждения и разрешения, лишается и места работы, и жалованья…

Думается, при всем богатстве красок история с приговоренным Берией мальчишкой – довольно банальная барочная завитушка на антисоветских мемуарах. Никакого особого вреда, как и пользы, Берия не приносил и не мог принести. Он занимался прежде всего перлюстрацией писем бакинцев, а результаты докладывал Измайлову. «Муссеви давал задание Измайлову, а через него мне, ознакомливаться с письмами и при надобности ориентировать его, Муссеви, о письмах, заслуживающих внимание». Впрочем, одними письмами деятельность молодого контрразведчика не ограничивалась. Следствие 1953 года документально установило факты участия Лаврентия в более серьезных мероприятиях. Вот отрывок из протокола допроса Берии:

Вам предъявляется одно из дел мусаватистской контрразведки: письмо за № 1095, адресованное «господину приставу 5 участка г. Баку», и в нем сказано: «Прошу произвести обыск совместно с агентом Берия в редакции газеты „Искра“».