Утопи свои обиды

Софа приехала в Израиль в пятнадцатилетнем возрасте одна-одинёшенька по молодёжной программе из захудалого белорусского городка, который иначе как Задрипском не называла. Причин такой нелюбви к бывшей родине было предостаточно. Сызмальства она была девочкой активной и увлекающейся, перечитала все домашние книжки, потом освоила городскую библиотеку, и с каждой новой прочитанной книгой в ней всё больше росла неприязнь к окружающему. Какую книгу ни открой, в ней всегда бурлят страсти, с героями случаются самые невероятные вещи: они скачут на конях, летают на самолётах, спускаются в таинственные пещеры, разыскивают сокровища… А что вокруг неё? Однообразие, серость – люди изо дня в день ходят на работу, которую смертельно ненавидят за рутину и царящую там глупость, но отказаться не могут, потому что это кусок хлеба и способ выживания в скучном и неласковом мире. Выбора нет. О чём тут мечтать…

Отец, вечно замороченный своей бухгалтерской работой в строительном управлении, дабы поддерживать с коллегами хорошие отношения, вынужден периодически выпивать с ними, а при его хлипком телосложении да слабом здоровье такое смерти подобно. Мать, с утра до вечера озабоченная поисками по магазинам хоть каких-то продуктов в те не шибко сытые времена, тоже не очень привлекательный пример для подражания. Старший брат, возомнивший себя крутым рок-гитаристом и пропадающий сутками в городском доме культуры, тоже для Софы не авторитет – слишком много искусственного и неправдоподобного в его жизни, поделённой на репетиции под портвешок и ежевечерние музицирования на танцплощадке под тот же напиток. Яркие плакаты на стенах его домашнего закутка только дразнили своей пестротой и какими-то целлулоидными страстями.

Короче, всё время, что Софа себя помнит, она была предоставлена сама себе. Но и здесь особого выбора было. Книжки – это, конечно, хорошо, как и фильмы в местном кинотеатре и по видику у друзей, но её деятельная натура требовала большего. Хотелось самой плыть в экзотические страны на старинном паруснике, охотиться на львов в африканской саванне, продираться сквозь джунгли Амазонки, посещать таинственные тибетские храмы, блуждать по лабиринтам какого-нибудь Токио или Бангкока. А больше всего хотелось вырваться из этого изначально уготованного ей замкнутого круга в сияющие большие города, где ей непременно найдётся место и не будет так скучно и однообразно.

Но всё это было лишь в мечтах, а впереди вырисовывалась жизнь, как наезженная колея, из которой никуда не свернуть от унылого окончания школы, пьяных вечеринок по праздникам под видеомагнитофон и три фонаря домашней цветомузыки, непременного изнасилования на какой-нибудь из вечеринок юнцом, таким же нетрезвым, как и ты сама, потом, в лучшем случае, медицинское училище на соседней улице… И, как итог, поспешное замужество за первым, кто позовёт, а дальше – дети, ясли, какая-нибудь скучная работа, спивающийся муж, беготня по магазинам. Тоска зелёная.

А ведь где-то, не только в столицах, но даже и в их областном центре что-то наверняка происходит, о чём пишут газеты и показывают по ящику. Только всё это опять же не для неё – это Софа чувствовала, хоть и не могла объяснить, почему. Просто срабатывал какой-то внутренний тормоз, и не могла она пока бросить безвольного, постепенно опускающегося отца, тихую, вечно уставшую мать и брата, у которого ничего не складывалось в музыке, отчего он не вылезал из глубокой депрессии.

Некоторым лучиком в тёмном царстве послужило открытие местными активистами в их городке еврейского культурного центра. Хотя «центр» звучит чересчур высокопарно. Небольшая съёмная двушка на втором этаже панельного дома с ящиками пёстрых брошюр и книг из Израиля, плакатами на стенах, бело-голубыми флагами, аудиокассетами и учебниками иврита – всё это произвело на Софу неизгладимое впечатление. Словно в их сонном городке приземлилась летающая тарелка, и блистающие яркими праздничными скафандрами инопланетяне принесли с собой терпкий аромат каких-то иных земель, где всегда праздник, где все рады друг другу, живут насыщенной и полной жизнью, и никто ни на кого не смотрит волком…

– Уезжаю в Израиль, – заявила Софа родителям, – там моё будущее, и там люди, среди которых хочу жить.

– А как же мы? – спросили родители.

– Если хотите, поехали вместе, но я своё решение не изменю, даже если откажетесь!

Родители отказались. Кто-то из собутыльников напел отцу, что в Израиле он никогда не сможет стать бухгалтером, а разнорабочим на стройке при тамошнем климате долго не протянет. Мать и вовсе прикипела к собственной убогой квартирке и слушать не желала, что какое-то время придётся жить на съёмной жилплощади да ещё разговаривать с окружающими на непонятном языке, которого ей ни за что не выучить. Брат поначалу загорелся тем, что в Израиле гораздо проще и дешевле купить вожделенную электрогитару «Гибсон», но постепенно остыл, а, послушав израильские песни с аудиокассет, принесённых Софой из еврейского центра, заявил, что такую музыку играть не сможет и не захочет.

Впрочем, Софа не расстраивалась и не опасалась того, что придётся ехать одной, одной устраиваться на новом месте, заводить друзей, зарабатывать на кусок хлеба и без советов старших идти по незнакомой и наверняка не такой простой, как поначалу видится, жизни. Трудностей она не боялась и была уверена, что такого скучного и бездарного существования, как до сих пор, у неё больше не будет. И ничьей опеки ей не надо – когда рассчитываешь на собственные силы, меньше рискуешь сделать необдуманные поступки. А что ей могут подсказать старшие, к словам которых она и раньше не прислушивалась?

Одно немного беспокоило Софу. Ей казалось, что в чужой стране она останется без книг, которые читала всегда, и если у неё не находилось новой книжки после окончания предыдущей, она чувствовала себя неуютно. Она даже стала укладывать самые свои любимые томики в большую сумку, приготовленную для отъезда. Что это были за книжки? Классику она считала скучным чтением, интерес к которой напрочь убит ещё в школе. Поэзия и любовные романы? Нет-нет, в свои пятнадцать лет она благополучно проскочила этап сопливой влюблённости в вымышленного принца. Ей интересны герои, которые ставят перед собой цель, пускай и недостижимую, но стремятся отыскать к ней дорожку и энергично шагают по ней. А давали это Софе только детективы, притом нравились такие, в которых вроде бы банальная и ничем не достопримечательная ситуация вдруг выстреливала стремительными и загадочными событиями, и чтобы разобраться в них, необходимо основательно поломать голову. Загадки – это яркие мозаичные стёклышки, которые в итоге необходимо сложить в красочный витраж, чтобы на фоне серых однообразных будней он засиял всеми цветами радуги. Такой она жизни хотела и для себя.

Детективы – страсть Софы, и в чтении их она была уже почти профессионалом, потому что разбирала ситуации не хуже какого-нибудь Шерлока Холмса, а сюжеты попроще вообще просчитывала с первых страниц. Единственное, что ей не нравилось, – иронические и юмористические детективы. Там, где расследуют преступления и убийства, шутить и ёрничать не к месту. Всё-таки она девушка серьёзная, и ко всему, что попадало в поле её зрения, относилась ответственно.

Хорошо бы в будущей израильской жизни заняться чем-нибудь подобным, например, поступить на работу в полицию в отдел расследования преступлений – или как он называется? В том, что такое ей по силам, она не сомневалась. Если уж начинать жизнь заново, то почему не попробовать?..

Своё шестнадцатилетие Софа Новикова встречала уже в Израиле. Вопреки ожиданиям, жизнь на новом месте оказалась вовсе не такой красочной, лёгкой и богатой на приключения, каковой виделась на плакатах из еврейского центра. Но, конечно, и не такой серой и однообразной, как раньше. Экскурсии, музеи, грандиозные древности, купание в трёх морях – всё это для неё было впервые и внове, но не было лишь чувства, что она в этой стране в гостях. Вместе с друзьями из молодёжной группы, с которой она приехала, Софа пристально наблюдала за нравами израильтян, постигала необычную для её прежней родины открытость и благожелательность в общении, жёсткость и несговорчивость по отношению к недоброжелателю, учила новый язык, на котором ей теперь предстояло общаться с окружающими. И, почти не вспоминала родной «Задрипск», ни минуты не сомневаясь в правильности выбора.

А далее всё шло по накатанному сценарию, как и у многих её сверстников, приехавших сюда в одиночку, чтобы потом, худо-бедно обосновавшись на новом месте и пустив корни, пригласить к себе родителей и родственников. Разница заключалась лишь в том, что родители Софы так и не приехали. Может, она сама была виновата в этом, потому что в коротких весточках и редких телефонных звонках отделывалась общими фразами, мол, всё у меня в порядке, живу, учусь, собираюсь получить аттестат о среднем образовании и поступать в университет – что ещё? Ей казалось, что чем меньше каких-то обязательств – пускай даже перед самыми близкими и родными людьми, – тем легче она будет на подъём, и проще ей будет искать свою дорожку в жизни. А уж родственников она не оставит и всегда при случае поможет. Даже купит заветную гитару «Гибсон» и отправит брату, лишь с деньгами станет полегче…

Единственное, чего ей не хватало в новой жизни, – это времени на чтение любимых детективов. Они так и остались в сумке, задвинутой в шкаф в комнатке общежития. А потом, когда пришло время перебираться на съёмную квартиру после получения аттестата и поступления в университет, она с лёгким сердцем оставила книги тем, кто будет жить в комнате после неё. Может, у них найдётся время для чтения. Хотя вряд ли…

Хотелось, конечно, поступить на юридический факультет, однако набранных баллов хватило только на социологию. Софа не расстраивалась – социология тоже неплохо. Если к окончанию университета её не увлечёт что-то иное, – а такое вполне может случиться, – то она отслужит в армии и всё равно будет поступать на работу в полицию или какое-нибудь детективное агентство. Специальность социолога этому не помеха.

Впрочем, мечты мечтами, а сегодня нужно грызть гранит науки и каким-то образом зарабатывать деньги на учёбу, квартиру и сносное существование. Важней не разгадки трюков хитроумных преступников, не погоня за бандитами и стрельба из пистолета, а деньги, как бы это пошло ни звучало. На лавке в парке не переночуешь и чашкой кофе с булочкой сыт не будешь. Да и выглядеть хуже однокурсников как-то не в кайф. А ведь некоторые из них и вовсе подкатывают к университету на таких тачках, что голова кругом идёт… Впрочем, у Софы с головокружением всё в порядке – со временем она будет и на собственной машине разъезжать, и принимать друзей на собственной вилле, и всё у неё будет не хуже, чем у этих ребятишек с карманами, набитыми папочкиными деньгами! Дайте только встать на ноги.

Самое удобное в нынешней ситуации – подработка официанткой в кафе. Зарплата, правда, мизерная, но перепадают чаевые и перекусить всегда можно. Что ещё нужно бедному студенту?

В ближайшем кафе, куда её взяли на работу, не повезло буквально в первый день. Хозяин, толстый и потный дядька, сразу намекнул, что работа официантки – это не только обслуживание клиентов, но и ещё кое-кого, о чём она, как взрослый человек, и сама могла бы догадаться. Но Софа не догадалась, и когда к концу рабочего дня хозяин попробовал объяснить ей это в тёмной подсобке, нанесла бедняге сокрушительный удар коленкой в то место, которое тот пытался продемонстрировать.

Поиски новой работы были недолгими. В следующем кафе хозяин женщинами то ли не интересовался, то ли до него донеслись слухи о том, как немилосердно поступила Софа с прежним работодателем. Трудиться на новом месте было не в тягость. И хоть в Израиле да ещё будучи студентом ты почти всё время на виду, такого общения, как на прежней родине, здесь почему-то не складывалось. Просто у каждого человека свои проблемы, и нет времени присесть со знакомым, поболтать о пустяках, посплетничать. Другие скорости и другие интересы. А в кафе ты волей-неволей общаешься с посетителями и через некоторое время уже помнишь завсегдатаев, шутишь с ними, знаешь об их проблемах. Да и люди тут расслабляются, присев на минутку отдохнуть от беготни и суеты.

Софа Новикова человек общительный, и сидеть без дела для неё смерти подобно. Даже напахавшись за день в университете, а потом на работе в кафе, спать она ложилась без тоскливого ожидания завтрашнего тяжёлого дня, и снились ей лишь хорошие сны, иногда детективные, а чаще о том, как она в будущем устроит свою жизнь, и всё у неё будет не хуже, чем у других. Вот только места для будущего избранника в её снах пока не находилось. Видно, время пока не пришло.

Но иногда ей всё-таки становилось страшно. Вот она какая – смелая, самоуверенная, не оглядывается назад и поступает так, как считает нужным, а случись с ней, не дай Б-г, какая-нибудь беда? Кто к ней придёт на помощь? Родные далеко, друзей, на которых можно положиться, нет. Сочувствие незнакомых людей – можно ли на это надеяться? У многих девушек есть парни, с которыми они дружат и проводят время, а у неё? Она бы, наверное, была не прочь общаться с человеком, который разделял бы её интересы, только где встретить такого человека? На университетские дискотеки и вечеринки она не ходит, считая это пустой тратой времени, а знакомства на улице – пошло и неинтересно. Не идти же в брачные агентства!

Софа присматривалась к посетителям кафе, но и среди них не на кого было положить глаз. Лишь один раз… Впрочем, человек, на которого она обратила внимание, был с виду какой-то неухоженный и неказистый. Да и старше её на добрый десяток лет. Первый раз он сидел в компании с полицейским, с которым о чём-то секретничал, и ей показалось, что этот человек очень нуждается в помощи. Нет, ему ничего не угрожало, просто чувствовалось, как ему нелегко принять какое-то решение, а полицейский на него давил и давил, словно всё решено и дело осталось за малым. Второй раз этот человек появился вечером, и вот тут она уже почувствовала, как ему действительно не по себе. Он заказал водку, хотя чаще всего посетители ограничиваются пивом или кофе, а потом произошло такое, что позволило Софе заговорить с ним и узнать его поближе. Рядом с кафе машина с выключенными фарами сбила какого-то мужчину, и вдруг выяснилось, что погибший шёл на встречу именно с этим человеком. Честное слово, всё походило на завязку хорошего детектива.

А потом всё и вовсе завертелось помимо желания Софы. В ней проснулся сыщик, и она помогла спрятаться у себя дома этому человеку, который, судя по всему, был напуган происходящим и не знал, как поступать. А что с него взять, рассудила Софа, не приспособленный к жизни интеллигентик, хотя, наверное, порядочный и не способный на подлость. И что любопытно… с ним ей куда интересней, чем со многими из сверстников. Ну и что, если он старше? Поступает-то как глупый мальчишка, не замечающий самых очевидных вещей!

История, которая разворачивалась на глазах у Софы, была и в самом деле сродни детективу. Нюх её пока не подводил, а если она больше не читает книжки, то вовсе не из-за того, что потеряла интерес к расследованиям. Коли подвернулась возможность вживую поучаствовать в таком приключении, почему бы нет?

Лев – так звали этого «интеллигентика» – похоже, не возражал против такого добровольного и энергичного помощника, как Софа. К тому же, он одинок – это она почувствовала сразу… Тьфу ты, отмахивалась она, не о том размышляю! Главное, помочь человеку решить проблемы, которых с каждой минутой становилось всё больше и больше.

В одном Новикова не сомневалась ни на мгновенье: она оказалась в нужном месте и в нужное время. Может быть, именно этого она ждала всю свою жизнь. А Лев – знакомство с ним не повредит. Даже наоборот…

18

    Израиль, Сентябрь 2011

Сколько я проспал, сидя на табуретке, не знаю, но проснулся от того, что тело одеревенело, как у тибетского ламы, и настоятельно потребовало более привычного горизонтального положения. Отправиться в кровать было бы самым лучшим, что я мог сейчас себе предложить, но сон как рукой сняло. Напряжение последних часов не давало до конца расслабиться даже во сне, чтобы существовать в своём привычном ночном режиме.

Кофе на плите безнадёжно выкипело. Сделав несколько глотков противной горькой жижи, я отправился к креслу, в котором сидеть было удобней, и задумался.

Что я имею в сухом остатке? Пакет с дурацкой тысячью долларов, которые жгли руки и которые я обязан отработать, плюс невозможность покинуть квартиру из-за двери, которая теперь выполняет чисто декоративную функцию. Зато появилась реальная возможность залететь в тюрьму за связи с какой-то неизвестной арабской бандой под командой мужика с весьма красноречивым псевдонимом «Усама Бин-Ладен», говорящим в придачу по-русски! Полный комплект дерьма. И ведь хрен кому докажешь, что я общался с ними не по своей воле, ведь деньги-то взял! А если к этому ещё приплести гибель незнакомца у кафе плюс мои загадочные поездки к скандальному изобретателю – да меня сразу можно сажать без суда и следствия на пожизненный срок как государственного преступника. Жуть полная…

Вдобавок ко всем прелестям, я последние дни не являлся на работу, где наверняка на мне уже поставили крест. Кому, спрашивается, нужен такой исполнительный работник?

И от этой скотины Гольдмана ни ответа, ни привета…Каких гадостей со мной ещё не происходило?

В нормальных-то детективах у героя всегда несколько вариантов как поступить, и он ломает голову над выбором лучшего. У меня ситуация проще – никаких вариантов нет, а выжидать у моря погоды, насколько я знаю, ни один приличный сыщик себе не позволит… Тьфу ты, я уже, как Софа, начинаю воображать себя чуть ли не майором Прониным.

Может, если, наконец, надеть штаны, в голове что-то прояснится? Без них, как я убедился, толку совсем нет, а поступки, которые я совершал, мягко говоря, не очень умные. Проследовав нетвёрдой походкой в комнату, я натянул джинсы и майку, после чего и в самом деле почувствовал себя уверенней. Теперь можно выяснить по мобильнику, какие события произошли за время моей разлуки с ним. Но никто, оказывается, не звонил, и от этого мне стало грустно. То я нужен всем подряд – и Сашке, и каким-то неизвестным людям, – а теперь никому. Даже с работы не звонили, что совсем безрадостно. Видно, махнули на меня рукой.

Ладно, мы не гордые, сами напомним о себе. Первым делом я позвонил знакомому столяру, который пообещал придти и починить дверь, а счёт за ремонт я выставлю этим зловредным арабам, если встречусь с ними снова. Но не буду в претензии, если встреча не состоится, и эта публика про меня забудет навсегда. Потом набрал номер Софы в тайной надежде, что «Усама» наврал, и она дома. Но её номер не отвечал.

И тут в моей голове стали роиться жуткие картины пыток и издевательств, которым подвергают несчастную девушку эти мордовороты. А ведь они непременно попытаются вытянуть из неё какие-то сведения о Давиде Бланке, но что им может сказать бедная официантка? Судя по их рожам, они способны на всё, и средневековые инквизиторы по сравнению с ними сущие гуманисты.

Тяжело вздохнув, я попробовал отвлечься и снова набрал номер Гольдмана, но его мобильник по-прежнему был выключен. Кому ещё позвонить? Я бы сейчас сделал всё, что угодно, только бы не сидеть в одиночестве, один на один со своими гнусными подозрениями.

И вдруг мой телефон ожил. Я даже вздрогнул от неожиданности.

– Это Лев? – раздался незнакомый женский голос.

– Ну, я, – настороженно промычал я. – А вы кто?

– Не важно. Я могу быть уверена, что это точно вы?

– Уважаемая, – возмутился я, – может, вам ещё удостоверение личности по телефону показать?!

– С вами хочет поговорить один человек…

– Мало ли кто чего хочет! Раз вы уже позвонили, то передайте ему трубку. Что за человек?

– А где вы сейчас находитесь? – не обращая внимания, на моё раздражение, продолжала допытываться незнакомка. – Дома или ещё где-нибудь?

– Вам-то какое дело? Я обязан перед вами отчитываться?!