Война крыс

Глава 23

Сошедшая с Дороги Кельвирея сразу заметила одинокую фигуру, неподвижно стоявшую на тропе, ведущей в лес.

– Высокого неба, Ивелд.

– Высокого неба, дра Кельвирея. Ты оказалась быстрее остальных.

– На самом деле, остальные прибыли засветло. Меня попросили проводить тебя, во избежание недоразумений.

– Какого рода недоразумений?

– Лес отверг твое предложение, ни ты, ни Рина не должны ступать под сень маллорнов. С другой стороны, в твоих жилах кровь крылатого народа, который, чужим законам не подчиняется. Я провожу тебя, стражи не посмеют помешать.

– Твои уши недостаточно остры для этого.

– Благословенная архимагесса дра Кельвирея. Так понятнее?

– Не особо.

– Я приравнена к члену правящего рода и имею право носить оружие из мифрила. Неприкосновенность распространяется и на моих спутников. Кстати, где Рина?

– Вот ты видишь суслика?

– А он есть, – улыбнулась Кельвирея, – не удивляйся, я знаю многое о вашем родном мире. Идем. Постарайся не сходить с тропы.

Ивелд обменялся приветствиями с членами гнезда Архахаара, после чего скользнул в тень одного из деревьев. Он достал из кармана фляжку и отхлебнул из нее. Анталийское золотое привычно распустилось во рту, даря истинное наслаждение. Полукровка наблюдал за происходящим, изредка делая глоток дорогого вина. Чужая кровь, бежавшая по его жилам, делала полукровку практически невидимым, сновавшие туда-сюда эльфы не замечали его.

– Рада приветствовать тебя в Лесу, драк Ивелд.

– Рад знакомству, Ониэль. Не удивляйся, вы с ней похожи.

– Не стоит дальше говорить об этом. Ты готов?

– Насколько это возможно.

– Даже Эллениэль не ведомо, что произойдет, она видит слишком много вариантов. Я надеюсь, что все будет хорошо. Знай, я благодарна тебе, за то, что ты согласился сделать, и буду благодарна даже когда уйду за кромку.

– Я сделаю все, что необходимо, пусть даже мне придется перегрызть несколько глоток.

– Благодарю тебя.

– Я надеялась, что наша встреча произойдет в другом месте… – произнес вкрадчивый женский голос из-за спины Ивелда.

– Наши ожидания не всегда воплощаются, – откликнулся полукровка, оборачиваясь к одетой в черный мундир эльфийке, – лично я против встреч на твоей территории, Андариэль.

– Мне неведомо, что за игра идет в Лесу, и какова в ней твоя роль, сестра Эллениэль о многом умолчала. Просто запомни, Ночные тени в деле.

– Благодарю, так мне гораздо спокойнее.

Праздник шел своим чередом, а Ивелд все так же стоял в тени в ожидании. Наконец, появившийся Фонтирэль пригласил глав родов во дворец Владыки. Полукровка вошел последним, подмигнув стоявшим возле дверей стражам.

– Уважаемые главы родов, – торжественно произнес Владыка Леса, – я призвал вас на суд Владыки. Данный суд созван по просьбе народа драконов, представитель которого присутствует здесь среди нас. Мы слушаем тебя, драк Ивелд.

– Благодарю Владыка, – произнес Ивелд, проклиная про себя так некстати опустевшую флягу, – наш народ живет отдельно от других рас и не вмешивается в вашу жизнь, но это не означает, что мы миримся с беззаконием и неоправданной жестокостью. Я буду говорить как от имени крылатого народа, так и от имени той, кого называю сестрой. Я прошу Владыку пересмотреть приговор, вынесенный этим судом около трех тысяч зим назад, и я прошу вас помочь Владыке принять верное решение. Я прошу пересмотреть приговор Ринатилэль Соавиннэ! Многие из вас присутствовали на том суде либо слышали о нем от своих предшественников. Ринатилэль заклеймили как бесчестную убийцу. Якобы, она пала настолько низко, что даже не предложила искупительных даров. Но так ли это? Давайте восстановим те события и посмотрим на них ее глазами. Как известно, род Соавиннэ выдал ее замуж за Уривэля Улавиннэ, несмотря на то, что она должна была стать супругой сына правящего рода. Это первая несправедливость. В первую брачную ночь Ринатилэль воспользовалась правом, которым наделена каждая женщина вашего народа. Она отказала ему в близости. Было ли это нарушением законов Леса? Безусловно, нет. Тогда Уривэль посмел поднять на нее руку и пожелал принудить к близости силой. Достойно ли такое поведение сына Леса? Вряд ли. Защищаясь, Ринатилэль оттолкнула его. Она не желала его смерти, он неудачно упал. Просто несчастный случай, который глава ее рода посчитал убийством и изгнал из рода. Он не предложил принести искупительный дар, а просто изгнал. Политика чем-то напоминает стадо свиней, плещущихся в луже. Кто-то получает удовольствие, а тем, кто стоит в стороне достаются брызги грязи. От подобной вопиющей несправедливости ее рассудок помутился, она перестала осознавать, что делает. Трое членов рода ушли за кромку, но это не было предумышленным убийством. Еще раз повторюсь, Ринатилэль не осознавала, что она делает. Она не защищала себя на суде, так как еще не пришла в себя, зато ее обвинители пребывали в здравом уме и не стеснялись в выражениях. Таким образом, я прихожу к выводу, что изгнание из Леса было ошибочным. Оно было несоразмерно тем деяниям, которые совершила Ринатилэль. Мало того, страдая от произошедшего, она не имела возможности произнести хоть слово в свою защиту, а некоторые из здесь присутствующих промолчали, поставив интересы своего рода выше, чем жизнь женщины вашего народа. Я закончил и готов отвечать на ваши вопросы.

– Фонтирэль – обратился к церемониймейстеру Владыка – что говорят наши законы?

– Пересмотр решения суда не противоречит нашим законам и традициям. Нам надлежит рассмотреть вопрос о виновности изгнанной Ринатилэль в убийстве трех членов рода Соавиннэ и о соразмерности наказания.

– Протестую.

– Ты нарушаешь порядок, драк.

– А ты отбрасываешь факты, ставшие причиной того печального события. Я считаю, что для полноты картины необходимо рассмотреть вопрос о династическом браке и смерти Уривэля, и только после этого переходить к роду Соавиннэ.

– Ринатилэль не просила справедливости Владыки, этот суд не вправе изменить решение главы рода.

– Ну, так подать сюда главу рода!

– Род Соавиннэ пресекся. Ониэль теперь член рода Отолариннэ, а Ринатилэль перестала быть членом рода. Тебе должно быть это известно, Ивелд.

– Что говорят ваши законы, Фонтирэль? Кто должен решать за ушедших?

– Никто. Изгнание из рода невозможно отменить, а значит, Ринатилэль виновна в убийстве своего супруга.

– Никто не может быть выше законов, – произнес Ловиэль, – суд не будет рассматривать обстоятельства, приведшие к изгнанию Ринатилэль из рода и само изгнание.

По рядам присутствующих эльфов прокатился одобрительный шепоток.

– Фонтирэль, я правильно понимаю, что вопрос об изгнании Ринатилэль должен рассмотреть глава ее рода?

– Ты прав, драк.

– Тогда я рассмотрю этот вопрос сам прямо здесь и сейчас.

– По какому праву? – спросил Ловиэль.

– По праву главы рода. Сестра Ринатилэль является членом моего гнезда. Я нахожу, что посягательство на ее честь и здоровье, совершенное Уривэлем Соавиннэ, было незаконным. Рина только защищалась. Отталкивая Уривэля, она не желала причинить ему вреда, она не могла предвидеть, что он сломает шею при падении. Она невиновна, что делает незаконным ее изгнание из рода.

– Может быть, она сейчас и член твоего рода, но три тысячи лет назад она была членом рода Соавиннэ. Ты не вправе говорить за пресекшийся род! – выкрикнул один из старейшин.

– Я не буду учитывать твое решение, драк Ивелд – поднял руку Владыка Леса, прекращая назревавшую перепалку, – уважаемые главы, все мы слышали слова драка, я призываю вас помочь мне вынести верное решение.

Некоторые эльфы изъявили желание задать вопросы.

– Нам известно, что драконы не лгут, но была ли откровенна Ринатилэль с тобой, драк? Не ввела ли она тебя в заблуждение?

– Ложь смердит. Ее рассказ слышали другие драконы и человеческие архимаги. В ее рассказе не было ни слова лжи.

– Прошло более трех тысяч зим. Почему ваш народ молчал?

– У нас другое восприятие времени. Ваше время течет медленнее, чем время людей, а наше – медленнее вашего.

– Почему ты называешь ее сестрой?

– Потому, что она принадлежит моему гнезду. На самом деле, во всеобщем языке нет слов, способных точно описать взаимоотношения между членами гнезда.

– Ночные тени ни разу не докладывали об эльфийке, живущей среди людей – высказался Ловиэль.

– Вполне очевидно, что она не желала встреч с представителями вашей расы. Достаточно скрыть уши под головным убором, надеть человеческую одежду и вести себя по-человечески, чтобы на нее не обратили внимания.

– Правда ли, что она не осознавала, что она делает? Есть ли тому доказательства?

– Слово драка Архахаара и мое слово являются достаточными доказательствами?

– Я слышал, как Ринатилэль рассмеялась, в ответ на предложение сохранить свою честь. Достойна ли она суда Владыки после позорного бегства?

– Понятие чести чуждо нашей расе, прошу простить, если мой ответ будет сбивчивым или неточным. Ее смерть не имела смысла, ее братья не вернулись бы из-за кромки. Ради чего ей было умирать? Ради того, чтобы другие одобрительно покивали головами? Отказавшись от посмертия, она хотя бы сохранила надежду на то, что со временем, сможет восстановить свое доброе имя.

Последовало еще несколько вопросов, после чего Ловиэль предложил произнести слова обвинения. Несколько старейшин быстро переговорили и от их группы отделился один ранее не проронивший ни слова эльф.

– Я, Савнарэль Улавиннэ, глава рода Улавиннэ прошу Владыку не смягчать вынесенный ранее приговор. Предыдущий суд установил, что изгнанная Ринатилэль совершила убийство трех мужчин из древнего и уважаемого рода Соавиннэ. Причина убийства мне очевидна – месть. Месть за изгнание из рода. Драк Ивелд склонял нас к тому, что изгнание было незаконным, и даже признал ее невиновной в убийстве законного супруга. Но кто дал ему право решать, что было законным, а что – нет? Все убийства произошли на землях нашего народа, по какому праву драк решил, что законы его народа главенствуют над законами Леса? Интересы рода, выраженные в воле главы рода выше, чем интересы отдельно взятого эльфа, а интересы Леса выше интересов рода. Так гласит наш закон. Мы уважаем мнение наших женщин и признаем их право на отказ в близости, но не стоит забывать об интересах рода. Ринатилэль должна была смиренно принять волю старейшины и возлечь со своим супругом, как это делали и продолжают делать достойные дочери Леса. Драк признал, что понятие чести чуждо его расе, и, как я понимаю, они руководствуются целесообразностью. Но мы не драконы, для нас слово «честь» не пустой звук. Добровольный уход из жизни отменяет произнесенный приговор, осужденный уходит к звездам свободным от всех обвинений и подозрений. Он уходит с честью! Наш закон милосерден, он предлагает не только смерть, но и жизнь, при условии деятельного раскаяния путем принесения искупительного дара. Ринатилэль прекрасно знала это, но не произнесла ни слова. Вместо этого, она трусливо сбежала и пряталась среди людей. Милосердие должно проявить к поверженному противнику, достойно сражавшемуся против тебя в честном бою, но трусливые и бесчестные преступники его не заслуживают.

– Кто-нибудь желает высказаться в защиту? – спросил Владыка Леса.

– Я не буду молчать, – откликнулся Ивелд, – мой народ обвинили во вмешательстве во внутренние дела Леса. Задумайтесь, так ли это? Разве мои крылья заслоняют свет звезд? Нет, я пришел в человеческом облике. У меня нет когтей, мое тело защищает не непробиваемая чешуя, а обычная одежда, в этом обличье я не могу выдыхать пламя. Неужели я угрожаю вам и вашим родичам? Нет, нет и еще раз нет! Я пришел с просьбой о справедливости. Я еще раз повторюсь, моя сестра невиновна в смерти своего супруга. Таким образом, изгнание из рода не имеет под собой оснований и, следовательно, незаконно. Исходя из этого, не она должна была предлагать искупительный дар, а глава рода Соавиннэ должен был предложить ей дар за тяжкое оскорбление. Я так же настаиваю, что Рина не осознавала, что она делает. Я прошу справедливого решения.

– Я, Интарэль Лоонавиннэ желаю сказать слово. Будучи стражем, я первым поднялся в дом рода Соавиннэ и я видел последствия своими глазами. Я видел тела и окровавленный нож в руках Ринатилэль. Я видел ее глаз так же четко, как вижу сейчас вас. В нем не было ни искорки сознания. Не она совершила те убийства.

– Я выслушал всех, кто желал высказаться и выношу свое решение, – произнес после долгого раздумья и совещания с Фонтирэлем Владыка, – я нахожу, что справедливые законы являются основой благополучия нашего народа. Мы не должны мириться с несправедливостью и обязаны выслушать того, кто указывает нам на нее. Мудрость нашего закона заключается в том, что все равны перед правосудием и принадлежность к нашей расе не имеет значения. Исходя из этого, я нахожу, что драк Ивелд и изгнанная Ринатилэль имеют право просить справедливого суда. Я нахожу, что суд не может рассматривать вопрос об изгнании Ринатилэль из рода, поскольку данный вопрос был разрешен главой рода, а изгнанная Ринатилэль не просила справедливости Владыки. Исходя из этого, я не могу ни признать изгнание из рода законным, ни признать его незаконным. Так же я нахожу, что, являясь главой рода, драк Ивелд имеет право принимать в свой род любого, кого сочтет достойным. Тем не менее, драк Ивелд не является главой рода Соавиннэ и, следовательно, не может отменить его решения. Я признаю изгнание Ринатилэль из рода свершившимся событием. Я подтверждаю, что Ринатилэль не вправе носить имя рода Соавиннэ и она должна носить родовое имя гнезда драка Ивелда, если оно предусмотрено законами и традициями народа драконов, в противном случае она не должна пользоваться родовым именем. Закон требует от меня учитывать все обстоятельства, имеющие отношение к рассматриваемому делу. У меня нет оснований не доверять крылатым и магам, подтвердившим истинность слов изгнанной Ринатилэль. Я прихожу к выводу, что смерть Уривэля Соавиннэ стала следствием несчастного случая, причиной которого был он сам и в наши летописи должно внести соответствующие исправления. Вместе с тем, опираясь на слова Интарэля Лоонавиннэ, я признаю, что трое мужчин рода Соавиннэ погибли от руки изгнанной Ринатилэль. Так же, я признаю, что разум вышеупомянутой Ринатилэль помутился, и она не могла предвидеть всех пагубных последствий своего деяния. Я не могу согласиться с Савнарэлем Улавиннэ, поскольку месть не является спонтанным деянием. Мститель обдумывает свои действия, а помутнение сознания не дает четко мыслить. Исходя из этого, я нахожу, что изгнанная Ринатилэль совершила убийство, не осознавая, что она делает. Таким образом, я прихожу к выводу, что изгнанная Ринатилэль виновна в непредумышленном убийстве. Так же, я прихожу к выводу, что наказание, назначенное предыдущим судом, было излишне суровым, поскольку не учитывало ее невменяемость и сокращаю срок изгнания. С первым лучом солнца Ринатилэль считается отбывшей наказание и искупившей свою вину. Отныне и впредь, под страхом изгнания из Леса либо иного тягчайшего наказания, предусмотренного законами других разумных рас, никто не вправе именовать Ринатилэль изгнанной. Решение вынесено, суд окончен.

– Следуй за мной – коротко бросила Андариэль, указывая Ивелду на неприметную тропу.

– У тебя случайно нет воды? Горло пересохло.

– Если совсем невмоготу, я укажу тебе листья, которые можно пожевать, дабы утолить жажду.

– Потерплю.

– Ивелд, мы с тобой по разные стороны закона, и тебе пришлось бы несладко, попадись ты руки моих людей в Анвалии, но я благодарна тебе за то, что ты сделал.

– Давай остановимся и поговорим с тобой как разумные взрослые.

– Я слушаю тебя.

– Люди – крайне ленивые существа, все, что они делают, предназначено либо для удовлетворения их потребностей, либо для того, чтобы работать было легче и меньше. Это порождает преступность, ведь отнять или украсть намного проще, чем зарабатывать. Государство устанавливает рамки дозволенного, и, как бы говорит нам, что это разрешено, а то – запрещено. На самом же деле, границ несколько. Среди разрешенного есть как одобряемое, так и предосудительное. Так же и по ту сторону закона. Обманывать государство, провозя товары без уплаты пошлины это одно, а резать мирных жителей как скот, это другое. Моя организация не занимается убийствами, не отнимает последнее, я избегаю кровопролития. Я не говорю, что на моих руках нет крови, я не скрываю, что некоторые личности были убиты по моему приказу, и часть из них умирала долго и мучительно. Многие хозяева лавок платят нам за спокойствие, и мы даем им это спокойствие. Мир преступности огромен, и, в то же время, он тесен. Обидчика найдут и заставят возместить ущерб, а если он будет упорствовать, то покарают в назидание другим. Часто мы покрываем ущерб из своего кармана, впоследствии взыскивая с виновника втрое больше. Это выгодно, люди знают, что мы держим свое слово. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Законники называют таких как ты благородными преступниками.

– Можно сказать, что у нас свое государство, с народом, законами, армией и налогами. Преступники отдают десятую часть со своих доходов. Моя организация делает многое, чтобы осужденный на заключение либо на каторгу дожил до освобождения. Так же мы поддерживаем семьи осужденных, поскольку многие из них умрут с голода, пока их единственный кормилец отбывает наказание.

– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Мы с тобой по разные стороны закона и этого не изменить, но я не хочу, чтобы мы были врагами. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Мы будем сообщать тебе все, что может заинтересовать тайную стражу. Мы способны похитить подозреваемого, или сделать так, что он исчезнет. Визит тайной стражи невозможно утаить, его подельники могут узнать, а так они будут пребывать в уверенности, что все произошедшее – дело рук отребья.

– Чего ты желаешь взамен?

– Не делайте за законников их работу. Я обещаю тебе, что количество преступлений уменьшится.

– Мы договорились, но если ты не сдержишь свое слово…

– Я держу свое слово.

Глава 24

– А вот и болтливый Ивелд пожаловал – прогрохотал Тарлак.

– Ты – молодец – вмешался Архахаар, заметив гримасу недовольства, скользнувшую по лицу короля преступного мира, – старейшины до весны не будут нуждаться в пище. Лапши на их ушах предостаточно.

– Подслушивали?

– Само собой. Тару вот пришлось здесь посидеть, но мы все ему рассказали.

– Ладно, сейчас водички хлебну и иду бить одну остроухую венценосную морду.

– Владыка Ловиэль вынес хорошее решение, чем ты недоволен? – поинтересовалась Кельвирея.

– Он меня подставил. Прям с порога заявил, что это я, видите ли, пожелал устроить это представление.

– Эти остроухие вечно ходят вокруг да около, вместо того чтобы просто хорошенько подраться – примирительно пророкотал Тарлак, протягивая чашу с водой, – самому эти пляски гыкаков надоели.

– Все, с меня хватит – вздохнул Ивелд, возвращая пустую чашу, – больше я в такие игры играть не собираюсь. Понадобится криминал, обращайтесь.

– Ивелд, я буду откровенна с тобой до конца. Я солгала Ловиэлю и Ониэль, когда сказала, что вижу множество вариантов. На самом деле я не видела ничего. Никто из нас не в состоянии обнаружить тебя, даже если ты сам того желаешь. Ты отбрасываешь слишком густую тень, через которую мне не под силу пробиться. Лишь трое из нас, в чьих жилах течет кровь крылатых, способны мысленно говорить с Риной и то, при условии, что она находится далеко от тебя. Я не утаила от тебя ничего, что знала, мы все пытались собрать мозаику из разрозненных сведений, пытались предугадать грядущие события. В чем-то мы оказались правы, а в чем-то ошиблись. Никто не мог предположить, что в защиты Рины выскажется род Лоонавиннэ и никто не мог предположить, что Савнарэль будет говорить от имени нескольких родов. В результате, тебе пришлось лгать и изворачиваться. Мы сделали все, что было в наших силах. Прости, если этого оказалось недостаточно. Правящий род в долгу перед тобой.

– Ладно, проехали. Мне этот суд напомнил сессию в институте. Ну, такое испытание для учеников, когда учитель выясняет, что они запомнили. Я тогда заметил, что нельзя молчать, если ты не можешь ответить на вопрос. К тому же никто не мог заподозрить, что я могу называть черное зеленым. Скоро рассветет, так что у меня мало времени, поэтому буду краток. Савнарэль посмел оскорбить меня и Рину и я это запомнил, я запомнил и остальных, спрятавшихся за его спиной. Со временем, я узнаю их имена, и они все поплатятся.

– Я прошу тебя отказаться от мести, – вздохнула Эллениэль, – я знаю твои возможности и не сомневаюсь, что тебе под силу добраться до них, даже если они никогда не покинут сень маллорнов, и я умоляю тебя не причинять им зла. Они уже понесли наказание.

– И какое?

– Большинство воинов нашего народа принадлежат роду Лоонавиннэ. Лишь в их роду рождаются обоерукие. До сегодняшнего дня их род стоял особняком, не вмешиваясь в политику. Сегодня же, они высказались, тем самым укрепив позиции правящего рода и унизив род Улавиннэ и его союзников. Я уверена, примеру славного рода Лоонавиннэ последуют и другие рода. Тысячелетиями, род Отолариннэ балансировал на грани, а теперь мы твердо стоим на ногах.

– Эллениэль, благодарю за откровенность. Ты пошла против воли Рины, рассказав о ней Ониэль, и, знаешь, это было правильно. На ее колючем кусте начали распускаться цветы. Я не буду пытаться добраться до Савнарэля и его подпевал, но, если они покинут пределы вашего государства, я буду в своем праве. Они живы лишь благодаря твоему заступничеству, Видящая. А теперь, мне нужно найти Рину и Райлингу.