Сплетня

Что бы мама ни сказала вчера Альфи, она, очевидно, утешила его, потому что утром никаких жалоб на боли в животе уже не было. Но все же сын кажется сегодня более тихим, чем обычно.

– Давай сходим после школы на пляж и поедим мороженого? – предлагаю я. Его личико светлеет. – Может, кто-то из твоих школьных друзей захочет с нами пойти.

На лице Альфи – сомнение.

– Может быть, – говорит он.

Я распахиваю глаза пошире, стараясь не позволить слезам пролиться. Если бы я только могла сделать так, чтобы все его проблемы исчезли… Зацеловать их все, как ссадину на колене. Я хватаю его в объятия, крепко тискаю и дую в шею, заставляя хихикать.

– Давай, доедай свои хлопья, и пойдем. Мы же не хотим опоздать.

Мы в первый раз покидаем дом так рано, но я собираюсь перекинуться парой слов с мисс Уильямс. Обычно мы выходим ровно без семи минут девять. И нам хватает времени, чтобы добраться до школы и присоединиться к очереди перед классной комнатой, прежде чем прозвенит звонок. Теперь я понимаю, что вела себя эгоистично, рассчитывая время так, чтобы поменьше торчать там рядом с другими мамашами. Если бы я подумала об этом раньше, то могла бы уже сходить на одну из их утренних кофейных посиделок, и возможно, у Альфи сейчас было бы чуть больше друзей.

Кэти и Дебби едва удостаивают меня взгляда, когда я к ним приближаюсь. В этом нет ничего удивительного. Несколько недель назад они попытались протянуть мне руку дружбы, а я отказалась. И, учитывая мои комментарии по поводу самосуда над бывшими преступниками, они вряд ли пожелают сделать это снова. О подобных тонкостях никто не предупреждает до того, как у вас появятся дети. Никто не советует вам подружиться с другими мамами, даже если у вас нет с ними ничего общего. А теперь мне придется смирить свою гордость и обратиться к лучшему, что есть в этих женщинах. Сказать им, что у Альфи возникли проблемы с адаптацией в коллективе и что я буду признательна за помощь.

Когда я заканчиваю разговор с мисс Уильямс и та успокаивает меня, пообещав следить за ситуацией с отношениями в классе, я прощаюсь с Альфи и провожаю его взглядом, пока он идет к одноклассникам, а затем направляюсь туда, где стоят Кэти и Дебби. Они все еще обсуждают слухи о Салли Макгоуэн.

– Всем привет!

Дебби одаривает меня быстрой натянутой улыбкой. Кэти начинает набирать что-то в своем телефоне.

– Я хотела спросить, не захотят ли Джейк и Лиам пойти сегодня на пляж после школы вместе со мной и Альфи? Поесть мороженого, пока погода еще довольно теплая?

Кэти отрывает взгляд от телефона:

– Сегодня? Извини. У Джейка занятие по дзюдо.

– А Лиам идет к Гарри на чаепитие, – говорит Дебби. – Может, как-нибудь в другой раз, а?

Я киваю. Она произносит это в той небрежной манере, которая обычно означает «нет». И это невыносимо. Я как будто снова в школе, униженная заносчивыми девочками. Тогда я просто уходила прочь, уязвленная и раздосадованная. Но только не теперь. Потому что дело касается не меня, а Альфи.

– Ах, кстати, – говорю я, уже делая движение к выходу с площадки. – Я думаю, вы были правы насчет того, что Салли Макгоуэн живет во Флинстеде.

– Почему ты так решила? – тут же отзывается Кэти.

Я поворачиваюсь к ней лицом. Внезапно я оказываюсь намного интереснее, чем ее телефон.

– Да так, просто кое-что слышала. Скорее всего, ничего особенного…

Обе женщины придвигаются ближе. Словно акулы, кружащие возле добычи. И все же их лица немного мягче, чем были минуту назад, – более открытые и дружелюбные. Это все, что нужно, чтобы преодолеть их каменную стену? Мои мысли лихорадочно скачут. Чем из того, что Майкл рассказал вчера вечером, следует с ними поделиться? Ничем, конечно, но это так здорово работает. Они обе превратились в слух. Дебби даже предлагает мне жевательную резинку, которую я не хочу, но все равно беру. Кроме того, Майкл ведь не собирается писать статью о Макгоуэн – никто не может этого сделать. Она и ее местоположение – темы, строго запрещенные для прессы.

Я понижаю голос:

– Один мой знакомый, разбирающийся в таких делах, слышал, что ее перевели в «сухой» город.

Обе женщины смотрят на меня во все глаза, вскинув брови.

– Куда-куда? – переспрашивает Кэти.

– В «сухой» город. Ну, знаешь, без пабов.

Кэти прищуривается:

– А когда у нас открылся паб «Флинстед Армс»?

– В конце девяностых, думаю, – говорит Дебби. – Ты что, не помнишь, Кэт? В газетах много об этом писали. Мы еще учились в начальной школе.

Происходящее не укладывается у меня в голове. Я уже отнесла этот слух в Книжный клуб, а теперь снова разжигаю огонь. Что со мной происходит? Но затем я вспоминаю лицо Альфи сегодняшним утром, когда упомянула о «друзьях», и понимаю, что если это ему поможет, – я сделаю это.

– Хм, – произносит Кэти с задумчивым выражением лица. – Очень интересно. Эй, Джоанна – не хочешь присоединиться к нашему сообществу нянь, а? Мы встречаемся завтра, в девять тридцать. У меня дома. Номер четырнадцать по Флинстед-роуд. Дом с синим гаражом, может, видела?

– А, понятно. Кажется, я знаю, про какой дом ты говоришь. Спасибо, я с удовольствием – если смогу договориться прийти на работу немного позже обычного.

Я не уверена, что мне очень нужно вступать в сообщество нянь, учитывая, что моя мама живет за углом. Тем не менее иногда у меня возникают срочные дела, а мама не может прийти. Пусть это будет чем-то вроде подстраховки. К тому же это отличный способ узнать их всех немного получше.

Одно случайное замечание. Один доверительный шепоток кому-то на ухо. Это все, что требуется, чтобы привести колеса в движение, изменив ход жизни. Однажды какая-то бедная женщина, которую приняли за меня, была изгнана из дома. Она потеряла работу, репутацию, душевное равновесие. В итоге все закончилось тем, что она бросилась под скоростной поезд. Я часто думаю об этой женщине, об этой незнакомке, о том, что наши жизни теперь неразрывно связаны. И я спрашиваю себя – кто виноват в ее смерти? Сплетники, распространяющие ложь? Или в первую очередь я, потому что была чудовищем? Чудовище. Так меня называли. Я смотрю на себя в зеркало. Никаких лишних голов. Никаких рогов. Просто обычная женщина, которая неплохо выглядит, несмотря на «гусиные лапки» и складки на шее. Несмотря на губную помаду, расползающуюся по тонким вертикальным морщинкам на моей верхней губе. Но когда я достаточно долго и пристально смотрю в зеркало, не моргая, то кое-кто другой появляется там вместо меня. Девочка, которую они заперли под замок. Которую я всю жизнь пытаюсь стереть из памяти. Это она снова привела их за мной. Вот они, кружат, как стервятники. Она притягивает их все ближе. Она накликает беду. Она возмущает сам воздух.

Глава 10

«С ТАКИМ ЖЕ УСПЕХОМ ОНА МОГЛА БЫ ВСАДИТЬ НОЖ И В МОЕ СЕРДЦЕ», – ГОВОРИТ СИЛЬВИЯ ХАРРИС, МАТЬ РОББИ ХАРРИСА, ТРАГИЧЕСКОЙ ЖЕРТВЫ ДЕТОУБИЙЦЫ САЛЛИ МАКГОУЭН

Автор: Алекс О’Коннор

3 августа 1975 года

«Сан он Сандей»

Сегодня, спустя шесть лет после убийства ее пятилетнего сына Робби, Сильвия Харрис сидит в своей гостиной и курит сигарету за сигаретой – бледная тень той женщины, которой она когда-то была.

Мари, ее дочь-подросток, обнимает мать, пока та пытается собраться с силами, не отрывая взгляда от собственных рук.

«В тот день Салли убила не только моего маленького сына, – говорит Сильвия. – С таким же успехом она могла бы воткнуть нож и в мое сердце».

Сильвии сейчас 35 лет, и она борется с алкогольной зависимостью; ее брак с Дереком Харрисом распался. Мари живет с отцом в нескольких кварталах от дома матери, но навещает Сильвию каждый день после школы. На фоне новостей о временном переводе Макгоуэн в реабилитационный центр эта неделя выдалась особенно тяжелой.

«Наверно, если бы мы больше никогда о ней не слышали, то смогли бы жить дальше своей жизнью, – продолжает Сильвия. – Тем, что от нее осталось».

Но чувствуется, что эту семью время не в силах исцелить.

Сильвия показывает черно-белую фотографию в рамке, на которой запечатлен светловолосый Робби, играющий на пляже с ведром и лопаткой. Она стискивает руку дочери.

«Как бы долго ее ни держали взаперти, этого будет недостаточно. Надеюсь, она сгорит в аду».

Я закрываю айпад и потираю глаза. Шрифт на отсканированном изображении оригинального титульного листа мелкий и размытый. С недавних пор я посвящаю этому слишком много времени. Бесконечно ищу в Интернете любопытные статьи о деле Макгоуэн. Это стало чем-то вроде навязчивой идеи.

Добравшись до конца улицы, я замечаю Лиз Блэкторн, выходящую из магазина «Ко-оп». Она смотрит прямо на меня. Я машу рукой и уже собираюсь перейти дорогу, чтобы перекинуться с ней парой слов, когда вдруг она разворачивается на каблуках и спешит в другую сторону – кончик ее белой косы торчит из-под нижнего края куртки, похожий на хвост. Это очень странно. Я готова поклясться, что она меня видела. Ну что ж, вероятно, сегодня утром она сосредоточена на чем-то другом. Я веду себя так же, когда очень занята. Несусь, будто лошадь в шорах, не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг. Кроме того, я и без того опаздываю.

Кэти живет в одном из новых домов наверху Флинстед-роуд, в противоположной стороне от моря. Внутри он светлый и просторный, словно сошел со страниц каталога «ИКЕА». Нас тут шестеро, включая Карен из Книжного клуба – я и не подозревала, что она дружит с этой компанией, – и трое детей. Кроме того, мне приятно видеть здесь дружелюбное лицо Фатимы. Кэти только что приготовила всем чай и кофе и теперь листает большую офисную папку.