Собиратель жизней

– Только не говори, что с тобой снова общались фейри, – настороженно вздернула брови Риган, принимая отвар из рук дочери. Тоириса и рада была бы солгать, чтобы не расстраивать мать, вот только обман претил ей. – Ох, детка, ты ведь знаешь, что все женщины нашего рода, так или иначе, страдали от фейри. Наши судьбы связаны с их судьбами. Твоя бабушка связалась с фейри, который ее бросил. Твой отец… Это наше проклятие. Я уверена, что твоя дочь и внучка…

– Матушка, – прервала ее Тоириса. – Прошу, пей свое лекарство. А насчет фейри не беспокойся, я не смотрела ему в глаза.

– Лучше бы тебе вообще не ходить в тот лес, – Риган отпила из зеленой, как и все в доме, чашки, и поморщилась. – Недобрые там места.

Тоириса и сама знала, что рисковать не стоит. История женщин семьи Хили красной нитью плелась через все ее детство, когда еще девочкой она внимала трагичной повести о разбитых судьбах ее прабабушек. Кровь самой Тоирисы отчасти принадлежала к волшебному народу, мужчины которого преследовали женщин ее рода. Именно эта кровь раз за разом нашептывала ей о том, как прекрасно расположиться в тени раскидистых деревьев, укрыться в их освежающей сени и слушать чарующее пение птиц в том самом лесу, откуда приходили фейри.

Кашель Риган вывел девушку из задумчивости, и она бросилась к матери. Изо дня в день Тоириса наблюдала, как неизлечимый недуг постепенно высасывал жизнь из ее родительницы, и даже чудодейственные снадобья дочери не могли замедлить болезнь. Риган упорно отказывалась от любой помощи, утверждая, что вылечить ее невозможно, ибо болезнь вызвана не естественными причинами. Тоириса понимала это. У каждой женщины наряду с проклятием существовал и дар: ее бабушка, Рита, могла видеть вещие сны; мать пела, как соловей. Ну а Тоириса могла слышать природу и общаться с ней.

– Ну все-все, – мать похлопала ее по плечу. – Я в порядке. Сходи лучше к МакГратам и поздравь их с открытием паба.

– Принесу что-нибудь вкусненькое, – Тоириса заботливо поправила клетчатое одеяло и наградила мать поцелуем в бледную щеку.

В маленький городок на берегу залива пришла осень, но он все еще пестрил зеленью. Влажный морской ветерок запутался в темных волосах девушки, пока она шагала по узкой улочке, где домики сплелись в тесных объятиях. Наконец впереди зазеленела вывеска с узорчатым названием «Фолк Хауз», уютно примостившаяся на желтой стене, наряженной в листья плюща. Внутреннее убранство паба встречало гостей ароматами свежей выпечки, только что сваренного кофе и мягким светом огня в камине.

– Тоириса, ты пришла, – Делия МакГрат полная рыжеволосая женщина с чувством обняла девушку. – Мы с Конрадом так рады тебе. Проходи, располагайся. Хочешь чего-нибудь? Конрад сейчас разливает напитки, столько гостей.

– Все ждали вашего открытия, – улыбнулась Тоириса и приветственно помахала мужу Делии, который стоял за барной стойкой. – Вот, держи. Я принесла мяту, розмарин и еще кое-что.

– Боже, Тоириса, – просияла Делия, принимая корзину с травами. – Это то, что я думаю?

– Пей по два стакана в день и совсем скоро мы всем городком сможем поздравить тебя с будущим материнством.

– Ты настоящая волшебница, – и новоиспеченная хозяйка паба еще раз крепко сжала Тоирису в объятиях.

В тот вечер выпито и съедено было много, эль и метеглин, специально сваренный Тоирисой, лились рекой за дружескими посиделками.

– Ты просто обязана раскрыть нам секрет этого напитка, – весело сказал Конрад, поднимая бокал.

– Только если вашим внукам, – хихикнула Тоириса и подмигнула зардевшейся Делии.

– А что насчет Самайна, Конрад? – спросил Ангус Дэли, привлекательный аптекарь, который, к сожалению Тоирисы, уже успел жениться и обзавестись семьей. Но смерть слишком быстро забрала молодую жену Ангуса, оставив ему дочь.

– Самайн! – Разнеслись веселые крики. – Самайн!

– Друзья, – Конрад обнял Делию за талию и высоко поднял бокал. – Приглашаем всех на Самайн в наш паб «Фолк Хауз», приходите сами и приводите семью.

Ликующие вопли на некоторое время оглушили Тоирису, но она продолжала улыбаться. Уже много лет в их городке с размахом праздновали Самайн, известный так же, как Хэллоуин или канун Дня Всех Святых. Но традиции древних кельтов здесь все еще были живы. Местные прощались с уходившей летней богиней Ане и почитали пришлую старуху Кайлех. В это же время все миры пребывали в равновесии, а врата меж ними держались некоторое время распахнутыми. Дети так же ходили по домам за сладостями, и повсюду витал аромат карамельных яблок.

Довольная Тоириса с пирогом в корзинке, заботливо уложенном Делией, медленно брела по улице, наслаждаясь прикосновениями влажного воздуха к лицу, и радовалась приходу осени. Все, чем дорожило ее сердце, она уже имела. Разве могло что-то поменяться?

***

Ветер один за другим отрывал листья с деревьев и разбрасывал под ногами, от чего дорожка приятно шуршала. Тоириса наслаждалась этим чудесным звуком, потому что так пела осень, которую она безмерно любила. Осень сплачивала людей за чашкой ароматного чая, яблочного пирога и уютного пледа. Но именно осенью помощь Тоирисы была нужней, чем в остальные времена года. В своей плетеной корзинке она несла целебные мази и отвары, которые так ждали ее соседи.

Когда Тоириса проходила мимо аптеки, ей ужасно захотелось заглянуть внутрь и поздороваться с Ангусом Дэли. Дверной звонок издал трель, и она оказалась внутри старинного здания с остроконечной крышей.

– Добро пожаловать! О! – Ангус был, явно, удивлен ее приходу. – Самый нежданный гость в моей аптеке. Но я рад вам, Тоириса. Разве могу чем-то помочь? Я слышал, что ваши мази творят волшебство.

– Просто травы, правильно замешанные вместе, – улыбнулась девушка. – У вас здесь уютно.

– Старая семейная аптека. Хотите, устрою вам осмотр? – Ангус провел рукой по залам. Тоириса кивнула, и вместе они отправились разглядывать лепнину на стене. В соседнем помещении на кресле сидела девочка лет одиннадцати, вперив взгляд в пространство перед собой. Ее тело выглядело настолько худощавым, что Тоирисе невольно захотелось ее накормить.

– Здравствуй, ты должно быть Энни? – поздоровалась она. Девочка повернула в ее сторону голову, ее глаза расширились, и она бросилась наутек, как от пожара. – Что это с ней?

– Она очень стеснительная, – потер шею Ангус, отводя глаза. – Не обращайте внимания. Просто Энни не любит незнакомцев.

И он, мягко подхватив Тоирису под локоть, повел ее дальше вглубь аптеки, где причудливые узоры, напоминавшие огам, ползли точно лианы по стенам и потолку.

– Что здесь написано? – спросила девушка, удивленно разглядывая древнюю письменность кельтов и пиктов.

– Вероятно, какие-то магические заклинания, – пожал плечами Ангус. – Вы ведь знаете, что эта аптека всегда принадлежала моим предкам? Они верили, что древние письмена могут их защитить, помочь в торговле, отвезти недобрый глаз. Вот и расписывали стены.

– Эти выглядят совсем свежими, – Тоириса провела ладонью по линиям, избороздившим стену. – Это вы их вырезали?

– Да, – смутился Ангус. – Не то, чтобы я верил в них. Но мои предки верили, поэтому я решил не предавать их память. Глупо, да?

– Нет, что вы, – Тоириса положила ладонь ему на плечо. – Вовсе нет. Помнить о предках и чтить их память – это чудесно. Разве не этим мы занимаемся на Самайн?

– Ах да, Самайн. Наверняка, будет весело. Ну, вы, наверное, утомились. Да и мне нужно работать.

– Я совсем забыла, что мне нужно отнести травы, – покраснела Тоириса.

– Это забавно, – весело сказал Ангус, провожая ее у двери. – Мы ведь занимаемся практически одним делом: продаем лекарства. Разве мы не должны соперничать? Вы ведь, по факту, забираете мой хлеб.

– Есть болезни, которые могут вылечить только ваши лекарства, а есть те, которые могут вылечить мои. Зачем нам враждовать, если мы делаем одно важное дело: помогаем людям. Не имеет значения, каким способом. А есть те хвори, которые не излечить никому. Травы не смогли помочь моей матери. Боюсь, что ваши таблетки и пилюли ей тоже не помогут.

– А как же больницы? Может, стоит отвезти ее в Дублин?

Тоириса покачала головой:

– Она ни за что не поедет. Упрямая, как ослица. Говорит, что хочет умереть на родной земле, где лежат все женщины Хили. Вот уж, где почитание предков сильно.

Ангус улыбнулся, и они тепло распрощались.

***

Запах соли смешался с ароматами жженого сахара и карамели, проник в каждый дом, устлал улицу, заглядывая даже в самые маленькие закоулки. Этот аромат настойчиво напоминал жителям городка о приходе Самайна. Кругом стояла суета: дети бегали, обрядившись в костюмы, люди закупались сладостями, украшали дома. С каждого крыльца взирали резные глазницы тыкв, и щерились рыжие рты. Хозяйки исправно пекли пироги, варили глинтвейн.

В пабе «Фолк Хауз» подготовка тоже шла своим ходом. Делия развешивала украшения к приходу гостей, Конрад готовил и варил напитки. Тоириса заглянула к ним и принесла травы, восхитившись тем, как МакГраты все устроили.