Бессмертные Вороны

В тот же день Александр приехал на работу и встретил Олега, который поспешил рассказать последние новости. Необходимо было провести доследственную проверку и определить, имеет ли место уголовное дело.

– Это будет быстро, – сказал он, потирая вспотевшую шею. – Пацан наглотался таблеток. Тут все ясно.

– А что, если сто десятая?[3 - Статья 110 УК РФ. Доведение до самоубийства.] – уточнил Белый.

– Родители парня уже здесь. Спросим у них.

– Я запрошу у Антона последние переписки Смирнова, – сказал Александр, доставая телефон из кармана.

– Потом, Белый. В допросную. Или сейчас, или будешь читать запись. Ну? – нетерпеливо поторопил его Олег.

Белый обреченно кивнул, убрал телефон и последовал за коллегой в комнату для допросов. Родители Егора – Анатолий и Елена Смирновы – сидели за широким столом, склонив головы и держась за руки. Когда Александр и Олег вошли в допросную, отец погибшего привстал и слабо пожал руку следователям. Белый отметил бледность его лица и осунувшиеся плечи. Переведя взгляд на мать Егора, заметил припухшие от слез глаза и красные крылья носа.

Олег сел напротив Елены и Анатолия, сообщил им, как будет проходить опрос и что нужно будет подписать после него. Белый встал ближе к стене и оставил коллеге возможность начать первым. Олег нагнулся вперед, прижавшись округлым животом к краю стола, и стал задавать стандартные вопросы: в какое время обнаружили сына, как это произошло и так далее.

– Утром Лена зашла разбудить Егора, – ответил Анатолий. – И не смогла это сделать. Когда она поняла, что сын не дышит, стала кричать. Я услышал и ворвался в комнату. Вызвал «Скорую», и… – он шмыгнул носом и затих.

– На тот момент ваш сын был мертв уже несколько часов, – констатировал Олег, сверяясь с заключением медэкспертизы. – Где вы были, когда он покончил с собой?

Елена всхлипнула, закрыла рот рукой и замотала головой. Анатолий погладил ее по спине и склонился, прошептав: «Тшш… Успокойся. Тихо-тихо». Олег кашлянул и кинул взгляд на Белого. Тот сжал губы и сочувственно покачал головой.

– Мы были у соседей, – сказал Анатолий. – Встретили Новый год втроем и ушли к ним.

Олег быстро записал это и задал следующий вопрос: «Когда вы вернулись?»

– В четыре или пять утра. И сразу легли спать.

– По моим данным, записки оставлено не было. Правильно?

– Да, ничего… – ответила Елена, прижимая к носу платок.

– Простите, – вмешался Белый, – а телефон и ноутбук парня изъяли?

– Да. Это важно? – уточнил Анатолий.

– Может быть, – сказал Олег, после чего прокашлялся и продолжил: – Кто-нибудь угрожал вашему сыну? Оказывал на него давление?

– Нет. У Егора даже врагов не было. Он хороший мальчик. Всегда был правильным. Добрым, – каждое последующее слово давалось Анатолию с трудом и на последнем он замолчал, сдерживая слезы.

Белый нахмурился, чувствуя, как ему становится жарко. Присутствие сразу четырех человек в небольшой отапливаемой допросной делало пребывание в ней не самым приятным. Он достал руки из карманов и посмотрел на время.

– Просто уточнение. В каком состоянии был ваш сын последний месяц?

– Как обычно. Не сильно активный. Но у него ведь сессия была. Поэтому он был немного на нервах. Но не больше, чем обычно.

– Да, именно, – тихо сказала Елена. – Он переживал из-за исчезновения Юли. Егор избегал этой темы, а я не хотела ему лишний раз об этом напоминать.

– Они были близки?

– Я не уверена… Парни его возраста не делятся таким с родителями. Но то, что она была ему дорога, было известно всем.

«А ведь он и правда выглядел очень взволнованным, когда я видел его в последний раз, – подумал Александр, делая заметку в телефоне. – Надо бы проверить, в каких они состояли отношениях». Олег задал еще несколько уточняющих вопросов, дал родителям погибшего ознакомиться с показаниями, получил их подписи и сказал, что свяжется с ними позже.

Белый проводил взглядом чету Смирновых и обратился к коллеге.

– Видел? – спросил Олег, протягивая ему протокол вскрытия. – Что думаешь?

– То есть они не знали? – уточнил Белый, прочтя заключение.

– Или они врут, или пацан скрывал это, – сказал Олег и забрал бумагу из его рук.

– Нет, они говорили правду, – ответил Александр.

– Твое право. Ждем теперь весточку из техотдела.

– Я как раз хочу позвонить Антону, – сказал Белый, доставая телефон.

Олег пожал ему руку и ушел к себе. Александр набрал номер Соличева и через несколько длинных гудков услышал его сонный голос.

– Привет. Техника Смирнова у тебя? – спросил он.

– Пока что нет. А должна быть?

– Нужно проверить его телефон и ноут, чтобы исключить сто десятую.

– Это будет относительно быстро. Есть еще то, что я должен знать?

– Да. Меня очень смущает то, как умер Смирнов, – признался Белый. – В его крови была обнаружена смертельная доза имипрамина[4 - Имипрамин (лат. Imipraminum) – один из основных представителей трициклических антидепрессантов наряду с амитриптилином. Для имипрамина характерна высокая летальность при передозировке.]. Но его родители пока не знают об этом. Откуда у него взялся рецептурный препарат, если назначен он ему не был?

– Вот тебе и подростки. Либо давненько фармацевты по шапке не получали, либо мы имеем дело с незаконным оборотом где-то у нас под носом.

– Я займусь этим делом. Если найду что-то, дам тебе знать.

II

Шелест влажных от дождя листьев касается слуха Алисы и заставляет ее медленно открыть глаза. По спине пробегают холодные мурашки от соприкосновения с мокрой от росы травой. Полупрозрачные серые тени неспешно двигаются вдоль стволов деревьев, растворяются и появляются в тумане то тут, то там. Девушка дышит глубоко, размеренно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сквозь шуршание утреннего леса слышится мягкий, осторожный, такой любимый ею голос:

– Опишите, что вы видите.

Алиса поднимается на ноги, но двигается осторожно, плавно, словно влажный воздух утяжеляет все вокруг, заставляя прикладывать больше усилий. Она облизывает пересохшие губы и тихо произносит:

– Лес. Лесная поляна.

– Как она выглядит? Какие чувства вызывает?

Брови девушки немного хмурятся. Тело плохо слушается, но Алиса продолжает осматриваться. Ветер трогает мокрые от росы волосы, касается лба мягким дуновением, скользит по скуле и уносится ввысь.

– Сыро, – шепчет она. – Пасмурно. Тревожно.