Жертва

Сандра отчаялась когда-либо увидеть Осаму. О… Наконец. Не может быть! Такси подъехало и остановилось возле мусорной кучи. Махмуд неторопливо шёл к столику.

Сандра так обрадовалась, что вскочила и бросилась к нему в объятия.

– О, по, по… хабибти. Только не здесь. Люди увидят, – раздражённо произнёс Махмуд.

– Я так скучала по тебе, любимый! – с грустью сказала Сандра, вновь испытав смущение. – Как ты долго…

– Ты отдохнула? – осведомился Махмуд.

Она закивала, преданно заглядывая ему в глаза. И тут он взорвался.

– А я устал! Я вымотан! Эти адвокаты – тупые!

Сандра вздрогнула от неожиданности и уставилась на него в недоумении.

– Не верили, что я женюсь на иностранке, хотели видеть тебя. Их не интересовало, что невеста с дороги и устала. Они требовали пятьсот евро, но я торговался. Ты бы видела, как я торговался! – Махмуд закатил глаза и схватился за голову.

Сандра молчала, не зная, что сказать.

– А сейчас мне нужно отдохнуть. Кстати, тебе принесли воду? – спросил Махмуд.

– Нет…

– Нет?! Да я сейчас их всех тут поубиваю! Моя жена попросила воды! – возмущёнию восклицал он. – И где вода?!

Неожиданно он поинтересовался:

– Хабибти, а может быть, ты голодная?

– Да, немного… И, Осама… я очень хочу пить, просто умираю от жажды. Может быть, мы поедем в какой-нибудь ресторан и отпразднуем наш брак? Не беспокойся, деньги у меня есть, достаточно. – Сандра полезла за своим кошельком.

«Да эта шармута совсем сдурела!» – чуть не задохнулся от возмущения Махмуд, но, взяв себя в руки, вкрадчиво произнёс:

– Какие сейчас рестораны, хабибти? Ты знаешь, который час? Уже почти утро. Скоро имамы начнут призыв к молитве. Сделаем так: я отправлю таксиста за сэндвичем с фулем[11 - Фуль – национальное арабское блюдо из бобовых для самых бедных слоёв населения (араб.)]. Это очень вкусно, сытно и полезно… И где этот чёртов официант? Я хочу кальян и воду для своей жены! – оглянулся он по сторонам.

– Что такое фуль? – спросила Сандра.

– Вот увидишь, тебе понравится. Это такое египетское изысканное лакомство.

Ленивая фигура официанта выросла рядом с их столиком. Махмуд что-то строго сказал ему, тот ответил заискивающе, но с наглой ухмылкой. Кальян принесли сразу, а через некоторое время перед Сандрой появилась и запотевшая бутылка воды.

Со страстью умирающего от жажды она припала к горлышку: пила, пила, пила… Литр воды был выпит залпом, на одном дыхании. Хотелось ещё, но она не осмеливалась попросить.

Кальянщик заправлял кальян и искоса плотоядным взглядом пожирал женщину, пока Махмуд по телефону отдавал распоряжение Али добыть и привезти чего-нибудь поесть для неё.

Сандра смотрела на мужа влюблённым взглядом, понятия не имея, о чём они говорят, но была уверена: он заботится о ней, как о своей жене.

Махмуд глубоко затягивался, стараясь подольше удержать в себе дым, и закатывал глаза от удовольствия. Вот-вот трава начнёт своё действие… Когда он окажется с женщиной наедине, хотелось бы не оплошать.

Вскоре приехал Али с сэндвичами, завёрнутыми в пергамент, и положил их перед Сандрой. Она с жадностью набросилась на еду, подумав, что никогда не ела ничего вкуснее. Умяла оба сэндвича вмиг. Эх, если б можно было повторить, съела бы ещё столько же!

Лепёшки с непонятным коричневым, вкусным, но очень острым и солёным содержимым вызвали очередной приступ жажды. Запить бы водой это пламенное лакомство…

– Закажи, пожалуйста, ещё воды, Осама, – попросила она Махмуда.

– О чём речь. Конечно, хабибти, всё для тебя, – проговорил он.

Крикнул официанту, по-хозяйски щёлкнув пальцами:

– Уахэд майя, прынс[12 - Прынс – обращение к официанту (в простореч.)]!

Принесли воду. Махмуда мучила жажда, так как было нестерпимо душно. И нужно незаметно запить таблетку. Схватив бутылку, он припал к горлышку, но всё никак не мог напиться. Когда же на дне её осталось совсем немного, помпезно протянул Сандре, терпеливо ожидающей своей очереди.

Она жадно допила остатки и ощутила, что валится с ног.

– Почему ты такая грустная? Чем недовольна? Ты не любишь своего мужа? – грозно поинтересовался у неё Махмуд.

– О, я тебя так люблю! – воскликнула Сандра и добавила, окинув взглядом помойные кучи, в которых копошились собаки, – если бы я тебя не любила, меня бы здесь не было.

– Докажи, что любишь меня! – вдруг ни с того ни с сего потребовал Махмуд.

– Как доказать? – напряглась Сандра.

– На… Возьми… – он протянул ей кальянную трубку через стол.

Она вдохнула… Какой странный вкус, но ничего… от второй закашлялась. Сандра пересилила себя и сделала несколько глубоких затяжек.

Почувствовала, как усталость отступает. Переполняло радостное ощущение сбывающейся мечты. Она уверена в себе, желанна и красива.

Махмуд внимательно наблюдал за ней.

– Хватит, хабибти. Моя жена не должна курить так много… Не вздумай проговориться моей матери, что ты куришь. Если кто-нибудь из наших узнает это, тебя никогда не примут у нас в семье. Здесь курят только шармуты. Запомни это!

Сандра кивнула. Она была немного заторможена.

– А кто такие шармуты?

– Это… Такие недостойные женщины. Мне стыдно произнести это слово на твоем языке, – уклончиво ответил Махмуд.

«Шармуты – это шлюхи… – осенила догадка, и стало смешно, – какое слово интересное…»

– А… Я поняла, – ответила Сандра и беззаботно рассмеялась.

«Здесь так хорошо!» – думала она, чувствуя себя на таком подъёме, такой бодрой и счастливой, что, не выдержав, воскликнула:

– Осама, знаешь, я так рада! Я так счастлива! Я так люблю тебя.

Махмуд кивнул с важным видом. Он заканчивал курить, действие таблетки уже давало о себе знать: требовалось остаться с женщиной наедине, и чем скорее, тем лучше.