Черный рассвет (original mix)

– С этими блатными лучше не связываться, а то как с Оленем получится, кинут на бабки и скажут, что сам виноват, – напомнил я ему.

– Олень на то и Олень, чтобы его на лавэ крутили, – с усмешкой произнес Фитиль.

– Ну, в принципе, да – без лоха и жизнь плоха, – подтвердил я.

Тут Фитиль достал телефон и сделал вызов.

– Алло, Тем, ты? Давай я минут через сорок зайду за трубкой?.. В смысле с лавэ?.. Ну мне мобила нужна, чтобы показать ее… Ладно, давай я зайду и поговорим, – напряженно сказал Фитиль и положил трубку.

– Тема? Кто такой? – озадаченно спросил я, перебирая в памяти всех Артемов, каких только знал.

– Да не заморачивайся, его ты точно не знаешь.

Честно признаться, меньше всего мне хотелось лазить по этой сырой ноябрьской слякоти вместе с Фитилем. Но любопытство брало верх, и, несмотря на моросящий дождь и пронизывающий насквозь ветер, я продолжал петлять между мрачными серыми домами, через унылые дворы с ржавыми детскими площадками, походившими больше на декорации из фильмов ужасов, чем на облагороженные людьми участки земли.

Вообще наш городок представлял собой довольно угнетающую картину. Такая архитектурная смесь построек от богатых, царских полуразрушенных храмов и усадеб до строгих советских «сталинок» и «хрущевок», исключающих лишнюю «требуху». И все это было приправлено полным равнодушием девяностых к былому наследию, в результате чего разрушительная мощь времени нанесла свой отпечаток на уже видавшие виды постройки. Думаю, если взглянуть на наш город с самой высокой точки, то можно вполне отчетливо ощутить все прелести жизни, через которые проходили обычные горожане в разные времена. От крепостного права с печальными глазами крестьян без какой-либо надежды на будущее до советских репрессий, сметающих многовековые храмы на глазах все тех же «освобожденных» крестьян, в которых читался ужас. Но на данный момент еще отчетливо витал дух девяностых. Чувствовались какая-то хроническая усталость, беспомощность и безнадежность. Казалось, что в воздухе до сих пор стоит отчетливый запах пороха и крови от недавних перестрелок, которые устраивались бандитскими группировками в борьбе за сферы влияния. И было вполне естественно, что такая картина отражалась на лицах обычных людей, населявших наш небольшой городок. Складывалось впечатление, что их, изнемогавших от сильнейшего голода и холода, потерявших всякую надежду на жизнь, покинули силы, и глаза молят о том, чтобы лечь, сжавшись «калачиком», и забыться вечным сном. Все их естество говорило о поражении, и поражении прежде всего духовном. Особенно отчетливо это ощущалось именно сейчас, в начале ноября…

***

Добравшись наконец-то до соседнего района, Фитиль созвонился с Костяном и договорился о месте встречи. Пришли двое – один Костян, а второй – парень кавказской внешности по имени Азамат. Оба они сразу мне как-то не понравились, потому что начали задавать много вопросов, сначала Никите, а потом мне. Сколько мне лет, где живу, кого знаю и так далее. В общем, на нашем сленге, решили «пробить» меня. По ним сразу было видно, что это поклонники блатной романтики, типичные «выкидыши девяностых». Короткие черные куртки из «кожзама» с приподнятыми воротниками, джинсы и кроссовки. Такие обычно сначала входят в доверие – обрабатывают, а потом резко и нагло «кидают». Вот и я инстинктивно на тот момент ощутил себя их жертвой.

– У тебя с собой труба? – спросил Костян у Никитоса.

– Нет, надо дойти взять тут недалеко.

– А че, сразу не мог взять?

– Нет, – сухо ответил Фитиль.

Когда мы дошли до дома, где жил Тема, Фитиль попросил подождать нас во дворе, а сам пошел к нему домой. В такие моменты я ненавидел Фитиля, потому что уже бывали случаи, когда он оставлял меня с незнакомыми людьми, и я в очень резкой форме высказывал ему свое недовольство. Надо признаться, что отсутствовал он достаточно долго (минут двадцать), как потом оказалось, уговаривал дать ему телефон на десять минут, чтобы показать покупателю, а тот не соглашался. В итоге (не знаю, как) он уговорил этого Артема, и тот доверил ему трубку.

– На, смотри, – сказал Фитиль и протянул телефон.

– Ну, с виду так вроде ничего, да, Азамат? – поинтересовался Костян у друга и подмигнул ему.

– Так-то да, – улыбаясь ответил Азамат и добавил: – А есть симка, чтобы проверить?

– У меня нет.

– Ладно, ща из своего вытащу, – с готовностью ответил Никитос и полез в карман за своим телефоном, ведомый чувством наживы.

Костя вставил сим-карту в телефон и набрал номер Азамата. У того в кармане раздался сигнал, после чего он сбросил. Затем он проверил функции медиа и наличие флэш-карты с записанными на нее файлами и улыбаясь сказал:

– Короче, пацаны, тема такая, что это моя мобила, – вдруг ни с того ни с сего заявил он и добавил: – Докажи, Азам?

– Ну да, стопудово она, – с характерным акцентом произнес Азамат.

– Не понял, в смысле твоя? – ошарашенно спросил Фитиль.

– Три дня назад какая-то гнида спиздила его у меня, когда я в клубе бухал с пацанами! Вот Азамат свидетель, и тут даже фотки мои не потрудились удалить. На, смотри, – сказал Костян и показал нам фотки из телефона.

Сказать, что я был поражен, значит не сказать ничего. Фитиль тоже стоял как вкопанный, не зная, как реагировать в такой ситуации.

– Ну давай тогда я верну мобилу этому типу, а вы выдерните его попозже и нахуярите ему, – предложил Фитиль.

– А че за тип-то? – спросил Азамат.

– Да хуй его знает, зовут Артем, живет во втором подъезде на четвертом этаже.

– В натуре, парни, просто получается, что мы крайние в этой ситуации, – попытался вступиться я за Никиту.

– А ты че, его адвокат? – с наездом предъявил Костик.

– Нет, просто нехуй нас впрягать в это!

– Нехуй пизженное сбывать, или вы в барыги метите?

– Знаешь, какой спрос с барыг? – поддержал его Азамат.

– Короче, возвращай мобилу! Сделка отменяется, – не выдержал Фитиль.

– Какая нахуй сделка? Иди тусуйся, – выпалил Костик.

– Вы че, совсем охуели? Трубу отдали! – с наездом сказал я.

– Воу-воу, полегче, петушки, – сказал Азамат и достал нож: – Ща пошинкую вас на суп, чушки.

Они стали удаляться, а мы с Никитосом стояли как вкопанные. Не знаю, что тогда испытывал он, но меня просто одолевала ярость. Если бы у меня в тот момент оказался ствол, то я бы выстрелил не задумываясь. Когда они отошли на приличное расстояние, я сказал:

– Ну и че теперь делать?

– Хуй его знает, – расстроено ответил Фитиль.

– Бля, я так и знал, что-то тут не так. Как-то странно, если у него подрезали мобилу в клубе, то почему даже не удалили файлы с флэшки и вообще не отформатировали телефон? Как-то это все подозрительно.

– Согласен, попахивает разводом, – признался Фитиль. – Ладно, пойду я к этому Теме, буду что-нибудь решать с этим, деваться некуда.

– Ладно, давай, я тогда пойду домой.

По пути я никак не мог понять, как такое вообще могло случиться. Мне было интересно, насколько велика вероятность того, чтобы данные события вообще произошли. Конечно, лично я от этого ничего не терял, но было просто обидно, что с нами поступили, как с тем Оленем, о котором мы вспоминали. Все равно я испытывал странное чувство подвоха, что-то во всей этой истории было не так. Об этом свидетельствовали многие детали. Но в то, что это была не случайность, мне особо не верилось. Просто сегодня так сошлись звезды, к сожалению, не в нашу пользу. С другой стороны, что мы могли тогда сделать? Обратиться в ментовку за то, что чувак отнял у нас свой же телефон? Выглядело не очень убедительно.

***

– Алло, здорово, Колян, – услышал я знакомый голос в трубке.

– Здорово, Фитиль, как дела?

– Да нормально, че делаешь?