– Арестованный и конвой… Три человека. Время отплытия я уточню.
Он поправил бородку, сказал осторожно:
– В принципе это возможно. Вообще-то предполагался такой рейс…
– Я позвоню, когда мы будем готовы.
– Хорошо.
Он, пятясь, покатился к двери, так что в конце концов открыл ее спиной. Антонов мне не понравился.
Улучив минутку, я набрал телефон судебно-медицинской экспертизы – Анна не отвечала. Я вышел в приемную.
– Поехал на паром, – предупредил я Гезель.
Первым, кого я увидел на пристани, был старший помощник капитана «Советской Нахичевани» Акиф, с которым так давно – уже забыл, когда это было, – я плыл к месту своего нового назначения.
– Поужинаешь? – спросил он меня.
– Я, по-моему, еще не обедал.
– Пойдем, Валя накормит, – сказал Акиф.
Мы пошли к трапу. На пароме действительно нашлось что поесть – суп, котлета с вермишелью. Потом мы прошли в бар-салон; бармен, арендовавший помещение, сварил кофе и подал к нему маленькие блюдечки с миндалем.
Акиф ни о чем не расспрашивал, только смотрел на меня черными доброжелательными глазами.
– Какой прогноз погоды? – спросил я. – Уходите вовремя?
– Да, вроде никаких неожиданностей. Скоро начнем загружаться.
В иллюминатор была видна растянувшаяся в несколько рядов колонна автомашин.
– Вид у тебя невеселый, – констатировал Акиф. – Может, ты влюбился?
– И это тоже.
– А что основное?
– Мне, возможно, придется переправить на тот берег несколько человек, но их надо принять, когда вы уже отойдете…
– В море? – удивился он.
– На этот счет есть инструкции?
Акиф подумал.
– Наверное, мы должны выполнять указания водной прокуратуры… Я доложу капитану.
Я хотел расплатиться, но буфетчик отказался получить деньги, – на его месте и я тоже никогда не взял бы денег с гостя старпома.
Мы вернулись на несколько минут в кают-компанию, прошли в красный уголок для командного состава. Здесь все было по-прежнему. Я сел в то же кресло под фотографией непримечательной женщины – крестной матери, разбившей бутылку шампанского о борт спускавшегося со стапеля парома.
– Что от меня требуется? – спросил Акиф.
– Билеты. Каюта.
Он тут же вышел, а я как-то беспечно и сразу задремал, успев услышать свое то ли чересчур громкое дыхание, то ли приглушенный храп.
Проснулся я мгновенно. Акиф протягивал мне билеты и ключ с биркой, как в гостинице.
– Спасибо. – Я отдал деньги. За время короткого, глубокого сна мышцы у меня на лице словно одеревенели и во рту пересохло.
Мы договорились, какими ракетами судно, которое доставит на паром оперативную группу, объявит о себе.
– Если мы не появимся, ты тоже не удивляйся, – предупредил я. – Успехов!
– Тебе тоже.
У трапа мы простились.
Смеркалось. На пристань уже собирались пассажиры. Тяже лые многотонные грузовики и юркие легковушки, словно по конвейеру, вползали в огромное чрево парома.
Я заехал к капитану Мише Русакову – он одобрил мой план и сразу же принялся за его техническое обеспечение.
Мнением шефа лодок я не мог не интересоваться – Баларгимов высказал его достаточно ясно.
– Значит, напротив второй скалы, – уточнил Миша.
– Да. Не забудь о кассетах.
– Я понял.
«Нива» стояла неподалеку, рядом с детским парком. Я садился в машину, когда в кустах раздался осторожный шорох.
– Кто здесь? – Я резко раздвинул кусты.
На уровне груди я увидел старую армейскую фуражку, грубо вылепленный нос, тяжелую даже для большой головы массивную нижнюю челюсть. В лицо мне смотрели черные, жалостливые глаза.
Я узнал старика прокаженного.
– Керим? Что вы здесь делаете?
– Ждал вас.
– Меня?!
– Да. Я приехал, когда стемнело. Сорок лет, как я не был здесь.