Исконно русская рыбалка: Жизнь и ловля пресноводных рыб

Первую треть зимы окуни еще довольно энергично преследуют стаи мальков, очень часто занимающих смежные с ямами отмели, местами на севере – многочисленных рачков-бокоплавов, не боящихся холода и иногда сплошь усеивающих внутреннюю поверхность льда. Но сила и быстрота движения этих рыб, как и почти всех остальных, значительно уменьшается после замерзания вод, и они становятся все более и более вялыми. С образованием толстого слоя льда, в средине зимы, окуни, по-видимому, не выходят из своих становищ и лежат здесь на дне, почти неподвижно, тесными рядами, в несколько слоев и почти не принимают никакой пищи. С первыми оттепелями у нас, в средних губерниях, в феврале они мало-помалу начинают выходить из своего полусонного состояния и снова начинают кормиться. В конце зимы главную пищу окуней в большинстве озер северной и частью средней России составляют упомянутые выше бокоплавы (мормыш в Пермской губ., в Западной Сибири горбунчики), которые в это время размножаются и встречаются обыкновенно парами. Затем, с образованием закраин и больших полыней, стаи окуней трогаются с зимних становищ, разбиваются на меньшие стада и вскоре приступают к икрометанию.

Так как окунь почти везде принадлежит к самым многочисленным обитателям наших вод и притом, в качестве хищника, часто приносит вред другим рыбам, то, разумеется, нигде не заботятся об его разведении. В прудах и озерах, изобилующих малоценной рыбой, как верховка, голец и плотва, или трудно добываемой в большом количестве (т. е. неводами, зимой), как линь и карась, при отсутствии щуки, размножение окуня весьма желательно и часто бывает прямой расчет пустить в пруд или озеро несколько сотен или пудов окуней, которые бы могли прекратить чрезмерное размножение и, следовательно, измельчение нехищных рыб. В прудах, где много такой вредной рыбы, как голец, который часто истребляет почти всю икру других рыб, или хотя менее вредной, но уже вполне бесполезной, как верховка, разведение окуня положительно необходимо, так как он в этом случае способствует скорейшему приросту и размножению линя и карася. Необходимо только иметь в виду, что там, где может жить только один карась, то есть в непроточных мелких прудах, промерзающих почти до дна, окунь жить не может; но там, где есть линь, красноперка, верховка, в особенности плотва, гораздо более прихотливая в отношении качества воды, то есть в прудах более глубоких, имеющих ключи, и хотя временно (весной и после сильных дождей) проточных – окуня можно развести наверняка. Затем остается только позаботиться о том, чтобы он размножался в достаточной степени, и каждую зиму делать проруби, чтобы он не задохся от недостатка воздуха и от вредных (сернисто-водородных) газов, выделяемых разлагающимися растениями и илом. Разумеется, искусственного оплодотворения делать не стоит, а совершенно достаточно в одном или нескольких местах около берега бросить в воду несколько елочек или сосенок, а за неимением их – кучу хвороста и, пожалуй, по окончании нереста обгородить их частой сетью. Этими же искусственными нерестилищами пользуются и для того, чтобы, наоборот, уменьшить количество окуней, выбрасывая затем елки; с этой же целью собирают выметанную икру сачками, к обручу которых не лишнее приделывать зубья для более удобного захватывания как окуневых «мотушек», так и травы, к которой она обыкновенно прикрепляется. К таким мерам необходимо прибегать, когда в пруде или озере имеется более ценная рыба, как, например, лещ, карп, судак; в речках, где окуни даже не особенно многочисленны, разведение форели – труд совершенно напрасный. Из вышеупомянутых рыб всего вреднее окунь для карпа; нередко окуни поедают сначала большую часть икры, а потом всю выведшуюся мелочь, так что бывают такие пруды, в которых нельзя найти ни одного молодого карпа и остаются только крупные карпы, без приплода. Единственное средство против такого чрезмерного размножения мелкого окуня – это вылавливание его частыми неводами. Правильное и крупное рыбное хозяйство, впрочем, всегда почти требует осенней ловли мелкого окуня-сеголетка (который сушится и заменяет снетка). В озерах северной и северо-западной России, где окунь живет вместе со снетком, вылавливание мелкого окуня составляет необходимость, так как в противном случае, особенно если весна благоприятствовала выводу окуневых мальков, вся молодь снетка обречена на истребление, а следовательно, эта более ценная рыба рискует совсем перевестись, что местами и произошло. Что касается леща, то он менее терпит от окуня, так как мечет икру рано и молодь его первое время растет быстрее; судак же, как хищник, может сам положить предел чрезмерному размножению окуня. То же самое можно было бы сказать и относительно форели, но, к сожалению, ее сравнительно малочисленная молодь и не требует для своего уничтожения большого числа окуней. Совершенно же перевести окуня там, где ему сытно и привольно, невозможно иначе, как спустив пруд и выловив из него всю рыбу.

Рис. 2. Окунеед – самка и самец (увеличены)

Врагов у окуня много, и если он почти везде встречается в большом количестве, то только благодаря своей неприхотливости и сильному размножению. Все хищники – сом, щука, судак, налим – не брезгают им, местами сомы и щуки едва ли не предпочитают эту рыбу другим, крупные окуни поедают мелких. Водяные птицы и скопа также немало ловят окуней. Икра его истребляется другими рыбами, в особенности гольцом (на севере и колюшкой) и водяными птицами, часто погибает от безветрия, как было сказано выше, или, напротив, сильных ветров, которые выбрасывают ее на берег. Часто окунь становится жертвой собственной жадности: случается, что схваченная рыбка проскользает в боковую жаберную щель, в которой завязает и умирает вместе с хищником; бывает также, что окунь нападает на колюшку, и она смертельно ранит его своими стоячими спинными шипами. Довольно часто подвергается он нападению паразитов, особенно в стоячих водах: в кишках у него нередко находят ленточных глист, а в полости рта живет у него особый вид паразитного рачка, так называемый окунеед (Aechteres percarum). В прудах и озерах, хотя и не во всех, огромное количество окуней погибает зимой от недостатка воздуха. Так называемый дух – спирание вредных газов – действует на них раньше, чем на щуку, ерша и плотву, то есть они снут раньше этих рыб.

За этим последним исключением, большая часть окуней погибает, становясь добычей человека. Но, несмотря на свою многочисленность, они не имеют такого промыслового значения, как, например, еще более многочисленная каспийская селедка и тарань и более ценные и крупные – лещ, сазан и судак. Окунь и щука – едва ли не единственные рыбы, которые почти повсеместно добываются в большом числе удильщиками, чем настоящими рыбопромышленниками.

* * *

Ужение окуней – самое легкое и заманчивое по своей добычливости, и потому любителей этой ловли очень много, особенно между начинающими и неопытными рыболовами. Окунь более или менее жадно берет почти круглый год, за исключением средины зимы, да и то не везде; клев его очень верен и срывается он редко и б. ч. по вине рыболова. Окунь «клюет» смело, сразу хватает насадку своим большим ртом и сейчас же тащит ее, заглатывая на ходу. Мелкий, впрочем, иногда теребит ее, если она велика или если он сыт. Насадкой служит обыкновенно или земляной червь, или мелкая рыбка, реже линючий рак, раковые шейки и мелкие речные рачки (преимущественно летом), еще реже, местами, т. н. мормыш (зимой). Кроме того, осенью и зимой ловят большое количество окуней на искусственную металлическую рыбку – блесну. Другие насадки, как, например, угри (личинка майского жука), мотыль (красная личинка зеленого водяного комара), другие личинки насекомых и тем более самые насекомые употребляются редко, а хлеб и зерна окунь никогда не берет.

Прикормка и привада для окуня требуются очень редко, только летом, во время плохого клева, да и тогда они мало достигают цели. Прикармливают его чаще всего червями, реже слизняками или (на течении) сырыми костями с остатками мяса. За границей (в Англии) употребляется весьма остроумный способ привлечения окуней в желаемое место, а именно: опускают туда большую широкогорлую бутыль или банку белого стекла с мелкой рыбой, предварительно завязав отверстие какой-нибудь очень редкой материей. Некоторые немецкие авторы сочинений об ужении рыбы полагают, что камфора, камфорное масло и некоторые другие пахучие вещества привлекают окуней в известное место и очень может быть, что они правы, так как не подлежит никакому сомнению, что все рыбы при приискивании добычи руководствуются главным образом обонянием, затем уже осязанием и зрением. Наилучшим приманочным составом для окуней немцы считают мазь, сделанную из камфоры, гусиного жира и жира, вытопленного из цапли (серой), который, несомненно, имеет особую привлекательность для всех рыб, а также камфора с медом. В эти составы кладут на некоторое время (на ночь) червей, раковые шейки, лягушечьи ноги и пр., и затем они бросаются, куда надо, как привада или прикормка. Советуют также ловить на червей, смазанных медом, особенно в зимнее время. Очень хорошей приманкой для окуней, как и для других хищных рыб, служит также (по Рюлиху) бычья кровь в пузыре, в котором протыкается небольшое отверстие; пузырь, конечно, опускается в воду с камнем.

В особенно крепких и толстых лесках нет никакой надобности, и совершенно достаточно лески в 6 и никак не более 9 волос или шелковой, потоньше обыкновенной булавки. Только при ловле на жерлицы, на блесну и дорожку, когда вообще больше вероятности, что вместо окуня возьмет щука, необходима более толстая леска, иногда даже бечевка, притом с поводком из тонкого баска. Крючки, одиночные, средней величины (от № 1 до № 4), привязываются или непосредственно к леске, или на поводках из т. н. буйволового волоса, или же тонкого баска. Двойные, тем более тройные крючки-якорьки употребляются сравнительно редко, но весьма полезно иногда (при хорошем клеве) навязывать на поводок т. н. мотыльный крючок с длинным стержнем, который не может быть глубоко заглотан.

Способы ужения окуня довольно разнообразны. Его ловят на длинную (2,8–4,2 м) цельную или составную (трехколонную, редко четырехколонную) удочку с поплавком и без поплавка, на короткую леску, на короткие 1–1,4 м удильники с длинной леской, без поплавка (т. е. донная удочка, или ловля в закидку), на т. н. кобылку, или колодку, с короткой леской без поплавка – на весу, наконец, на блесну, на дорожку, изредка на жерлицы, на подпуски и переметы. Рассмотрим подробно каждый из этих способов ловли. Где, в какое время года и дня следует искать окуня, уже описано выше.

Ловля с поплавком употребляется в местах со слабым течением или вовсе без течения – в прудах и озерах, в речных заводях, омутах и бочагах, большей частью с берега, купален, мостов, на озерах чаще с лодки. Поплавок (пробочный или из коры осокора) должен соответствовать насадке, то есть чем последняя мельче, тем он должен быть легче; на 12–16 см от крючка к леске (или поводку) прикрепляется грузило – одна или несколько крупных дробин или одна картечина, так, чтобы поплавок стоял вертикально и большая часть (две трети) его находилась под водой. Насадкой служит цельный червь, надеваемый с головы, с более или менее длинным хвостиком, раковая шейка (в обоих случаях насадка должна лежать на дне или висеть на 4,5–9 см от него) или мелкая рыбка, обыкновенно мелкая плотичка (в 4,5–7 см), еще чаще верховка, изредка карасик. Рыбка опускается на 12–26 см от дна и зацепляется крючком за спинку под спинной плавник. При жадном клеве, когда окунь берет не только на уже уснувшую рыбку, но даже на куски рыбы, выгоднее насаживать малявку, как червя, втыкая крючок впереди спинного плавника или сбоку его и пропуская жало позади черепа. Главное, чтобы рыбка имела на крючке правильное, горизонтальное положение, а потому там, где нет или почти нет течения, нет никакого смысла насаживать рыбку за губу или под жабры, как при ловле на течении. При клеве мелкий окунь сначала качает поплавок, а потом окунает его (вероятно, отсюда и происходит его название); крупный же чаще сразу топит его. Момент исчезновения поплавка самый удобный для подсечки, так как если опоздать, то окунь глубоко заглатывает насадку и крючок приходится или вырывать из желудка, или отцеплять особой железкой или медной спицей, оканчивающейся развилкой. Подсекать сильно не следует, так как губы у окуня довольно слабы (по той же причине кончик удилища должен быть довольно гибок) и можно их оборвать; крупный окунь, кроме того, при сильной подсечке часто обрывает леску, и благоразумнее дать ему некоторое время походить на удочке и тащить только тогда, когда он утомится и выплывет на поверхность; затем его подхватывают сачком, а за неимением сачка берут рукой (с лодки) или же вытаскивают волоком на берег, подальше от воды. Крупный окунь довольно сильная рыба; особенно упорист он на поворотах, но утомляется он сравнительно скоро. Очень часто после подсечки он бросается в берег, в траву или под лодку и запутывает леску. Так как окунь берет верно и не срывается, то ловят его большей частью на две или на три удочки; их втыкают в берег, подставив впереди колышек с развилинкой для поддержки, а при ужении с лодки кладут удочки поперек ее. На одну удочку ловят только при очень хорошем клеве; в таком случае выгоднее ловить на двойчатку (см. ерш). Впрочем, среди лета, когда окунь сыт и становится (особенно крупный) более осмотрительным и осторожным, необходимо ловить его на одну удочку, почаще меняя места. В это время стоит иногда сорваться одному, и он уводит за собой всю стайку.

Ужение на длинное удилище в отвес мало отличается от предыдущего способа, но, само собой разумеется, может употребляться только на глубоких местах (не мельче 2,1 м) – с лодки, реже с плотин, мостов и купален. Насадкой служит преимущественно малявка. Здесь клев окуня виден по колебанию кончика удилища, и если оно держится, то также ощущается рукой. Поэтому кончик должен быть еще чувствительнее, и чем оно тоньше и гибче, тем лучше. Мелкий окунь дергает кончик быстро, порывами, иногда как будто сдвоит, покачает, потом опять начнет дергать, и ловить его без поплавка труднее, чем с поплавком. Крупный дергает сильнее, и кончик удилища начинает наклоняться все ниже и ниже; эта «потяжка» означает, что он, схватив насадку, поплыл дальше и что время его подсекать. Качание лодки волнением, с лежащими на ней удочками, нисколько, однако, не неудобно, как полагают многие, так как насадка находится в постоянном движении и берется окунем жаднее и вернее. В глубоких озерах и прудах это самый удобный способ ловли окуней, так как на глубине закидывание удочки с поплавком крайне затруднительно, особенно в ветер, почему озерные рыболовы и не ловят иначе как в отвес. Окунь хорошо берет (на глубине от 2 м) под самой лодкой, а в жаркие солнечные дни даже охотнее, чем вдали, так как прячется в тень.

Ловля эта труднее, чем с поплавком, но гораздо интереснее, спокойнее и добычливее, так как вытаскивание и забрасывание лески требует здесь гораздо менее времени, чем при ловле с поплавком. Закидывать поплавок легко, только когда глубина воды не превышает длины удилища, но, понятное дело, закидывание поплавка на 3-саженной глубине при длине удилища 6,4 м, хотя бы и легчайшего тростникового, крайне утомительно. На глубине ловля окуней с поплавком удобна только, когда поплавок скользящий, но ловля со скользящим поплавком (подробное описание ее см. щука) требует крупного наплава и пригодна только, когда окунь не очень мелок, не менее 200 г.

К этому же способу относится английское Sinking and drawing, то есть опускание и поднимание, напоминающее ловлю на блесну. Насадкой служит почти всегда рыбка (редко червь), которая зацепляется за спинку и опускается в те места, где охотник рассчитывает найти окуней, – в омуты, в окна между густых зарослей трав, около коряг, печур и так далее; давши дойти ей до дна (чтобы узнать глубину), ее передвигают короткими толчками вверх и в стороны, изредка опуская на дно, чтобы не потерять глубину. Таким образом «обуживают» данное место до тех пор, пока не будет поклевки, при которой немедля подсекают. При ужении этим способом на червя полезно изредка опускать его на дно и давать лежать там около минуты.

Ужение на кобылки, специально применяемое для ловли ершей, будет описано далее. Здесь же мы скажем только, что это, в сущности, тоже ужение на весу, что употребляется оно преимущественно для зимней ловли в прорубях, реже для речной ловли с плотов летом, на несильном течении. Москворецкие рыболовы предпочитают кобылки с двойчатками, которые в других местностях малоизвестны. Насадкой служит обыкновенно червь, реже мотыль, который требует мелкого крючка с длинным стержнем, не крупнее № 8, и она должна лежать на дне или на 4,5 см от него. На кобылки, так же как и на длинную удочку без поплавка, можно ловить и на таком течении, где ловля с поплавком неудобна, так как требует частого перезакидывания; в этом случае употребляется уже более или менее тяжелое грузило, которое может лежать на дне, и малявка насаживается на крючок, как при ловле на донную.

Ловля окуней на донную, то есть на короткий удильник с очень длинной леской и тяжелым грузом, употребляется реже ужения «на поплавок» и на блесну по тем причинам, что окунь не отличается осторожностью и не держится на быстром течении. Удильник всего сподручнее можжевеловый, который, сравнительно с другими натуральными удильниками, может быть толще в комле, так что его удобнее держать в руке, и к тому же он очень гибок и упруг, даже высохший. Удильники, состоящие из короткой рукоятки (точенной березовой, а еще лучше из толстого красного камыша, из которого делаются трости) в виде усеченного конуса, в которую (на 4,5–9 см) вставлен почти заподлицо длинный (1–1,5 м) кончик из китового уса, много красивее и надежнее можжевеловых. Длина удильника должна быть не менее 1 и никак не более 1,5 м. Леска должна быть довольно крепкая (так как вместо окуня может попасть и более крупная рыба), шелковая или волосяная в 8—12 волос, длиной 5,2—17,8 м; она непременно наматывается на крючки (медные или деревянные), из которых нижний прикрепляется к шестику (привязывается, ввинчивается, деревянные вклеиваются) на 12–16 см от комля, а верхний – на 24–32 см выше. Грузило состоит из пульки от 3 до 8 золотников (12–33 г) весом, которая раскалывается до половины и надевается на леску в 22–34 см от крючка; гораздо лучше, однако, грузило привязывать к леске на коротеньком поводке, так как в этом случае насадка не лежит на дне и потому виднее. Тяжесть грузила соразмеряется с силой течения, и груз отнюдь не должен приподниматься водой (см. язь). Крючок, обыкновенной величины, привязан к леске на длинном поводке, лучше всего жилковом. Насадкой служат или червь большой и обыкновенный земляной, реже навозный, раковая шейка, изредка цельный линючий рак или же мелкая рыбка – голец, пескарик, мелкая плотичка или другая мелкая бель до 9 см длины. На верховку в закидку не ловят, так как она в реках не живет. Живец насаживается большей частью за верхнюю губу, причем крючок продевается в ноздрю; но на более сильном течении выгоднее задевать крючок за обе губы (живец крепче держится, и его не так скоро забивает водой), или крючок пропускается в рот так, чтобы острие его выходило из-под жаберной крышки. Лучше всех как насадка – голец (впрочем, только не в каменистых местах, ибо он имеет привычку прятаться под камни), потому что скользкого гольца окунь всегда берет с головы, тогда как других живцов очень часто хватает на течении с хвоста и потому нередко срывает. Кроме того, голец долговечнее других живцов, употребляемых для ловли на донную, и представляет перед ними еще то преимущество, что гораздо чаще остается целым и невредимым, так как при подсечке выскальзывает изо рта рыбы и вздергивается на поводок. Местами вместо гольцов насаживают щиповок (см. Cobitis taenia). В том случае, когда гольцов нет и окуни (или голавли) часто срывают живца, лучше привязать к поводку, на 4,5–7 см выше крючка, другой крючок; первый задевается за хвост или спинку у хвоста, второй за губы. Можно также, как и при ловле голавлей, держать в руке небольшой запас лески (1,4–2 м) и подсекать лишь, когда окунь вытянет всю леску.

Закидывание длинной лески донной удочки – вещь довольно трудная, особенно при легком грузиле, и требует гораздо большего навыка и ловкости, чем закидывание обыкновенной поплавочной удочки. Главные условия закидки – закинуть всю леску в намеченное место, чтобы она не попала на соседние, и не зацепить леской за шестик. Это совершается двумя или, пожалуй, тремя различными способами: в ладонь правой руки кладут живца, грузило и часть лесы, свернутой в кольца; левая рука держит шестик и (на одном пальце) почти всю другую, то есть верхнюю половину лесы, тоже в кольцах. Сильным размахом правой руки бросают живца и грузило, одновременно спуская с пальца левой кольца лески и подавая вперед удильник. Затем, когда груз достигнет дна (что ощущается рукой), леску немного подтягивают к себе и удильник закрепляют (втыкают) в берег. При ужении на донную с лодки (более правильном, чем ловля с берега) леску собирают (начиная от шестика, а не от крючка) небольшими кольцами на колени или на сиденье, подальше от удильника, правой рукой берут за леску немного выше пульки и, сделав несколько размахов, закидывают. Способ этот неудобен тем, что при сильном размахе насадка часто слетает с крючка, особенно живец, задетый за губу, а потому гораздо лучше, собрав леску, как сказано, уложить насадку и пульку в ладонь и, не вставая, закинуть от себя, но как можно выше.

Что касается подсечки, то при ловле на донную она должна следовать немедленно за тем, как почувствуется так называемая потяжка, которую легко отличить от предварительных постукиваний и пощипываний. Здесь, впрочем, окунь еще чаще сам себя подсекает, чем при ловле на поплавочные удочки.

Самая добычливая и самая характерная ловля окуня – это ловля на блесну, или блесненье. Блесной называется блестящая металлическая пластинка или трехгранный кусок олова, имеющие форму рыбки. На одном конце блесны проделывается отверстие, к которому привязана леска, а с другого приделывается крючок. Блесна, поддерживаемая в постоянном движении, видна в светлой воде на довольно большое расстояние (на несколько метров); окунь, принимая ее за живую рыбку, схватывает ее и зацепляется за крючок. Преимущества этого способа ловли очевидны: он не требует насадки (живца или червя), доставать которую (кроме мотыля) поздней осенью и зимой очень трудно, если не невозможно, и сохраняет много времени, так как дает возможность поймать вдвое, втрое более рыбы, чем с насадкой. Ловля на блесну, однако, может быть успешна только в таких местах, где окуня много, и тогда, когда он собрался в большие стаи (то есть не ранее августа и до весны) и вода сделается достаточно прозрачной. Весной и летом окунь берет на блесну обыкновенно лишь случайно.

Блесны делаются обыкновенно или из олова, или меди, но, конечно, вместо меди можно употреблять различные сплавы, имеющие вид серебра (британский металл, польское серебро, нейзильбер, мельхиор), да и вообще медные блесны лучше серебрить, так как они тогда становятся более заметными в воде и окунь берет на них охотнее. От хорошей блесны, кроме блеска, требуется еще, чтобы она опускалась в воду не камнем, а более или менее плашмя и притом быстро колебалась с боку на бок – «играла». С этою целью блесны делаются или плоские с выгибом, или же имеют трехгранную форму, причем весьма важно определение центра тяжести всей блесны, иногда с поводком, если он проволочный или басковый. От неуменья придать блесне надлежащую форму и происходит то, что некоторые любители совершенно не признают оловянных блесен, однако, самых распространенных. Прежде чем ловить на блесну, необходимо ее предварительно попробовать дома, в кадке. Вообще можно принять за правило, что для осеннего блесненья оловянные более тяжелые и быстро падающие блесны лучше медных, которые, в свою очередь, пригоднее для блесненья подо льдом зимой, когда окунь становится очень вялым. По этой же последней причине зимняя блесна имеет обыкновенно только один крючок без бородки, тем более, что и пойманная рыба снимается тогда легче и скорее. Величина окуневых блесен не бывает меньше 1,8 см и более 6,6 см. Крючок очень часто прикрывается кусочком красного сукна, что делает их еще более заметными в воде.

Рис. 3. Сердобская блесна (сверху и сбоку)

Лучшей из оловянных блесен, на основании личного опыта, я признаю сердобскую, имеющую выгиб, а в разрезе форму равнобедренного треугольника с очень тупым углом в вершине и двойным крючком (в хвосте). Московская блесна – трехгранный кусок олова с одним крючком в голове – слишком тяжела и пригодна только для осеннего блесненья, так же как, по всей вероятности, новгородская – плоский овальный кусок олова (а иногда и свинца) с одним крючком. Нижневолжская блесна не может иметь правильного движения под водой. Обские блесенки отличаются от нее небольшой величиной и тем, что на крючок насаживается мормыш или, за неимением его, кусочек губки. Много лучше последних астраханская – очень тонкая оловянная пластинка, формой похожая на чехонь, с выгибом посредине, как у сердобской, и одним крючком (без зазубрины), заложенным в голову. Пермские и вятские блесны имеют вид плоской оловянной рыбки (иногда изогнутой) с чешуей и выкрашенными красной краской плавниками. Кроме того, можно указать на нижегородские блесны работы павловских кустарей вроде сердобских, но с одним крючком и не изогнутых, но тем не менее очень хорошо играющие в воде. Довольно сходны с ними казанские блесны. Рязанские (спасские) блесны, с насечкой в виде чешуи, очень массивны и тяжелы, а потому хуже других. Вообще же блесны весьма разнообразны, чуть ли не каждая местность имеет свой тип блесны. Все оловянные блесны отливаются вчерне в меловой или глиняной, иногда даже бумажной формочке, в которую предварительно вставлен крючок (одиночный, двойной или иногда якорек); затем их отделывают подпилком, придают надлежащую форму и в конце, противоположном крючку, просверливают отверстие для привязки лесы.

Рис. 4. Нижневолжская блесна (сбоку и сверху)

Рис. 5. Обские оловянные блесны

Медные блесны выпиливаются из тонких пластинок желтой, красной меди или томпака. Иногда крючок этих блесен составляется продолжением пластинки, но большей частью к последней припаивается стальной крючок с зазубриной (обыкновенный продажный) или без нее (из прутика косной стали). Известны саратовские медные блесны, которые бывают трех родов: 1) цельные, без выгиба, 2) с небольшим винтовым изгибом (вправо, немного менее

/

оборота) и с припаянным обыкновенным крючком и 3) в форме лодочки. Западносибирские медные блесны имеют различную, иногда довольно странную форму, но все делаются с внутренним выгибом. По моему мнению, самые лучшие блесны из легких зимних – сделанные из чайной ложки (мельхиоровой, польского серебра и пр.) или же переделанные из заграничной блесны-дорожки в форме ложки. Крючок, с зазубриной или без нее, припаивается к узкому концу ложки, изнутри ее. Следует заметить, что медные блесны употребляются реже оловянных и также местами, хотя они по своей легкости для зимней ловли большей частью пригоднее оловянных.

Рис. 6. Саратовские медные блесны

Рис. 7. Западносибирские медные блесны

Блесна обыкновенно непосредственно привязывается к лесе, но так как при этом способе прикрепления блесна не может очень быстро колебаться, то лучше вставлять в отверстие небольшое медное колечко, края которого спаиваются. Карабинчики (см. «Щука») хуже этих колечек. В поводке нет особой надобности, но поводок из хорошей жилки никогда не может быть лишним, а если можно рассчитывать на щук, то полезно употреблять поводки из баска, а за неимением таковых – из тонкой медной проволоки, вдвое скрученной. Леска осенью лучше смоленая шелковая, средней толщины (№ 4 английской), но зимой предпочтительнее волосяная (в 6–9 волос), которая не примерзает ко льду и, вынутая из воды, не смерзается. Удильник для осеннего блесненья должен иметь не менее 2–3 м длины и делается или цельный (из можжевельника, березы), или из двух, редко трех колен. В обоих случаях кончик не должен быть очень гибок и жидок; в складном удильнике лучше всего кленовый или жимолостный. Для блесненья из прорубей удильник делается из гибкого прутика (можжевелового, березового) в 0,7–1 м длиной; комель, чтобы удобнее было держать, обертывается камышом. Всего удобнее для зимнего блесненья западносибирский «мотылек», от которого саратовская зимняя удочка отличается только длиной и тем, что составлена из двух частей. Мотылек – прутик вершков 8 длиной (35 см), с сучком в 1,8 см посредине; оба конца надкалываются ножом, в расколотые места вкладываются маленькие клинышки и стягиваются тонкой бечевкой. Затем на часть прутика а накладывают кругом, в несколько рядов, камыш (куга), натуго перевязывают его в трех местах бечевкой и обравнивают. Леска наматывается на сучок в и надкол б. Саратовская зимняя удочка имеет до 0,7 м длины и употребляется также и для зимнего ужения на червя. Можно, разумеется, блеснить и на кобылки (см. ерш) большого размера, но не иначе как с более длинным и очень грубым кончиком.

Рис. 8. Западносибирский мотылек

Рис. 9. Западносибирский мотылек с намотанной лесой

Рис. 10. Саратовская зимняя удочка

Так как главное условие блесны – блеск, то потускневшую блесну необходимо чистить, и не один раз, во время ловли. Медные блесны лучше всего чистить небольшой палочкой, обтянутой кожаным ремнем, который натирается трепелом или самым мелким наждаком. Оловянные блесны принимают свой первоначальный блеск, если их потереть стальной спицей или обухом ножа. На случай задевов блесневщику необходимо иметь с собой свинцовую отцепку. Леска удилища складывается в разрез медной трубочки, трубку затем переворачивают, и гирька, опускаясь на блесну, отцепляет ее.

Большей частью ловят на блесну зимой, по льду, но местами, преимущественно на озерах, эта ловля начинается в сентябре. Летом поймать окуня на обыкновенную блесну можно только случайно и местами, по преимуществу в окуневых озерах, но ранней весной, когда лед не совсем еще разошелся, его иногда ловят в большом количестве, так же как и осенью, – с лодки, реже с плотин, купален и мостов. Вообще ловить на блесну лучше на относительно более глубоких местах, на ямах, и лучше употребить некоторое время на розыск таких ям или тех мест, где окунь ловит малявку, чем ловить зря. Во всяком случае, если не было поймано ни одной рыбы кругом лодки, необходимо переехать на другое место. При осенней ловле лодку обыкновенно укрепляют на одном или двух камнях (или якорях), но опытные рыбаки Западной Сибири предпочитают держаться на месте (на слабом течении) при помощи кормового весла: одной рукой он блеснит, а другой подгребает. Длинные удильники для осеннего блесненья предпочтительнее коротких по той причине, что осенью окунь не всегда ходит по дну, а следовательно, приходится делать более длинные размахи. Во всяком случае, блесна не должна не доходить до дна примерно на 4,5 см, а потому надо предварительно вымеривать глубину. Если окунь стоит внизу, то блесну не следует подымать выше 0,7 м. Окунь хватает блесну большей частью, особенно зимой, в тот момент, когда она, остановившись недалеко от дна, продолжает колебаться, почему надо выждать несколько мгновений и потом резким толчком поднять блесну. Осенью нередко окунь берет блесну вдогонку, когда она падает вниз или, чаще, когда она поднимается кверху. В первом случае он, конечно, редко засекается. Можно блеснить с лодки в две руки, на две удочки, но это не совсем удобно. В сильную качку мне приходилось, однако, довольно удачно ловить окуней даже на три длинные (3,5–4 м) удилища, положенные поперек лодки. Голодный окунь хватает блесну широко разинутым ртом, но когда он сыт или блесна очень велика для него, то только толкает ее, как бы играя с нею – «стучит», но не попадается (при блесненье не говорят – рыба клюнула, а стукнула), а если и зацепляется крючком, то чаще под нижнюю губу, между грудными плавниками («под кулачки»), за брюхо, даже за хвост. Иногда таким образом вытаскивается на ямах подряд несколько десятков окуней, и вот на этот случай бывают весьма полезны блесны с якорьком, который имеет больше шансов зацепить окуня из густой стаи. Всего удачнее я ловил при таких условиях окуней (весной и в конце лета) на обыкновенную продажную оловянную рыбку с двойным крючком (к голове) и с привязанным на другом конце тройничком, в том же направлении; вернее, на поводке почти у самого отверстия блесны привязан тройничок. Таким образом, крючки находятся на обоих концах блесны. Мне много раз удавалось во время жора ловить на такую блесну по паре окуней сразу. Иногда можно ловить окуня на две блесны одинаковой величины, надетые (без поводка) на перекладину из свитой вдвое медной проволоки; на этой проволоке посредине может быть неподвижно прикреплена накрест такая же проволока, к которой на коротеньком (9—13 см) поводке привязана третья блесна. Можно также поддевать длинным куском свинца, в котором залит внизу якорек, а сбоку несколько простых крючков.

Рис. 11. Барнаульска отцепка

Самое добычливое блесненье начинается спустя несколько дней после того, как замерзнут пруды, озера и глубокие речные затоны, когда рыба уже снова осядет на дно. Производится оно, разумеется, из прорубей – лунок (см. ерш), в известных глубоких ямах, на короткие удильники или же на описанные выше мотыльки такими же резкими, но более короткими толчками, попеременно вправо и влево. Если в продолжение нескольких минут ни один окунь не стукнул, переходят к соседней лунке и т. д., пока не найдут стаю или не убедятся по «стучанию», что окунь, хотя и есть, но не берет. Зимой же это случается едва ли не чаще, чем осенью, и часто бывает, что окунь ловится с утра отлично и вдруг перестает брать к вечеру, или же наоборот – утром не берет, а с 3 часов не успеваешь его вытаскивать. Причину этого странного явления надо искать в перемене погоды и иногда в ветре. Перед наступлением дурной погоды окунь не попадается; также замечено, что, как это ни странно, в сильный ветер, особенно северный, блеснить его не стоит. В низовьях Волги, наоборот, ловля его прекращается при южном ветре – моряне, поднимающем воду в реке. Точно так же там лучший лов его бывает во время сильных морозов, тогда как в других местах обыкновенно окунь лучше берет в оттепели. Зимнее блесненье у нас, в средних губерниях, становится уже менее добычливым в средине, в более южных местностях в конце декабря, в январе почти прекращается, а возобновляется с первыми февральскими оттепелями; в марте, перед вскрытием, ловят на блесну еще больше, чем по первому льду, иногда до тысячи штук, т. е. несколько пудов.

В некоторых чистых озерах, имеющих ровную глубину, осенью весьма удачно ловят окуней на дорожку или ходовую блесну с лодки. Ловля эта будет описана далее (см. щука), а здесь можно только заметить, что дорожку надо спускать глубже, чем на щук, и что чаще всего ловят окуней на дорожку попутно, во время переездов с одного конца озера на другой, и для того, чтобы разыскать, где они стоят.

Берш

Lucioperca volgensis (Gmel.)

Это чисто русская рыба, встречающаяся только в реках Черного и Каспийского морей. Неизвестно, на каком основании Паллас говорит, что он водится в Иртыше. Берш представляет значительное сходство с судаком, но вместе с тем несколько приближается к окуню, так что прежде даже считался за помесь этих двух рыб. От судака он легко отличается по следующим признакам: рыло у него приметно короче и шире, глаза сравнительно больше, все зубы почти одинаковой величины, щеки не голые, а покрыты чешуями, чешуя вообще крупнее (70–75 рядов чешуй, у судака 80–90). По цвету он почти не отличается от судака, но темные поперечные полосы (числом 8) у него явственные и имеют более правильную форму.

По величине своей берш значительно уступает судаку и только в редких случаях достигает веса 2,5–3,2 кг, как, напр., в южной Волге. Обыкновенный вес его 800—1300 г и 35 см длины; в Днепре, по свидетельству рыбаков, он никогда не бывает более 35 см и 1,2–1,4 кг веса. 2,5-килограммовый берш в Волге имеет в длину 53 см.

Распространение берша весьма ограничено, и он нигде не попадается в большом количестве. Главное местопребывание его – Волга, с ее главнейшими притоками, но он не поднимается, однако, высоко и, по-видимому, не встречается выше Рыбинска; однако водится во всей Шексне и даже в Белоозере, откуда его нередко привозят в Рыбинск вместе с солеными судаками. Как далеко заходит он в Оку, Суру, Каму, Самару – неизвестно, но в Вятке он встречается, как известно, до Котельнича, а изредка заходит, или, вернее, заходил, и в Москву-реку. Кроме того, берш, подобно судаку, находится также в Каспийском море, где доходит до Бакинского залива, но неизвестно, заходит ли и в другие реки, туда изливающиеся. Кажется, однако, он встречается в р. Урал, о чем желательно иметь подтверждение.

Рис. 12. Берш, секрет

В Черноморском бассейне он встречается почти исключительно в Днепре, но, по-видимому, не поднимается здесь выше Кременчуга: по крайней мере, выше Кременчуга берш, или секрет, вовсе не известен днепровским рыбакам, да и здесь его часто смешивают с молодыми судаками; под Екатеринославом, напротив, он уже не составляет редкости, и всякий рыбак умеет отличить его от судака, а под Никополем он принадлежит к числу обыкновенных рыб. В Буге и Днестре (?) берш редок, но довольно обыкновенен в Дону и Донце; но здесь также достоверно не известно, как далеко он встречается, и вообще распространение этой рыбы до сих пор еще мало исследовано. Еще менее мы знаем об образе жизни этой рыбы, что, вероятно, зависит от того, что большинство смешивают ее с молодым судаком.

Пища берша, по-видимому, одинаковая с судаком; он кормится преимущественно небольшими рыбами, особенно пескарями. Держится он также почти всегда на глубине, на самом фарватере, и любит песчаное дно; в озерах, даже заливных, никогда не встречается; нерест его бывает в средней Волге в одно время с лещом, несколько позднее судака (в Дону в начале апреля), а в нижнем течении Днепра и Волги гораздо ранее – во второй половине марта, несколько позднее окуня. Главная ловля его производится в низовьях – весной, еще более осенью. По замечанию Яковлева, осенние выходы его из черней всегда более весенних. Мясо берша сходно с мясом судака, но несколько нежнее. Вынутый из воды берш снет еще скорее судака.

На удочку берш местами ловится в очень большом количестве, но, кажется, клев его весьма непродолжителен. Так, например, берш часто попадается на удочку в нижнем течении Оки, едва ли не чаще судака. Ловят его преимущественно на червя, но берет ли он здесь на живца – неизвестно. По последним сведениям, самарские рыболовы удят берша в конце мая (на косе, образуемой Волгой и Самарой) на червя; ловля эта продолжается только 2–3 дня, когда рыба эта «катится», т. е. спускается вниз, окончив нерест, но зато можно поймать с 3 часов утра до 8, в течение 5 часов, до 16 кг рыбы весом от 200 до 800 г. Более подробных сведений об ужении берша не имеется. Как берет берш, на что и весной ли только – все это вопросы, требующие ответа, и было бы весьма желательно получить от приволжских рыболовов некоторые подробности о жизни и ловле этой чисто русской рыбы.

Судак

Lucioperca lucioperca (L.)

В промышленном отношении судак, бесспорно, играет первую роль между всеми колючеперыми рыбами. Наружность его известна каждому. Он легко узнается по своему удлиненному телу и длинному, заостренному рылу, придающему ему некоторое сходство со щукой, к которой он приближается и своей хищностью. Челюсти судака вооружены сильными клыковидными зубами, между которыми находятся мелкие. Спина его зеленовато-серая, брюхо белое, на боках туловища находятся большие буровато-серые пятна, которые часто образуют 8—10 правильных поперечных полосок; спинные плавники и хвостовой покрыты рядами темных пятнышек. В юго-западных губерниях встречаются иногда большие судаки очень темного цвета, составляющие как бы особую, черную разность, отличаемую местами самими рыбаками. На нижней Волге ловцы, по свидетельству Яковлева, отличают ходового – морского судака – от речного по цвету: первый всегда несколько светлее, но, пробывши некоторое время в реке, мало-помалу принимает темный цвет. По-видимому также, некоторые судаки, после нереста, становятся почти черными.