– Я поблизости проходил, – произнес тот, сосредоточенно тыча пальцем в экран.
– Знаете, у меня к вам дельное предложение.
– Какое? – капитан оторвался от планшета и воззрился на меня.
– Переезжайте ко мне. Чего вам бегать туда-сюда постоянно?
– Надеюсь, это шутка? – уточнил господин Березовский, и его лицо стало непроницаемым.
– Какие уж тут шутки, – буркнул я. – Хотя, разумеется, шутка.
– Знаете, у меня уже чувство юмора атрофировалось – шутников слишком много, – капитан вернулся к прерванному занятию.
– Понимаю, – обреченно вздохнул я.
– Вот, прочтите и подпишите, – сунул мне под нос господин Березовский свой планшет.
– Что это?
– Ваши слова о нарушении прав потребителя. Необходимо ваше официальное заверение. Читайте!
– Верю, – читать мне совершенно не хотелось. Не только читать, но и тратить на эту белиберду свое время – и так ясно, что протокол заранее заготовлен автоматом и не только слово в слово, но и с запятыми и точками, где положено.
Я уже привычно приложил палец к сканеру. Капитан на этот раз тоже соизволил сделать это – похоже, документ и вправду оказался шибко серьезным!
– Это все? – удивился я, когда капитан Березовский засобирался восвояси.
– А что же еще? – удивленно воззрился он на меня, словно на невиданную зверушку какую.
– Ну, мало ли. А может, все-таки останетесь, а? – от гнусного настроения меня пробило на плоские остроты.
– Шуточки у вас, – нахмурился тот и вышел на лестничную площадку. – До свидания, господин Васильев.
– Ага, до скорого, – все-таки не сдержался я. – И это, спасибо! – крикнул я ему вслед.
– Не стоит. Это наша работа, – скромно, но с гордостью в голосе отозвался капитан, входя в распахнувшиеся перед ним двери лифта.
Я притворил дверь и вернулся в комнату. Бухнулся в кресло. Может, теперь от меня отвяжутся, во всем разберутся и аннулируют этот чертов договор? И заживу я, как прежде, припеваючи и горя не зная. И ну его к чертям собачьим это телевидение! Жили же без него люди сотню-другую тысяч лет. И ведь неплохо жили, даже замечательно!
Опять зазвонил мобильник.
Я зло покосился на него, поджав губы, но тот звонил не переставая и, похоже, отключать вызов не собирался. Пришлось ответить.
– Слушаю! – прорычал я в трубку.
– Господин Васильев? – Ну, конечно же, тот самый автомат из магазина, кто же еще!
– Нет, почтальон Печкин, – рявкнул я, поднеся микрофон к губам – может, оглохнет?
Не оглох. И даже тон не изменил.
– Неправда, – не поверил он мне. – Я вас по голосу узнал.
– А чего спрашиваешь тогда? – меня пробило на грубость.
– Так полагается.
– Говори уж, мать Заля.
– Кто-кто? – переспросил автомат.
– А была такая эльфийка в романе Бубела «Герой», которая умудрилась достать все эльфийское сообщество. Не читал?
– Не пришлось, – честно признался автомат. – Некогда все, работы невпроворот.
– Ну да, когда уж тебе. Так чего тебе еще от меня надо?
– Я вам договор отослал на телефон.
– Какой еще договор?
– Купли-продажи. Прошу ознакомиться и подписать.
– Ничего не выйдет, – криво усмехнулся я в трубку.
– Почему это?
– А у меня телефон кнопочный.
В трубке повисла томительная пауза. Я уж решил, что автомат не сможет переварить сказанного мной и теперь-то уж точно отвяжется, но не тут-то было…
– Понял, – вдруг выдал тот. – Пересылаю на ваш планшет.
– А у меня нет планшета, – соврал я.
– Есть, – уверенно произнес электронный голос, в котором мне послышались нотки ехидства с помесью торжества машины над человеком. – Нехорошо обманывать, господин Васильев.
– Я не обманываю. Он не работает.
– Работает. Я только что с ним общался.
– Правда? – как то уж очень наивно переспросил я.
– Ошибки быть не может! – категорично заявила трубка.
– Да кто тебе дал право без моего ведома общаться с моим планшетом?! – опять взорвался я.
– Два разума имеют право на общение.