Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Стой. Куда?! – пришел в себя колдун. – Вернись сейчас же! – Сухой длинный палец уперся в пол, туда, где Ахмед только что лежал. – Я с тобой еще не закончил. А ты, языкатая змея, – с тобой я разберусь позже.

– А силенок хватит?

– Что-о?! – глаза Абаназара полезли на лоб. – Да кто ты такой?

– О, вам лучше не знать.

– Да, да, – закивал Ахмед, прячась за бочку, – он такой. Страшный. Это шеф!

– Кто? А впрочем, какая разница! Сейчас здесь будет две мерзкие жабы.

Колдун вновь вскинул руки и забормотал. Меж его пальцев пробежали разряды, и в то место, где еще секунду назад стоял Максим, ударила бледная молния.

– Мне кажется, у вас немного прицел сбит, – подсказал Максим, с интересом наблюдая, как квадратный половичок, на котором он только что стоял, неприятно зашевелился, выпустил лапки и начал съеживаться.

Через пару секунд на колдуна и Максима смотрело нечто отдаленно напоминающее жабу из лоскутков – неудачное творение начинающей швеи с курсов рукоделия для домохозяек. Жаба таращила разноцветные глаза, отвесив растрепанную по краю губу, и честно пыталась квакать, но выходило лишь шипение, будто из нее кто-то, словно из кузнечных мехов, выпускал воздух.

– Так нечестно! Ты должен стоять на месте! – приказал колдун Максиму. – Я не могу сосредоточиться.

– Явно старческое. Ладно, попробуем еще раз.

– Попробуем!

На этот раз Абаназар проделал все гораздо быстрее, но заклинание было длинным, и выговорить его мгновенно не представлялось возможным, особенно если учесть, что у взбешенного колдуна от гнева заплетался язык.

Очередной разряд поразил один из башмаков колдуна, стоявших у входа в комнату. Башмак выпустил короткие лапки, выпучил пуговичные глаза и радостно прыгнул к своему хозяину, шлепая губой-подметкой. Страшилище было еще то! Даже привычное к разным ужасам сердце Абаназара, и то дрогнуло.

– Ай! – Колдун, подобрав бурнус, пнул бывший башмак и резво отпрыгнул. Новосотворенная жаба отлетела к противоположной стене и обиженно заквакала, раздувая потрескавшиеся кожаные щеки и недовольно стуча лапками по полу.

– Давайте еще раз, – подбодрил колдуна Максим, стоявший возле бочки.

– Заноза в заднице, чирь на непотребном месте! – затопал колдун, потрясая кулаками и брызжа слюной. – Вот я сейчас…

– Только, дедуль, метьтесь лучше, берите с упреждением.

– Не учи меня колдовству, сосунок!

– Как знаете, – безразлично пожал плечами Максим и сложил руки на груди.

Колдун пробурчал заклинание, и с его пальцев вновь сорвалась молния, еще более мощная, но Максим в последний момент опять отступил в сторону. Теперь, заворочавшись, ожила бочка с водой.

– Ай-яй-яй! – выскочил из-за нее Ахмед и заметался у стола, словно загнанный зверь.

С одной стороны на него перла деревянная страхолюдина, расплескивая на пол воду, а с другой путь преграждал его хозяин, вошедший в раж.

Абаназар, отпихнув ногой бывшую бочку, принялся без остановки метать молнии, но ни одна из них никак не могла достать юркого Максима. Абаназар зверел все больше, а его жилище между тем наполнялось ни на что не похожим магическим зверьем. Жабы не походили одна на другую. Среди них были ползающие, бегающие, скачущие, а одна даже порывалась летать. Невиданный зверинец производил ужасный шум от нечленораздельного кваканья до визгов и шипения.

И вдруг Абаназу удалось наконец зацепить Максима молнией. Вернее, не его, а скатанный рукав его рубахи. Та зашевелилась, и Максим, прекрасно понимая, что сейчас произойдет, рванул рубаху на себе и вмиг скинул. Одна из пуговиц, просвистев в воздухе, пребольно засветила Абаназару в глаз, отчего незадачливый колдун завертелся на месте, подвывая от боли. Вращаясь, он случайно наступил на рубаху, и та возмущенно забила рукавами и зашипела.

– Вот гад! – возмутился Максим, закипая. – Моя рубашка от Гуччи!

– Но шеф, – влез Ахмед, выглядывая из-за шкафа с химической утварью, – вы ведь говорили, будто она от какого-то Кардана?

– Отвянь! – огрызнулся Максим. Сделав пару шагов, он схватил колдуна за грудки и без видимых усилий приподнял над полом. – Ты чё творишь, гад? Я тя спрашиваю, хорек ты магрибский! Ты знаешь, сколько она стоит, рыло твое бесстыжее? Знаешь, я спрашиваю?!

Максим тряс колдуна так, что у того клацали оставшиеся зубы и болтались худые ноги. Ко всему прочему Абаназар, растеряв все свое напускное величие, верещал свиньей, безуспешно пытаясь высвободиться из крепких пальцев молодого человека.

– С-сволочь очалмованая, да я тебя!..

Максим размахнулся и швырнул колдуна на стол. Абаназар с воем пронесся по столешнице, сметая стеклянную посуду со всей своей алхимией, и сполз с другой стороны на пол. Там его по уши засыпало осколками, от которых колдун лишь прикрывался руками, ловя ртом воздух, – ему стало плохо с сердцем.

– Что вы натворили, шеф! – выскочил из-за шкафа Ахмед. – Бежим, быстрее!

– А что такое? – непонимающе спросил Максим.

– Уй-юй! Сейчас здесь так рванет – китайцы с их порохом обзавидуются, – схватился за голову бывший разбойник. – Смотрите, уже дымится!

– Где?

Действительно, волшебные снадобья смешались на столе, и кое-где из луж на столе вился слабый дымок. Добротный деревянный стол начинало коробить, столешница чернела и занималась, показались первые робкие язычки пламени. И вдруг прогремел взрыв.

Максима с Ахмедом отбросило назад – одного в окно, а другого в дверь. Глинобитный дом, словно в замедленной съемке, дрогнул, пересчитав кирпичи, сквозь зазоры которых выплеснулось оранжевое пламя, и взлетел на воздух. Второй ударной волной Максима, силящегося подняться на непослушных руках, бросило на стену забора и неслабо приложил о него затылком.

Когда Максим пришел в себя, все уже закончилось. Дома не было, а на его месте зияла глубокая черная воронка. Сухое дерево повалило, ободрав с него кору и обломав ветви и не очень толстые сучья. Забор на удивление устоял, хотя казался сложенным кое-как. Но вот ни колдуна, ни Ахмеда видно не было.

Максим с трудом поднялся на ноги и приблизился к яме, покачиваясь, поглаживая приличную ноющую шишку на затылке и спотыкаясь об остатки кирпичей. В яме совершенно ничего не было видно. Либо яма вышла слишком глубокой, либо сгустившаяся темнота не позволяла ничего толком разглядеть. Максим крикнул:

– Ахмед! Ты где? Слышь, Ахмед!

– Тут я! – донесся откуда-то гулкий, сдобренный эхо голос.

– Кончай в прятки играть. И без тебя башка болит, – пожаловался Максим.

– Я ни во что не играю, шеф, – даже хрюкнул от обиды Ахмед. – Я в колодце.

Максим вышел в сорванную с петель калитку. Приблизившись к черному зеву колодца, он оперся на обод руками и заглянул вниз, но в колодце, как и в яме, тоже ничего толком разглядеть не удалось.

– Где ты, я тебя не вижу? – крикнул Максим в темноту.

– Да тут я, тут. Я вижу вас, шеф! – донеслось из глубины.

– Рад за тебя. Но какого лешего ты залез в колодец?

– Я никуда не залезал. Меня сюда забросило.

– И как же я тебя вытащу?

– А вы веревку в доме возьмите, – подсказал сообразительный Ахмед.