Пой, моя гитара! Премия имени Н. С. Гумилёва

Без тебя тоскую всякий раз.
Околдован я волшебным взглядом
Твоих милых лучезарных глаз.

Для тебя готов писать я песни,
Под гитару для тебя их петь.
Мне в привычных рамках стало тесно —
Хочется бежать, скакать, лететь.

Я прошу тебя – ответь мне взглядом.
Я молю тебя – дай мне понять,
Буду ль удостоен я награды
Твои руки нежно целовать?

    1991

Спасибо Вам

Спасибо Вам за эту грусть,
За столь отрадное томленье,
За то, что прелесть Ваших уст
В меня вселяет вдохновенье,

За то, что нежный образ Ваш
Приводит трепет в наши души.
Поверьте, это всё не блажь,
И я навеки друг Ваш лучший.

Пусть Вам струна моя поёт,
А голос вторить не устанет…
И внемлющей души полёт
Меня томиться вновь заставит.

Я к Вашим падаю стопам
И знайте – клятвы не нарушу,
Как прежде, повторяю Вам:
Поверьте, что я друг Ваш лучший…

    1985

Где ж ты, мой Ангел?

– Где ж ты, мой Ангел, Ангел небесный?
Слышишь гитары грустную песню?
Грустную песню слушают звёзды.
С кем ты, мой Ангел, в час этот поздний?

– Милый, желанный, ты не печалься,
Звёзды на небе кружатся в вальсе.
Мне, как и звёздам, тоже не спится,
В вальсе с тобою мне б закружиться.

– Где ж ты, мой Ангел, Ангел небесный?
Слышишь, тебе я пою эту песню?
– Милый, желанный, зря не печалься,
Будем, как звёзды, кружиться в вальсе,

Будем мы вместе петь под гитару…
Зря не печалься, милый, желанный.

    2008—2014

Мне снился сон

Мне снился сон: я – чёрном фраке,
Ты – в белом платье у окна,
Сад, утонувший в полумраке,
Беседка из окна видна,

Твоё лицо вполоборота,
В твоих глазах немой вопрос,
А я всё медлю, жду чего-то,
Перебирая прядь волос,

Трещат в негодованье свечи
И в небе корчится гроза,
А я, лишённый дара речи,
Смотрю, смотрю в твои глаза…

Чудесный сон… Волшебный вечер…
Растает он, как эти свечи.

    2009—2014

«Любви непознанной сиянье…»

Любви непознанной сиянье
В глазах случайно отразилось.
Я Вас любил любовью тайной,
Которая весной приснилась.

Я бредил Вами исступлённо
И, уповая на везенье,
Был до беспамятства влюблённым,
О Вас мечтая с упоеньем.

И вот, в объятиях сжимая
Ваш гибкий стан, целуя плечи,
Я ощутил всю прелесть мая
И понял, как ничтожны речи,