Вселенная скажет «Да!»

– Нет, я старший следователь местного УГРО капитан Галкин.

Когда зашли в квартиру, Галкин поинтересовался:

– А как ты с лысым разошёлся? Деньгами компенсировал или запугал?

– Я ему жену свою подарил.

– Ну, это всё твои выгоды! – захохотал капитан. – А потерял-то ты что?

– Новенький джип. Этот придурок всерьёз поверил, что я у него хочу отобрать крузер, а я ему подыграл, и мы решили, что он закрывает дело, а я продолжаю ходить пешком.

Мужчины захохотали.

– Где это ты так навострился? В Москве долго жил или на службе?

– Какая Москва? Я сюда из деревни приехал. Таюра называется, ты даже не слышал, наверно, о такой.

– Какая Таюра? – аж развернулся на своём стуле капитан. – На БАМе?

– Да.

– Постой, постой. Твоя жена там работала фельдшером?

– Пять лет работала.

– Значит, это тебя от медведя мой дядька Алексей Петрович спас?!

– Алексей Петрович – твой дядя?

– Конечно. Родной брат моей матери. Рассказывал, рассказывал он про вас. Говорит, что до сих пор за твоим домом следит. На твоём огороде картошку сажает, чтобы земля не зарастала. Ну и деньги к тому же, каждый год картошку продаёт тысяч на тридцать. Всегда твою жену ругал, а тебя очень хвалил. Раз такое дело, давай по-новой знакомиться. Для тебя я теперь просто Олег. – И он так тиснул руку Сергея, что у того занемели пальцы.

– Зачем она наврала Виктору, что я спал с ней? – с тоской задал Сергей вопрос, мучавший его всё это время. – Если бы эта сука не соврала, ничего б не случилось!

– Ругались, наверно. И ей захотелось укусить его побольней. Но это неважно. Главное в том, что у таких людей нервные окончания находятся слишком близко к поверхности кожи. Вечные стрессы, заботы, домашние неурядицы очень их напрягают. Я давно ждал от него что-то подобное. Уж очень он был впечатлительным и ранимым.

– Не ожидал, что Жанка будет так убиваться. Значит, всё-таки любила, хоть и изменяла.

– Наивный ты человек. Она убивается не по нему, а по своей лёгкой, безбедной жизни. Виктор был очень известным изобретателем. Только один патент, проданный в Канаду, приносил ему ежемесячно больше миллиона. Конечно, нашими, деревянными. А все авторские права оформил на мать, просто брал у неё столько денег, сколько хотел. Теперь Жанке мать ни копейки не даст, да и Светку к себе заберёт, у неё столько бабла, что она любой суд выиграет.

– Откуда ты знаешь всё? Жанкой интересовался или Виктором?

– Конечно им. Я сюда приехал как дежурный по городу, а вообще-то работаю в отделе борьбы с наркотиками. Вот ребята и донесли, что живёт один алкоголик очень безбедно, пьёт французский коньяк по ресторанам, денег немерено, а откуда – никто не знает. И как вывод – перед нами глава наркомафии. Потом конечно разобрались, посмеялись. А я ещё тогда подумал, что он плохо кончит. Понимаешь, какое дело: нам всем за работу платят копейки, и мы готовы работать сутками, чтобы обеспечить себе интересную или просто красивую жизнь. Нам нравится быть в движении, трудиться, улучшать свою жизнь. У нас есть стимул жить! А Виктор получил всё сразу. И у него пропал этот стимул, пропал мотор, который поднимает нас по утрам и до поздней ночи гонит по жилам кровь. Парадокс, но большинству людей деньги приносят только проблемы, чувство бессмысленности и ненужности жизни, а то и горе… Всё, я пошёл, надо ещё у двух свидетелей протокол подписать. А тебя я найду. До встречи.

После ноябрьских праздников жизнь потекла своим чередом. Виктора похоронили как-то незаметно, народу пришло совсем немного – соседи да несколько сослуживцев. Жанна ударилась в загул, пропивая последние накопления, дома почти не появлялась.

Вовка ходил в школу, Сергей работал по десять-двенадцать часов, практически без выходных, чтобы подсобрать к весне немного денег и купить старую иномарку. Иногда забегал Олег, чаще, когда Сергея не было дома, чтобы контролировать Вовку.

Однажды, в воскресенье, пришёл с очень красивой и ухоженной блондинкой.

– Валя, моя будущая жена, – представил её полушутя-полусерьёзно. – Можете её не любить, но жаловать прошу обязательно.

Валя оказалась прекрасным человеком и кулинаром. Постоянно что-то жарила или варила на кухне, куда в конце концов перебирались и мужики, первый, конечно, Вовка, который в Вале души не чаял. Вскоре она забрала у Олега ключ от квартиры Сергея, и теперь он, приходя с работы, частенько заставал дома Валю, делающую с Вовкой уроки или рисующую с ним очередной шедевр.

Утром, в последнюю субботу ноября, Валя предложила сходить вчетвером в институтский парк подышать свежим воздухом и поиграть в снежки.

Когда смеющаяся Валя и мчавшийся за ней с криком и визгом Вовка скрылись в боковой аллее, вздохнувший Сергей сказал:

– Счастливый ты, Олежка! О такой женщине можно только мечтать. Я уже начал думать, что таких не бывает. Только со свадьбой не тяни, вам надо скорее детей заводить. Видишь, как она с Вовкой играет, хорошей матерью будет!

– А она и была хорошей матерью. Четыре года назад её муж с восьмилетним сыном разбились на камри возле Тулуна. Под КамАЗ залетели. Думаю, они даже почувствовать не успели ничего, от машины куча металла осталась. Километров сто пятьдесят шли, любил её муж лихачить.

– Ты знал его?

– В соседнем отделе работал. Неплохой был сыскарь, правда, пил без меры, поэтому выше старлея не поднялся.

– Да-а-а! И что теперь? Думаешь ты жениться?

– На ком?

– Перестань придуриваться. Такими вещами не шутят.

– Не знаю. Не так всё просто. Валя старше меня на семь лет.

– Шутишь? Она выглядит на семь лет моложе тебя!

– Может, и выглядит. Она у моей матери любимой ученицей была. Мать английский преподаёт, так она к нам домой на дополнительные занятия приходила. Я ещё совсем сопливым был, но на Валькину грудь всё время заглядывался, она уже тогда у неё была третьего размера. Когда я матери про женитьбу заикнулся, она неделю ревела как белуга, а братан с отцом разговаривать со мной перестали. Отец так и заявил: «С придурком не разговариваю». Еле успокоились. А ты говоришь – женись.

– Ты про свою первую жену ничего не рассказывал.

– А рассказывать нечего. Прожили четыре года и разбежались. Она категорически не хотела иметь детей. У них, в Латвии, это нормально. В одном отделе работали, мне квартиру дали, но оформили на неё – она на год раньше пришла в МВД работать. Когда разбежались, она квартиру у меня отсудила. Юрист хороший! Больше сказать ничего не могу.

Посмеялись. Вовка с Валей не мешали разговору, издали покидали снежки и снова убежали за поворот, откуда слышались их крики и смех.

– Да! Как всё сложно. Почему у всех такая запутанная жизнь?

– Мы сами запутываем её! Кто мешает мне жениться на молодой и здоровой девке семнадцати лет? Нарожать матери красивых горластых внуков, сделать её счастливой. Дослужиться до полковника или до генерала, сделать счастливой жену. Бабы любят быть генеральшами. А я ругаюсь с начальством, посылаю его при всех. Люблю Валю и не хочу её бросать. Превратности характера. А мы всё сваливаем на превратности судьбы. Зря смеёшься, нас будто чёрт толкает пройти по всем дорожкам, набить себе шишки, а потом гордо назвать это жизненным опытом. И главное, гоняемся за тем, что нам совсем не нужно, а когда получаем, сразу остываем и бежим за другим ненужным. Утром встаю и думаю: это не жизнь, а список дел. Нет радости жизни!

– Женись! И рожайте побольше детей, тогда некогда будет думать о смысле жизни, все мысли будут только о том, как детей прокормить.

Из-за ближайшей сосны вылетел снежок прямо в лицо Олегу, и друзья с криком и свистом кинулись догонять хохочущего Вовку.

Неожиданно быстро решился вопрос с машиной. Работающие в одной бригаде с Сергеем неразлучные друзья – Сашка и Лёшка купили себе новенький кроссовер, а старую короллу предложили Сергею на очень выгодных условиях. Тот должен был при покупке отдать только часть денег, а остальную сумму выплачивать частями в течение года. Посовещавшись с Олегом, Сергей машину купил и только при поездках на работу экономил не менее сорока-пятидесяти минут каждый день.

Но радость от покупки была недолгой. Сергей не покатался и двух недель, когда Олег попросил приехать к нему в отделение милиции, а потом сам сел за руль и загнал машину в ведомственный бокс. Изумлению Сергея не было предела, когда Олег, простучав машину пальцами, покопался в багажнике и достал оттуда небольшой, но увесистый пакет с белым порошком.

– Вот значит, чем мы занимаемся в свободное от работы время! – шутливо ткнул он железным кулаком в плечо Сергея. – Наркотики перевозим в новой машине.

– Что это? В самом деле наркотики?

– Чистый героин! – горделиво подтвердил Олег. – Сейчас пригласим понятых и оформим изъятие протоколом. Ты, кстати, понятым быть не можешь, ты – лицо заинтересованное.

– Заинтересованное в чём?

– В том, чтобы мы посадили бывших хозяев машины за хранение и сбыт наркотиков на долгие-долгие сроки. А ты, пользуясь этим, перестанешь выплачивать им долг за машину. Ведь документы уже оформлены на тебя. Твои дружки всё рассчитали, дубликаты ключей и пульта сигнализации остались у них. Пока ты работал, они делали закладку в машину, а ночью доставали закладку из тайника. Если бы полиция случайно нашла наркотики, они ни при чём, машина твоя и отвечать, естественно, – тебе.

– Вот гады! А где они брали наркотики?

– Из Тайшета передавали с поездными бригадами. Практически всегда бесплатно, машинисты даже не догадывались о том, что везут. Кроме одного, который всё и организовал.

– Но как можно не догадаться, что в пакете? Дурак догадается.

– Так они же не пакеты передавали. Прятали в домашние вещи, в посылочки с домашним вареньем, помидорами, салом. Дежурный по вокзалу просил, как товарищ по работе. Ну разве откажешь?

– Вы давно за ними следили?

– Почти год. Сегодня в обед засняли на плёнку, как они делают закладку, значит, ночью придут, будем брать с поличным. Поставь машину поближе к беседке, в самый тёмный угол.

– Ты почему мне раньше ничего не рассказал? Друг, называется!

– У тебя на лице всё написано. Ты бы мне операцию сорвал. А так я поймаю нехороших людей, и дяденька начальник погладит меня по голове…

За закладкой пришли в три часа ночи. Сидевшие в припаркованных автомобилях оперативники успели изрядно промёрзнуть, но крепились и старались пореже бегать в подъезды греться. Боялись спугнуть.

Когда на пришедших стали надевать наручники, спокойно стоявший Лёшка вдруг бросился на Олега и ударил его в грудь непонятно откуда взявшимся ножом. Только мгновенная реакция спасла полицейского. Резко повернувшись боком, Олег отбил нож левой рукой, а правой вывернул его из руки нападавшего. Затем ударом по голове сбил наркодилера на землю, подобрал с утоптанного снега нож и с размаху всадил его по самую рукоятку в ягодицу лежащего. Тот взвыл от боли и забился на снегу, а потом страшным голосом начал обещать капитану быструю расплату и мучительную смерть.

Вместо ответа Олег подскочил к лежащему, двумя ударами ноги заставил того замолчать и лишь после этого сказал:

– Это я тебя, урод, научу, как на полицейских с ножом бросаться. Только мне руку в травмпункте зашьют, сразу приеду к тебе протокол нападения оформлять, а заодно и поговорим. Так бы тебе, дураку, лет пятнадцать дали, а теперь меньше чем на двадцатку не рассчитывай.

Сергей повёз Олега в больницу на своей машине, по дороге сказал:

– Зря ты смеёшься над его угрозами. Городская мафия канала поставки и больших денег лишилась. Они могут отомстить тебе, чтобы других ментов застращать. Поживи у меня пару месяцев, пока всё утрясётся.

– С ума сошёл! Когда я эту сволочь боялся? Пусть они нас боятся. Да и тебя с Вовкой зачем подставлять? Рука через три недели заживёт, и пусть меня встречает кто хочет.

– Ну тогда хоть три недели поживи. Две пары глаз лучше, чем одна.

– Прекрати разговоры на эту тему! Ты как моя мать: если докопается до чего, всю душу вымотает…

Олег пошёл на больничный и почти каждый день приходил с Валей в гости к Сергею. Засиживались допоздна, и всегда Сергей, оставив Вовку дома, провожал Валю до подъезда, а Олега – до двери его квартиры, опасаясь за жизнь друга. Тот не возражал, зная, что это бесполезно, только посмеивался.

В субботу Олег позвонил после обеда, сказал, что сегодня у него дома собираются отмечать День энергетика, посидеть за праздничным столом, хорошенько выпить. Поэтому Сергею с Вовкой лучше не приходить, нечего мальчишке на пьянку смотреть. Договорились встретиться в воскресенье, вчетвером сходить на утренний сеанс в кино, а потом погулять в парке или пообедать в кафе.

Сергей уже укладывал Вовку спать, когда знакомое чувство тревоги и беспокойства пронзило его, напомнив о давно забытых годах. Когда командир батальона прощался с закончившими службу контрактниками, то, отозвав Сергея в сторону сказал: «За двадцать лет службы я много людей повидал. Но не было ни одного с такой интуицией, как у тебя. Это дар Божий, береги его и всегда слушайся того, кто сидит у тебя в голове».

Сергей быстро оделся, сунул два ножа в пришитые к рукавам куртки чехлы и выскочил на улицу. Возле подъезда Олега он вышел из машины, огляделся по сторонам. Внимание привлекла огромная собака, жадно поедающая снег и злобно залаявшая на него. Когда Сергей подошёл ближе, то увидел, что, рыча и громко чавкая, словно свинья, собака жрёт красный, насквозь пропитанный кровью снег.

Подскочила дворничиха, замахнулась на собаку лопатой, но та только зарычала и продолжала, причмокивая, жрать, мотая огромной головой.

– Это Галкин Олег, с девятого этажа? – ещё на что-то надеясь, спросил дворничиху Сергей. – Здоровый такой. В полиции работает!

– Работал! Он, сердечный! Какой ведь здоровый был! А вежливый какой, всегда поздоровается…

– Когда? – перебил её Сергей.

– Только что. Минут десять назад, машина в морг увезла. А родители три минуты как в подъезд зашли. Мать так кричала! Горе-то какое!

Сергей уже не слышал причитаний дворничихи. Он медленно шагал по ступенькам и думал.

Убийцам Олега он отомстит жестоко, ни одного не оставит в живых. У него огромное преимущество, они не знают о нём ничего, а он, прежде чем нанести первый удар, узнает о них всё. Адреса, имена, привычки, привязанности. Самое главное – не спешить. Обязательно обезопасить Вовку, вдруг что-то пойдёт наперекосяк, такое нельзя исключать. Надо жениться на Вале, квартиру переписать на неё, а месяца через два развестись. Она будет Вовке хорошей матерью, в случае чего. Рассказать ей о своих планах, она согласится, она очень любила Олега.

Лестница кончилась. Сергей стоял перед полуоткрытой дверью, за которой слышались мужские голоса и женские причитания. Немного помедлив, он вошёл.

В квартире было полно соседей, одни тихо переговаривались о чём-то, другие успокаивали плачущую Марию Петровну.

Увидев Сергея, она вскочила, повисла у него на шее и, зарыдав, запричитала с новой силой:

– Что я наделала! Своими руками! Да что же это на меня нашло? Какое затмение? Как жить мне теперь?!

Сергей, успокаивая Марию Петровну, гладил её по дрожащим, поникшим плечам, что-то говорил, а сам пытался понять: о чём она причитает, какая страшная вина легла на эти худые старческие плечи?!

Всё прояснил через пять минут брат Олега, когда мужики вышли покурить на лестничную клетку.

– Кто мог представить, что так получится? – глухим голосом начал Борис. – Сидели на кухне, отмечали День энергетика. Практически были трезвыми, выпили на четверых всего две бутылки, и вдруг Олег заявил, что решил жениться на Вале. Мы, конечно, в крик, давай отговаривать, а он сказал, что, раз мы не понимаем его, он собирает чемодан и уходит прямо сейчас. Пока Олег допивал чай на кухне, мать подпёрла кухонную дверь стулом, села на него и говорит: «Никуда не пущу! А если тебе мать не дорога, разбивай стекло, режь меня осколками! Я всё стерплю, лишь бы тебе было хорошо». Ну, Олег посмеялся, налил себе новую кружку чаю, сидит, пьёт. Мы с отцом – в зал, достали бутылочку коньяка, по одной пропустили, по второй. Вдруг слышим – на балконе какой-то треск и крик вроде. Мы – туда. Никого. На кухню. Окно открыто, а Олега нет. У меня всё похолодело внутри, к окну подскочил, а Олежка внизу, на отмостке лежит. Мы вниз, но чего там, никаких шансов, головой на бетон упал…

– Может, кто-то помог? – с надеждой спросил Сергей.

– А кто бы знал, что он на балкон полезет через окно? – вопросом на вопрос ответил Борис. – Мы пацанами по балконам частенько лазили, то ключ забудешь, то на спор. Вот он и вспомнил, наверное. Нас хотел удивить, приколоться, разрядить обстановку перед уходом. Он бы всё равно ушёл, просто нас не хотел обижать.

Сергей, вернувшись в квартиру, прошёл на балкон. Там лежал девственно чистый, нетронутый снег. Лишь в одном месте не было его на перилах, возле кухонного окна, там, где Олег пытался залезть на балкон. И там же торчал обломок толстой палки, сантиметров восемь в диаметре. Метровый кусок, со следами свежего разлома по большому сучку, проходящему внутри обломка. Сергей спустился вниз, и там, где собака ела снег, увидел вторую половину палки, с прикрученной к ней тарелкой антенны.

Некому мстить. Никто не покушался на жизнь его друга. Олег схватился за прочную на вид палку, перелезая на балкон, а она обломилась по сучку.

Опустошённость и одиночество охватили Сергея, он сел за руль и медленно поехал по запорошенным снегом улицам.

На похороны приехал из Таюры Алексей Петрович. Когда сидели за поминальными столами, сказал Сергею:

– Что тебя держит в городе? Город у тебя забрал отца и мать, потом жену и друга. Хочешь, чтобы сына забрал? Вспомни, каким здоровым и сильным был Олег. Никогда не болел. Я думал, что он до ста доживёт и всех нас похоронит, а вышло наоборот, мы по нему плачем! Город всех убивает – и слабых, и сильных. А если не убивает, то души калечит. Переломанные души, изломанные судьбы. Ты видел, как Олежка маялся? Разве он был счастливым человеком? А вокруг тебя много счастливых? Деньги есть, красивая жизнь есть, шмоток и еды навалом! А счастья нет! Тебе это надо? Ты не городской житель, засосёт тебя город, сломает. У тебя в деревне хозяйство в полном порядке, я за ним смотрел как за своим, бери Вовку и приезжай обратно в Таюру, пока не поздно…

Отшумели новогодние праздники, прошло Рождество. Сергей ходил на работу, смотрел телевизор, о чём-то разговаривал с Валей и Вовкой, а из головы не выходили слова Алексея Петровича.

«Разве я счастлив? – спрашивал он себя. – А кем вырастет Вовка?»

И ещё до наступления крещенских морозов Сергей продал машину, уволился с работы и, забрав из школы Вовкины документы, сел вместе с ним в скорый поезд «Москва – Нерюнгри».