Codex Cantara

– Панове, минутку, – вмешался партизан более благоприятного вида. – Гжегож, ты что?! Забыл, о чем командир говорил? К гарнизонным относиться подобающе и без инсти… ин-си-нуациий, во! Итак, слушаем вас, пан…

– Лука Хмело, командир гарнизона.

– Пан Хмело, прощения просим за нерадушный прием. Командир сейчас будет.

С этими словами он удалился. Гжегож пожал плечами и продолжил пить.

Флориан не заставил себя ждать Выйдя на порог, он широко распростер руки:

– Приветствую, комендант!

Лука Хмело широко же раскрыл глаза.

– Это правда, – прошептал он, – и вправду…

– Пан Хмело, на пару слов, – перебил его Гайер.

Они шли вдвоем, а солдаты и партизаны сопровождали командиров далеко позади. Две группы воинов с недоверием смотрели друг на друга. Разговора они не слышали.

Хмело все же старался говорить тихо.

– В последний раз видел тебя лет этак в пятнадцать. Как ты вырос.

– На пару вершков.

– Я скорее говорил про взгляд.

Гайер перевел тему:

– Как кладбище? Слышал про новую реформу от волхвов Зверя? Чтобы похороны были максимально простыми, а все памятники разносились по домашним усадьбам.

– Я думаю, это связано с уплотнением. Ничего не делается просто так. А с местным кладбищем все в порядке. Даже погромы почти обошли его стороной.

Дошли молча до большого могильного камня, на котором был изображен Игольчатый Зверь, свернувшийся в круг. На постаменте стоял выбитый из камня мужчина в доспехах.

Флориан вздохнул:

– Наша вера предполагает одну из философских концепций. Зверь с иглами внушителен на вид. Любой хищник расцарапает себе пасть, нежели доберется до мяса. А что, если иглы остры в обе стороны? И нанося урон своим врагам, Зверь сам чувствует боль, и не меньшую. Ученые мужи могут оспорить, если говорить про животное. Но настолько ли они ученые, что не понимают, что речь идет о человеке?

– Может они оставляют эти мысли философам… Слушай, друг мой, я понимаю. Он был достойным человеком, – Лука сострадательно покачал головой.

– Позволь тебя спросить, Лука. Мог ли ты спасти его тогда из передряги? В то время ты ведь был его заместителем. Когда его зажали, ты пошел к нему на помощь?

Лука сглотнул.

– Конечно. Не жалея себя, мы рвались по этим тесным улочкам к нему на подмогу. Но не успели.

Флориан нахмурился, украдкой глянул на могильный памятник.

– Знаешь, что бы то не было, – впился он глазами в коменданта, – я и мои люди благодарны тебе. Ты не препятствовал нам, укрыл невинных. Хотя может не всех и не только невинных. Но да гори оно. Ты нам помог. Спасибо.

Лука Хмело кивнул. Гайер сказал:

– А теперь я хочу постоять подумать. Один.

Его оставили. Никто не видел, как он, сидя на колене, что-то рассказывал могильной плите.

Вскоре Черный отряд покинул Волчью Вельку. Флориан Гайер приказал нашить на черные плащи золотую молнию. По миссарскому символизму цветов это означало месть свершенную.

Глава III

Запад Миссары, конец весны 1457 года.

Казалось бы, на этом все. Конец. И Флориан прекрасно это понимал. Уже несколько лет он партизанит по всей Миссаре. Несколько лет отбирал людей для штурма Волчьей Вельки: апогея мести Черного отряда культистам Валя. Но истории черных плащей с золотой молнией, похоже, не суждено быть продолженной. Вскоре все они станут обычными бандитами без всякой цели, кроме насилия и пьянства. С Черным отрядом пора было заканчивать. Гайер думал, как расхлебать эту кашу, которую сам и заварил.

И тогда подвернулся случай.

Партизаны трапезничали на постоялом дворе у западной границы Миссары. До Брунгильда, – страны, западного соседа Миссары, – было рукой подать. Корчмарь, явно из брунов, напевал песенку на родном языке. На дворе почти стояло лето. Зной и остывшее пиво клонили в сон. Флориан развалился в кресле. Кто-то спал в бадье с водой, высунув пятки. Кто-то неспешно полировал меч точильным камнем. Полуденная скука.

Как двери корчмы распахнулись. В залу влетел мужчина, весь обмазанный сажей. Тут все подскочили, хватаясь за оружие.

– Да что ж это твориться-то! – рвал на себе волосы мужчина. – Висельники совсем страху потеряли. На Кипариску нашу напали. А у нас же посольство заморское.

Гайер не стал дальше выслушивать эти причитания.

– По коням! Все на Кипариску.

Бывалые ратники в считанные секунды собрались. Кони были оседланы и Черный отряд мчался на помощь несчастной деревне.

В Кипариске, приграничной деревушке, бушевала бойня. Почти половина хат горела. Миссарские солдаты замертво лежали на земле. В пекле и огне рубились крестьяне и на их стороне рыцари с гербами иностранных дворянских домов. Последние прибыли с севера, из далеких земель древних кланов. Людей из тех земель называют арфами. Сами иностранцы и не думали, что стоит им пересечь границу, как на них нападут культисты Валя. Адепты религии, про которую на туманных островах почти ничего и не знали.

В этой битве у валов было значительно преимущество в числе. Местные жители и рыцари из далекого края отступали к часовне Зверя.

– Cosain an bhanphrionsa! (арфский общий. Защищать принцессу!), – командовал один из рыцарей своим певучем голосом.

Несколько латников тащили на себе раненных товарищей, а пикинеры и арбалетчики прикрывали отход. Все, кто добрался до часовни, забаррикадировались внутри. У алтаря за спинами высоких рыцарей стояла девушка в короне как будто сплетенной из белоснежных веточек. Принцесса Гинерва из рода О’Кили не сильно уступала ростом даже самому высокому из рыцарей. Она обратилась к командиру, разговор шел на родном им языке:

– Конор, дай мне арбалет. Я умею стрелять.

– Знаю, моя принцесса – рыцарь поднял забрало. У него был глубокий шрам над бровью. – Ведь это я вас учил. И все же. Вы под защитой лучших рыцарей Короля, моя принцесса. Не бойтесь.

– Отбрось церемониал! – топнула ногой Гинерва. – Мы не на турнире, говори нормально. И мне нужно оружие.

Конор прикусил губу, смотря в ее синие глаза. Удержал взгляд и бросил своим бойцам:

– Дайте щит.

Ему передали один из щитов с красивейшими арфскими орнаментами. Он отдал его принцессе.