К одиннадцати в городе всё тише
И в полночь только дождь стучит по крышам.
А утром солнце сквозь туман прорвётся,
Глядишь, и тучи за море угнало.
Красавица-Одесса улыбнётся
И сумрачной тоски – как не бывало!
Асфальт сияет солнцем яркоглазым.
Туман вчерашний, словно по ошибке
На город навалился как-то сразу
И вот исчез от солнечной улыбки.
Бегут, звеня весёлые трамваи.
Народ приветлив – солнце всем приятно.
И женщины свежи и аккуратны,
На мокрых окнах радуга играет,
И голуби толкутся и воркуют –
Крадущейся зимы ещё не чуют.
Невыносимо… непрестанно
Невыносимо, непрестанно
Вдувает ветер ледяной
Тоску холодного тумана,
Глухой набат, собачий вой.
Кому-то где-то неспокойно.
По ком-то кто-то слёзы льёт.
И тянутся толпой нестройной
Дни незначительных забот.
А ветер свищет над кладбищем,
Останки жизни леденя.
Он в душах рыщет полунищих.
Он ищет тёплого меня.
О, Энтропия – мать порядка,
Который учреждён не мной!
Умерь кладбищенские грядки,
Уйми свой холод ледяной.
Живущим ты не даришь вечность,
Но семя жизни не губи!
Его ростки сквозь бесконечность
Пробьются силою любви!
Гамбургские зарисовки
На склоне лет
На склоне лет я пересёк границы
И оказался в чуждом далеке.
Мой старый дом теперь мне только снится,
А новый дом – что замок на песке.
Гамбург
Мой Гамбург начинается с Альтоны,
С реки, где вновьотстроенный ковчег, *
Надёжно пришвартованный в затоне,
Впустил меня впервые на ночлег.
Тяжёлый шифф волна едва колышет,
А в нём живёт вселенская беда.