глядят на свет в сарае с пустыря.
Минуты в напряжённом ожиданье.
И вот начало: дрогнула земля.
В сарае заревело, затрещало,
затем мощней и чаще застучало.
Вот над сараем вырос нос тупой,
в отсветах старта, словно золотой.
Вот аппарат над крышей появился
Как невесомый в воздухе завис.
Он, словно бы прицелился, и взвился
под жуткий вой и нестерпимый свист.
Он к западу по небу устремился.
Полоской огненной мелькнул и скрылся
в багровом зареве вечерних туч,
оставив на мгновенье красный луч.
Тогда в толпе поднялся крик, и люди
бегут к сараю, лучше рассмотреть.
Никто из них теперь не позабудет,
героев, что отправились на смерть!
Бросают в воздух шапки. Все ликуют.
вопросами рабочих атакуют.
К полуночи всё стихло. Разошлись.
У мастерской пустынно. Ни души…
Глава шестая
В чёрном небе
Лось завинтил болты входного люка,
уселся и на Гусева взглянул.
«Ну, что, мой друг, летим?– промолвил сухо,
и к реостату руку протянул.
«Пускайте,– тот взволнованно ответил.
Лось взглядом успокоил и приветил,
и повернул блестящий рычажок.
Глухой удар и треск, затем рывок.
Тот первый треск, который над толпою
пронёсся, взволновал и напугал.
А Лось второй рычаг другой рукою
нажал и повернул. Треск возрастал.
Лось медленно включил два реостата.
Удары стали мягче – как награда
исчезла тряска. Лось сказал: «Летим»!
Он пот отёр с лица. В кабине жарко.
На счётчике в секунду пятьдесят.
Всего минуты три прошли от старта,
из атмосферы вышел аппарат.
Без перебоев двигатель работал.
У космонавтов новые заботы.
Прочь полушубки, шлемы, сапоги.
Темно, тепло, за стёклами – ни зги.
На высоте ста вёрст (так по расчёту)
полёт направить должен космолёт