рассказывал про гору Арарат,
про то, как был отмечен добрым Богом,
и как трудился, не жалея сил,
и как прощенье Бога заслужил
и был отправлен в дальнюю дорогу,
и как в ковчеге жил.
И вот, впервые, старый Ной отведал
хорошего вина.
И опьянел. Ведь он ещё не ведал,
что будет с ним. И не его вина,
что вскоре, совершенно обнажённый,
он крепко спал в шатре своём родном
и видел сны, не думая о том,
что Хам, войдя в шатёр бесцеремонно,
расскажет всем о нём.
Сим с Иафетом, очень возмутились,
услышав Хама речь.
Отца они немедленно накрыли,
его покой желая уберечь.
И на него при этом не глядели,
дабы его не видеть наготы.
И Ной проспал до утренней звезды,
а днём до Ноя слухи долетели –
вчерашнего следы.
И внука Ханаана – сына Хама,
(в ковчеге он рождён),
Ной проклял и сказал в проклятье прямо:
«Рабом рабов у братьев будет он»!
Сказал: «Благословен Господь Бог Симов!
Пусть Иафета Бог распространит!
А Ханаану пусть Господь велит
рабом рабов их быть неотвратимо.
Пусть свет на том стоит»!
Он триста пятьдесят зелёных вёсен
встречал, пройдя потоп.
И видел свой народ многоголосый
на склоне лет своих, сойдя во гроб.
И Ной не дожил до тысячелетья
годов со дня рожденья пятьдесят.
И многих славных отпрысков – ребят
сынов своих, застал он, долголетний,
взрастивший добрый сад.
Сынам его неведом был на свете
ни отдых, ни покой.
У них за много лет родились дети,
известные в истории людской.
Огромное потомство Иафета,
как повествует древняя молва,
морские заселило острова.
И в мирных землях солнечного лета