Разговор. Игра внутри

Едва выйдя пределы территории, Николай, подойдя к машине взял свой телефон и принялся докладывать итоги совета, Вадим на это никак не отреагировал, лишь молча сел в машину и сказал водителю, чтобы тот двигался в аэропорт, как только вернется Николай.

Спустя час Вадим и Николай летели в чартерном самолете домой. Николай, положив полученную папку на совете на стол, начал изучать ее содержимое. Вадим усмехнулся надписи на папке «72 съезд библиотекарей». Николай передал один файл Вадиму со словами:

– Вот поэтому наше сотрудничество просто идеально. – Это был материал по выступлению второго спикера. – Поскольку тебе интересен только этот вопрос, а нам как раз, наоборот, первое и третье заявления учитывая, что последнее полностью касается нас.

– Как так получается, что Совет в курсе дел, происходящих в моей скрытой лаборатории, и основных направлений?

– Вадим, когда ты провел первую конференцию, на которой присутствовали мировые светилы науки и крупнейшие бизнесмены, за тобой началось доскональное наблюдение. Сразу, как только ты об этом объявил. А ситуация с вирусом показала, на что ты способен, естественно, тебя никто не прекращает вести и сейчас. И для твоей же безопасности в том числе многие из твоих спонсоров являются участниками Совета ученых, которых ты удачно подбираешь, и тебе якобы удается их убедить работать на тебя. Это лишь самомнение, они командированы к тебе Советом на полставки, но, заметь, никто по настоящее время ни разу тебе не помешал.

– Согласен, были только локальные конфликты.

– Ну, а теперь нет и мелких. По второму вопросу не переживай – мы его тоже на контроль возьмем, устроим сейчас пару саботажей в этих фирмах, цистерну с телами перевернем или еще чего. В общем, им не до пиара будет, а в части исследований продолжай, тем более раз Совет вывел этот вопрос, значит теория, сторонником которой ты выступаешь, может быть весьма перспективной. Не стесняйся с опытами, делай что надо и проводи на чем считаешь нужным. Тебе мешать не будут, пользуйся, в общем, ты делай свое, мы делаем свое, а по итогу у нас общее дело.

Вадим не стал отвечать, лишь согласно кивнул. Взял стакан с водой и, начав его цедить, уставился в иллюминатор, а Николай вернулся к изучению материалов.

Прилетев домой, Вадим и Николай расселись по разным автомобилям. Вадима немного клонило в сон, но он все же планировал отправиться в офис.

– Вадим Николаевич, вам Максим наяривает, поговорите с ним? – спросил охранник с переднего сиденья, показывая экран телефона, где видно имя контакта.

– Да, Антон, давай.

Вадим взял телефон и принял вызов.

– Привет, Макс. Я только прилетел с Норвегии. Со вчера ждет? И что, он крупный инвестор? Больше ярда пожертвований? Пусть выходит из апартаментов, буду через двадцать минут, и мы переговорим в ресторане.

Вадим выключил телефон, вернул его Антону.

– Давайте доберемся за пару минут к главному зданию?

– Конечно, – заверил водитель и прибавил газу.

Спустя пятнадцать минут они были у «Параллели». Вадим спешно направился в ресторан на первом этаже. По количеству охраны в ресторане стало понятно, что гость уже ожидает его.

– Доброе утро, Мохаммед! – поприветствовал Вадим с улыбкой, протягивая руку старичку. – Вы без предупреждения, а я только с самолета.

– Здравствуйте, Вадим, – спокойно поздоровался тот и, дождавшись, когда Вадим усядется, продолжил: – дело неотложное и возникло спонтанно, как и мое решение встретиться с вами, хотя мне известно, что вы не ведете приемов. Я понимаю, что единственная причина, по которой вы согласились со мной встретиться, – это мои пожертвования в ваше предприятие, так что можете не утруждаться и не разыгрывать радость встречи, вы меня даже не знаете.

– Хорошо, чем я могу быть вам полезен? – уже без вежливой улыбки спросил Вадим.

– Я умираю, и этот факт необратим. Мои регулярные обследования упустили вялотекущий рак желудочно-кишечного тракта, и он показал симптомы, когда метастазы пошли уже по всему организму.

– Я вам сочувствую, – искренне произнес Вадим. – Но чем я могу вам помочь?

– Вадим, когда вы только начинали строить свой комплекс, основатель данного центра влил сумасшедшие средства в него и пригласил других людей, которые последовали его примеру, а эти люди подтянули следующих, включая и меня, и, как вы думаете, почему мы вкладываем такие деньги, не получая ничего взамен?

– Я думаю, будет более логично сначала услышать ваш вариант ответа.

– Да, соглашусь с вами, Вадим, отдать вам большие деньги вызывает вера в еще более крупные деньги. Когда в самом начале мы видим, как один затворник отдает половину своего одного из самых крупных капиталов в начало строительства места, где должны, вывести человека на новый уровень, лишить его столь бренной несовершенной оболочки и освободить от мирских проблем, мы все задумываемся. Но, когда видим, что его примеру следуют и другие, то раздумья перерастают в веру, вот и я поверил в вас, как в спасательный круг, и просто отдавал средства в надежде, что, когда придет мое время, я не отправлюсь в пустоту, а перейду на новый уровень, но судьба распорядилась по-другому, лишив меня надежды и прекратив мой путь раньше, чем вы успели чего-либо достичь. И вот теперь я остался один на один со своим страхом неизбежного, а принять это не могу, так что готов поверить сейчас во что угодно. Один из моих товарищей порекомендовал мне криосон, располагаемый в Альпах, но, как я ни пытался, не смог разобраться, каковы перспективы, и с этим вопросом отправился к вам.

«Интересное совпадение», – первая мысль, которая посетила Вадима, учитывая, что этот материал ему предстояло только изучить. Он молча смотрел на старичка. Ему было его жаль и в тоже время он не хотел давать надежд.

– Сколько времени вам осталось?

Старик вскинул брови, откинулся на спинку и начал о чем-то рассуждать про себя, спустя пару секунд ответил:

– Пару недель, и даже при условии, что я сейчас кинусь целиком в лечение, превратиться в месяц мучений, может, два.

– Я не хочу вам врать, Мохаммед. Та встреча, с которой я только вернулся, была весьма познавательна для меня, и я не верю в совпадения. Один из вопросов, которые обсуждались на ней, – это как раз долгосрочный анабиоз, и были показаны явные лидеры в нем. На сегодня только в одной академии способны погрузить в краткосрочный – не более трех часов – анабиоз. Что касается долгосрочного, о котором говорите вы, то «Параллель» отметили как одного из лидеров в области исследований в этой сфере. И я могу вас заверить: мы далеки от успеха.

Вадим поднялся и, посмотрев на старичка, произнес:

– Позвольте пригласить вас на экскурсию. Охрана может остаться тут, я привезу вас обратно.

Вадим получил согласие.

Дорога прошла в тишине, заняла около двадцати минут. Выехали за город, к полю, полностью огороженному забором. Оно имело насыпной характер, по все территории торчали вентиляционные шахты из-под земли.

Проехав КПП, припарковались на парковке и направились к двери искусственного кургана.

– Антон, останьтесь на улице, дальше мы сами, – сказал Вадим охраннику, открывая двери и пропуская старичка вперед.

Прошли по коридору несколько метров и оказались на эстакаде, внизу была видна большая установка гидропоники, усеянная растущими растениями, по бокам были аквариумы внушительных размеров и множество самостоятельных помещений, и это все располагалась в одной части кургана. Другая была отгорожена глухой стеной, и туда можно попасть лишь через пост охраны.

– Мохаммед, вообще-то, этот объект имеет статус секретного и нигде не числится, но я сомневаюсь, что вы успеете написать про это книгу, и поэтом покажу вам всё, – решил пошутить Вадим, и его гость усмехнулся, оценив иронию. – Как можно заметить, в современном мире анабиоз для всех представлен как способ и возможность преодоления больших расстояний в космических полётах, но вы, как никто другой, теперь понимаете что у него есть более приземленные и востребованные цели. В первую очередь, это, конечно, медицина.

Они оказались около одной из труб гидропоники, в которой было несколько увядших растений. И в этот момент один из специалистов вставляла обледенелое растение. С другой стороны находились аквариумы с водой и без, Вадим остановился между гидропоникой и аквариумами и продолжил рассказ:

– Посмотрите, сейчас вы находитесь рядом с теми, кому практически удалось решить вопрос анабиоза. Я не говорю про бактерию, а отмечаю более сложные организмы, которые хоть немного можно сравнить с человеком. Это растения, рыбы и животных. Мохаммед, проблема в том, что и их анабиоз нельзя назвать полноценным – все жизненные процессы в их случае приостанавливаются, но не прекращаются. – Он указал на растения, которые увядали или же были уже погибшими и на обледеневшие. – А вот вам результат того, где процессы были полностью остановлены. Посмотрите, что происходит, – они просто погибают, но это уже колоссальный успех, который явно нас выводит в лидеры, поскольку они не мертвы в момент разморозки.

Вадим подвел гостя к окну, и их взору открылось огромное количество аппаратуры, отходящих от нее трубок. По ним текли жидкости, проходили через фильтры и входили в один аппарат, от которого тянулись десятки таких же тонких трубочек, и они все входили в тело растянутой на столе лягушки. Когда гость все разглядел, Вадим продолжил:

– А вот с животными и головастиками дела обстоят гораздо хуже. В данном помещении оборудования хватит на то, чтобы поддерживать жизнедеятельность футбольной команды в коме, но все это сейчас работает над тем, чтобы исключить из простого головастика всю воду и избежать проблемы кристаллизации и расширения в момент полной заморозки. Частично это получается, но, в отличие от растений, с животными, как и с людьми, необходимо полное попадание, а пока все наши подопытные возвращаются безжизненными.

Вадим отвернулся от окна и направился к стене, ограждающей часть ангара, гость следовал за ним, охранники, увидев Вадима, открыли ему дверь.

– Мохаммед, и вот теперь могу пояснить вам несколько нюансов. Все попытки ввести в долгосрочный анабиоз пока не дали нужного результата, но мы добились четкого понимания, что анабиоз резким понижением температуры невозможен, поскольку полностью разрушает структуру и создает необратимые разрушения в клетках. И я говорю про тело, а теперь умножим все это многократно и поймем, как далеки мы от решения данного вопроса с человеческим мозгом, ведь именно он – наша конечная цель, нам надо сохранить именно мозг, и он должен пройти полную заморозку и при этом сохранить структуру нейронных сетей. Но я могу уже сейчас сказать вам, что вы должны в момент вхождения в криосон быть живым, поскольку если вас будут замораживать уже мертвого, то между вами и куском говядины в морозилке разница будет лишь во внешнем виде, а возможность вернуть к жизни будет одинаковая между вашим замороженным телом и тем же куском говядины.

Пока шли по коридору дальше, Вадим объяснял старику свои наблюдения. Вскоре оказались в помещении, где находилось три стеклянных бокса, в каждом из которых на больничной койке лежали уже люди. Они были на аппаратах, без сознания, а сбоку располагалась такая же аппаратура, как и в лаборатории с лягушкой, только в случае с человеком трубки от центральной коробки отходили лишь в какую-то конечность лежачего.

В одном из боксов находился сотрудник, который переписывал показатели с монитора в карточку пациента. Вадим подошёл к этому боксу и постучал в него, сотрудник обернулся и немного оторопел, увидев Вадима, который показал ему жестами убрать покрывало с той части тела, куда подходили трубки.

Сотрудник аккуратно начал закатывать простыню, оголяя ступню и голень, зрелище было явно не для слабонервных. Нога покрылась волдырями – сильнейшее обморожение. Вадим указал на конечность и обратился к гостю:

– Вот это что-то среднее между тем вариантом, когда надо вводить в анабиоз и тем, что предлагают конкретно вам. Только вот в вашем варианте моментальной заморозки путем погружения в жидкий азот шансов спасти и вернуть конечность к жизни не будет. Вы видите результат обморожения альпиниста, на котором мы пытаемся восстановить конечность по принципам работы с растением. Все, что было обморожено, отмерло, и невозможно это вернуть к жизни мыслимыми и немыслимыми способами. Всё мертво на клеточном уровне, в момент обморожения вода расширяется и разрушает ткани. Уважаемый Мохаммед, даже если вы живьем полезете в жидкий азот, в реальности пройдет не одна и не две секунды, пока тело замерзнет. И оно будет кристаллизироваться, исключая любую возможность в дальнейшем вернуть прежнее состояние.

Вадим смотрел на старика и начал сопереживать ему, поскольку он увидел, что у его гостя исчезла надежда, которая была вначале. Сейчас он просто смотрел и принимал все, то что говорит Вадим.

– Мохаммед, в Альпах очень красиво, и процедура вашей крио-кремации наверняка будет помпезна и покрыта научной тайной, поэтому вы можете рассматривать вопрос, с которым прилетели ко мне, лишь как вариант похорон, а ту емкость, в которой будет находиться ваше тело, не более чем саркофаг, если оба варианта приемлемы, то можете произвести свою заморозку.