Преподаватель современного вуза: компетентностная модель

Третья (образование – производство) – опережающее профессиональное образование, т.е. уровень общего и профессионального образования людей, развитие их личности должны опережать уровень развития производства, его техники и технологий.

Четвертая вытекает из рефлексии категорий образования – непрерывное образование – «образование длиною в жизнь» [154, С. 38] и – «образование шириною в жизнь» (136).

Необходимо также отметить, что развитие системы высшего образования на современном этапе является сложным и противоречивым процессом в России. Более того, противоречивость реформ можно рассматривать как еще одну тенденцию в развитии высшего образования и, необходимо отметить, что противоречия имеют тенденцию к накоплению.

Противоречие – взаимодействие противоположных тенденций развития общественных явлений, которые вместе с тем находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении (199). Интенсивность развития системы высшего образования сопровождается ее развертыванием как внутри отдельных стран, так и по всему миру. В этих процессах естественно сложилась палитра противоречий, которые на наш взгляд, неизбежны в периоды трансформаций социальных систем.

Первые попытки системного изучения противоречий развития образования относятся к концу 70-х – началу 80-х гг. XX столетия. Наиболее крупной работой этого плана является монография Ф. Р. Филиппова «Социология образования», вышедшая в 1980 г. (216). Исследователь выделил две группы противоречий: внешние и внутренние. Внешние он связывал с проблемами, опережающими существующие общественные потребности в образовании. Внутренние противоречия вытекали из текущих функций образования и функций социальных.

Исследователи (Т. Г. Зимарева, А. Ф. Кооп, Ф. Р. Филиппов и др.) выделяют противоречия, которые носят инвариантный характер и сохраняются при любых изменениях: исторических, политических, финансовых и других. Ведущее место среди них занимает разрыв между формирующимися и возрастающими потребностями личности, общества и государства в опережающем развитии качества образования и способностью самой системы эти потребности удовлетворить. Не менее важно учитывать противоречия, которые возникают между ролью образования в социальном процессе и избранным политическим курсом. Ситуация, при которой основная масса населения и власть придают образованию разное значение, характерна только для России.

Ряд противоречий, существующих в России, консервирует состояние образования. К ним относятся противоречия между нарастающей ролью современных обучающих технологий и невозможностью их использования в высшей школе; степенью интенсивности научно – педагогического труда и уровнем его оплаты; между огромным расходом жизненной энергии работников образования и социальными условиями ее восстановления; между демократическим характером научно – педагогического труда и авторитарностью системы управления; между сохраняющейся притягательностью высшего образования и степенью его доступности [235, С. 90].

Противоречивый характер происходящих реформ в экономике и в самой системе образования влияет на генезис высшего профессионального образования в России и обуславливает множество детерминант.

Первая детерминанта – социально-экономическая, даже финансовая, и инфраструктурная неравномерность развития России, приводящая к «расслоению» единого когда-то в советское время «экономического пространства» России. Резкое повышение цен на энергоресурсы и тарифы на железнодорожно-транспортные услуги за годы экономических реформ последнего десятилетия в противовес действующему «инфраструктурному закону» экономического развития России, в том числе «закону энергостоимости» [203, С. 40–52] породили процесс фрагментации экономического пространства. Это привело к понижению транспортной доступности высшей школы в Москве, С. – Петербурге, Новосибирске, Воронеже, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону и др. – в наиболее крупных вузовских центрах – для молодежи из «глубинки» России, особенно из сельских районов. По данным Я. М. Рощиной, например, Москва с позиции доступности высшей школы стала самым «закрытым городом» [177, С. 152]. 30 % потенциала высшей школы, таким образом, де-факто обслуживает 10 % населения России (если взять население Москвы и Московской области). Социологические измерения последних лет свидетельствуют, что 90 % выпускников школ хотят получить высшее образование в своем регионе [177, С. 155].

Вторая детерминанта – сложившиеся экономические механизмы стратификации экономической доступности высшего образования в форме платности высшего образования, репетиторства, многочисленных форм подготовки абитуриентов для сдачи ЕГЭ и поступления в вузы (обеспечивающих преодоление разрыва между качеством подготовки выпускников в школах и нормативами качества подготовки, отраженными в требованиях к подготовке выпускников, предъявляемых вузами). При этом, экономические барьеры доступности высшего образования в «вузовских центрах» намного выше, чем в регионах. Более низкая цена как «промежуточных механизмов», обеспечивающих поступление абитуриентов в вузы, так и образования в высшей школе, в регионах, еще более усиливает потоки абитуриентов в свои, региональные вузы. «По доле затрат на образование», – замечают Е. А. Омельченков, Н. В. Гончарова, Е. П. Лукьянова, – «особо выделяются сельские жители» [177, С. 33]. Иными словами, выпускники сельских школ оказываются самыми ущемленными в своих правах на получение высшего образования. И именно региональные вузы, особенно в аграрных регионах, через сеть своих филиалов в сельских районах, а также крестьянские университеты [128, С. 9–21], призваны обеспечить выравнивание доступности высшего образования для выпускников сельских школ.

Третья детерминанта – отражение императива выравнивания вузовской сети по регионам России (46) с тем, чтобы обеспечить развитие интеллектуального потенциала регионов как фактора постепенного выравнивания в будущем экономического развития России по регионально-географическому измерению.

Происходит постоянная диверсификация моделей вузовских систем и их миссии. Тенденция перманентной диверсификации вузовских систем и, в определенной мере, регионализация вузов, содержит минимум два проблемных аспекта. С одной стороны, она связана, прежде всего, с неспособностью государства содержать систему профессионального образования. С другой стороны, система профессионального образования не является эффективным институтом государства.

Основные проблемы высшего профессионального образования (ВПО) связаны с целым рядом внешних и внутренних причин, среди которых отсутствие финансирования, ущербное формирование негосударственного сектора ВПО, менталитет, структура и качество профессорско-преподавательских кадров, несоответствие существующего научно-образовательного потенциала вузов реалиям складывающейся социально-экономической системы и т.д. В данном месте изложения уместно привести данные В. Н. Галяпиной [52, С. 42–49], полученные в результате исследования профессиональной идентичности преподавателей пяти российских вузов. Под профессиональной идентичностью автор понимает «осознание и переживание личностью своей принадлежности к профессиональной группе». Осуществленные ученым исследования выявили, что треть (32 %) преподавателей вузов испытывают безразличие, уязвленность, униженность при соотнесении со своей профессией. При этом 21,1 % преподавателей готовы сменить профессию на более оплачиваемую.

Четвертая детерминанта – возможность применения к познанию и построению вузовской образовательной системы, как особого субъекта современной образовательной политики, методологии на основе оценки степени «открытости-закрытости» исследуемой «системы» и уровня развития общественно-государственного управления данной системой. Известно, что нет полностью «открытых» как и нет полностью «закрытых» систем, но, в настоящее время, вузовские системы являются более закрытыми, чем открытыми системами. Поэтому образовательная политика, как и экономическая, должна исходить из этого принципа и идентификация вузовской образовательной системы должна начинаться с идентификации степени «открытости-закрытости» с учетом тех негативных процессов в области доступности высшего образования, которые обусловлены социально-экономической стратификацией российского общества.

Такая «идентификация» поможет найти ответы на вопросы: какая часть воспроизводства кадрового потенциала (по специальностям) с учетом потребностей развития конкретного региона покрывается внутренними образовательными ресурсами, а какая внешними?, какие направления вузовско-образовательной кооперации необходимо развивать? Возрастание открытости вузовской системы позволит решить проблему разработки дифференцированных социальных нормативов качества образования для различных регионов России.

Пятая детерминанта – заключается в формировании понимания того, что вуз по своей структурно-функциональной организации представляет собой систему и, следовательно, подчиняется системогенетическим законам (201): законам адекватности по сложности, разнообразию, неопределенности и системности; закону системного наследования (преемственности); закону инвариантности и цикличности развития; закону системного времени и гетерохронии (и вытекающего из него закона неравномерности развития и закона периодической кризисности в развитии систем) и др. «Законы адекватности» по отношению к эволюции вузовских образовательных систем приобретает специфическую «кальку» в виде «законов социо-, нацио-, этно-, государствоморфности образования». На региональном уровне, например, эти законы приобретают смысл соответствия региональных образовательных систем «морфности» регионов – т.е. соответствия социальной, культурной, национально – этнической, экономической «морфологии» региона. Региональные вузы несут в себе «печать» этой морфологической специфики и она отражается в структурах, в первую очередь – в целевой и функциональной, управления внешним, системно-социальным качеством высшего образования.

Шестая детерминанта – неоднозначное (чаще отрицательное или нейтральное) отношение преподавателей к всякого рода инновациям и модернизациям, что удлиняет время протекания кризисных процессов в вузовской системе. В данной связи, необходимо обратиться к некоторым мыслям Ф. Г. Кумбса, который анализируя кризис в образовании [122, С. 128], обратился к коллегам со словами, которые и сегодня сохраняют свою актуальность: «Нужно приложить все силы к тому, чтобы покончить с таким положением, когда всем и повсюду настойчиво внушается мысль о том, что все новое в образовании непременно будет второстепенным». Эти слова приобретают особое значение, когда речь идет о новых образовательных технологиях. Вслед за другими авторами (112, 115, 146 и др.) под понятием «технологии образования» мы понимаем всю совокупность форм, методов и средств, которые участвуют в учебном процессе и способствуют функционированию системы образования.

Когда обсуждаются перспективы внедрения новых технологий в учебный процесс вуза, то весьма актуальным представляется еще одно замечание Ф. Г. Кумбса, который еще в 60-х годах ХХ в. писал: «Если всю проблему свести к тому, стоит или не стоит использовать машины в качестве нового средства обучения, то это приведет к неправильной постановке вопроса. В действительности же речь идет о том, имеют ли право на существование те приемы и методы обучения, которые достались нам от прошлого, и соответствуют ли они сегодняшним нуждам образования, или, расставшись с некоторыми из них и взяв на вооружение нечто новое, можно было бы значительно улучшить положение дел. Короче говоря, нужно решить, представляется ли необходимым, желательным и возможным коренным образом изменить всю технологию, применяемую в обучении, и создать новую, единую систему преподавания и обучения, объединяющую в себе то лучшее, что можно взять из прошлого и настоящего, – систему, способную на каждой ступени обучения дать наилучшие результаты» [122, С. 129].

Подытоживая анализ основных тенденций развития системы высшего профессионального образования и существующих противоречий, необходимо отметить, что в настоящее время в высшем образовании одновременно сосуществуют две дидактические модели – функционалистская, которая рассматривается в работах А. Г. Асмолова, Л. В. Бабух, А. А. Марголис, В. Д. Щадрикова; и модель, сориентированная гуманистически. В России существенное влияние на гуманистическую ориентацию образования оказали труды многих педагогов и психологов прошлого (В. П. Вахтеров, В. К. Бехтерев, П. Ф. Кап-терев, П. Ф. Лесгафт, А. П. Нечаев, Л. И. Петражицкий, Н. И. Пирогов, К. Д. Ушинский) и настоящего (Б. С. Гершунский, Н. С. Розов, И. Я. Лернер, П. Г. Щедровицкий, В. А. Сластенин, Е. Н. Шиянов и др.)

Функционалистская (или компетентностная) модель нацеливает институт высшего образования только на подготовку специалиста, оператора определенных производственных или административных систем. В этой парадигме образования человек готовится под определенное место в функциональной структуре производственной системы и соответственно рассматривается как один из элементов наряду с другими.

Такой подход позволяет разработать технологию педагогического производства в соответствии с квалификационными характеристиками специалиста, определить характер и последовательность операций, обеспечивающих формирование требуемых характеристик (компетенций), а также обеспечить текущий и итоговый контроль. Внедрение так называемых передовых технологий образования на базе компьютеризации, автоматизации, оптимизации, рейтингового контроля находится в русле функциональной парадигмы подготовки.

Гуманистическая модель, признавая важность профессиональной подготовки специалиста, делает акцент на принципе самоценности образования для развития и самореализации личности. С ее точки зрения образование должно, прежде всего, помогать человеку осознать свое место в жизни и деятельности, включать его в структуру общественного (профессионального, социально-стратового) сознания, установить взаимосвязь со всем универсумом культуры. Только на этой основе человек может реализовать себя как специалист.

В теоретико-концептуальном плане построения гуманитарно-ориентированного базиса современного высшего образования, которым должен владеть преподаватель современного вуза, можно выделить следующие основные компоненты:

1. Этико-гуманистический. Предусматривает усиление внимания к проблемам общечеловеческого, социокультурного знания, к анализу моральной и социальной ответственности специалистов за последствия профессиональной деятельности.

2. Историко-корреляционный. Направлен на активизацию принципа историзма в преподавании с учетом синхронно-корреляционных связей и зависимостей между развитием всех видов деятельности и познания в истории человеческого общества.

3. Философско-методологический. Предусматривает выявление и всестороннее использование философского анализа содержания различных теоретических положений, способов согласования концептуальных структур с объективной реальностью, широкое использование активных методов формирования философских основ мировоззрения.

4. Интегративно-культурный. Основан на расширении спектра практического использования междисциплинарных связей на уровнях научной и историко-культурной синхронизации и междисциплинарной коррекции. Вузовские дисциплины в комплексе должны отражать взаимосвязь и субординацию определенной совокупности наук с безусловным учетом профиля вуза, специальности, специализации и т.п. Естественно, учебные дисциплины строятся на основе логики той или иной науки, но они не могут быть изолированы друг от друга. Особенно это касается высшего профессионального образования, где освоение студентом научного знания должно проводиться с широким использованием концептуального и инструментального аппарата всех дисциплин.

5. Гуманитарно-гностический. Выражается в использовании преподавателями, наряду с естественнонаучными, и гуманитарных методов познания и исследования в процессе обучения.

6. Социально-презентивный. Предусматривает корреляцию содержания учебных программ с современным уровнем научного знания, политическими, социальными, экономическими реалиями общества на национальном и планетарном уровнях.

7. Эколого-деятельностный. Направлен на актуализацию внимания к экологическим аспектам профессиональной деятельности, а также развития цивилизации в целом.

8. Эстетико-эмоциональный. Предусматривает владение преподавателем вуза методами усиления эмоционального аспекта обучения и его эстетической направленности.

9. Креативно-развивающий. Выражается в способности (подготовленности) преподавателя к переходу от информативных методов обучения к концептуально-аналитическим, способствующим переводу студента из объекта обучения в субъект деятельности, что создает условия для творческого самовыражения личности и обеспечивает креативный уровень образования.

Разумеется, названные компоненты не исчерпывают всего многообразия подходов к решению проблемы гуманизации и гуманитаризации высшего образования, и потому они названы нами базисными.

В силу многих причин (идеологического воздействия, последствий механико-детерминистского видения мира, сведения идеала образования до сиюминутного образца и др.) гуманистическое ценностное основание утратило роль смысловой доминанты, но, раскрывая логику данного исследования, мы попытаемся доказать, что оно внутренне присуще высшему образованию и образованию вообще как функции жизни. Поэтому современное состояние высшего образования можно оценить как кризисное, переходное.

Переход отечественной образовательной системы на компетентностный подход обусловлен рядом объективно существующих причин. Главной из них является общеевропейская и мировая тенденция к интеграции науки и экономики. Ретроспективный анализ теоретических основ содержания высшего образования позволяет утверждать, что наряду с технократической, зуновской, культурологической и др. концепциями в настоящее время особое значение приобретает компетентностная концепция.

С точки зрения компетентностного подхода, содержание образования – это система образовательных компетентностей, представляющих собой комплексную процедуру, которая интегрирует совокупность взаимосвязанных смысловых ориентацией, умений и знаний для эффективного решения личностно-значимых и социально-актуальных проблем в определенных сферах культуры и видах деятельности.

Отсюда, позитивный потенциал компетентностного подхода заключается в том, что он не отрицает перспективный и до конца не воплощенный культурологический подход к содержанию образования, а актуализирует прагматический аспект того, что у современных высококвалифицированных специалистов должно быть сформировано и развито.

Таким образом, в системе высшего профессионального образования развиваются разнонаправленные процессы, о которых можно говорить как об устойчивых тенденциях. Но, пожалуй, наиболее важной, с нашей точки зрения, тенденцией, которую отмечают и другие исследователи (Т. Г. Зимарева, А. К. Коллегов, Е. Л. Кудрина, В. А. Сластенин и др.), но еще не исследованной с позиций системного анализа и компетностного подхода, является диверсификация высшего профессионального образования.

Диверсификация в экономике применяется с целью повышения эффективности производства, получения экономической выгоды и предотвращения банкротства.

Диверсификация (от лат. – diversificatio, изменение, разнообразие) (195). профессионального образования рассматривается авторами как общедидактический принцип развития системы профессионального образования, который формирует новую педагогическую систему профессионального образования и типологию профессиональных образовательных учреждений.

Впервые термин «диверсификация» стал использоваться в середине 50-х годов XX века и обозначал новое явление в экономике развитых капиталистических стран, которое было связано с процессом концентрации капитала на межотраслевом уровне. В образовании термин «диверсификация» возник в конце 1960 – начале 1970-х гг. в Западной Европе, когда встал вопрос о структурном реформировании образовательных систем и подразумевал разнообразие, разностороннее развитие, расширение видов предоставляемых услуг, приобретение новых видов деятельности [117; 106, С. 12–16].

Общенаучное понятие диверсификации появилось в социологии в конце 80-х гг. прошлого столетия. Оно стало популярным в силу своей органичности процессам, имеющим место в развитии систем образования.

В связи с тем, что профессиональное образование как сфера социальной практики общества не только создает объективные условия для расширения профессиональных знаний, обогащения опыта, овладения способами познавательной, практической и социальной деятельности обучаемых, но и формирует целостную (самодеятельную, творческую, нравственную) личность, необходимо рассматривать диверсификацию как целостное социально-педагогическое явление.

Научный анализ событий в мировой и российской системах высшего образования позволил также выявить факторы возникновения и развития диверсификации профессионального образования. К общим факторам, свойственным всем развитым и развивающимся странам, мы отнесли:

– повышенный социальный спрос на более высокий уровень профессионального образования и необходимость удовлетворения все возрастающих потребностей разнообразных слоев населения (отмечается даже стратифицирующее влияние общества на систему образования);

– достижения в области науки, которые содействовали развитию академических дисциплин, усилению фундаментализации содержания образования и развитию междисциплинарности; ускоренное развитие информационных и коммуникационных технологий.

Как нам представляется, диверсификация высшего профессионального образования представляет собой многомерное, сложносоставное, социально-педагогическое явление, характеризующее современный период развития образования, одновременно его кризис и смену образовательной парадигмы.

Диверсификация интегрирует в себе:

– тенденцию развития всех видов образования в России, изменения институциональных структур, уровней и ступеней обучения, развития многих видов образовательных программ, систем, форм обучения, курсов подготовки, номенклатуры, характера и содержания образовательных услуг и систем их реализации;

– направление реформирования и преодоления кризиса образования, совершенствования высшего образования, разрешения сложившихся противоречий между провозглашенной свободой личности в выборе образовательной траектории и реальными условиями для приобретения этой свободы;