Узник

– Ничего Иван, мысли вслух, через час у меня, да рыжего найди, – бросив папиросу, Трошин удалился к себе в землянку.

Минут пятнадцать, Иван ходил по лагерю, искал Матвейку. Проходя мимо бойцов, которые занимались чисткой винтовок, спросил, – мужики, Матвейку не видели? – Да, чёрт его знает, где его носит, – ответил боец. Другой смекнул, – Вань, посмотри в конюшне, он часто там ошивается, может, в сено зарылся, да сон сладкий видит, как его Любка прижимает. Раздался громкий смех! Любка – повариха, которая не захотела эвакуироваться, осталась в лагере с бойцами. Девушка была пышных форм, а Матвейка крутился возле неё. Та тоже флиртовала, может быть, по этой причине и осталась.

Иван зашёл в конюшню, прошёл мимо лошадок, остановился возле крайней и стал её гладить по морде. Недалеко, в копне сена, появилась рыжая голова. – Ах ты сукин сын, я тебя ищу, а ты здесь прохлаждаешься, – крикнул Иван. Один хоть, али с Любкой?

– Один, – вылезая из сена, пробормотал Матвейка.

– Пошли, нас командир ждёт, или все мозги проспал? – Иван впервые показал свой характер.

– Есть, товарищ Рогов, – съязвил Матвейка.

Подходя, к командирской землянке Иван с Матвейкой встали как вкопанные. Перед входом стоял красноармеец с винтовкой.

– Ну, что встали, бойцы, вас ждут, – улыбнувшись, сказал красноармеец.

Иван с Матвейкой оглянулись друг на друга, начали медленно пробираться в землянку. Первый шёл Иван, а Матвейка, схватившись за ватник Ивана, плёлся сзади.

– Да, чего ты меня хватаешь, как бабу, – одёрнул Иван Матвейку.

В землянке за своим столом сидел Трошин, справа офицер Красной армии.

– Разрешите, товарищ командир! – произнёс Иван.

– Заходите бойцы, знакомьтесь – майор Терпищев, командует нашей операцией, – представил Трошин.

– Справятся? – спросил у Трошина майор.

– Не сомневаюсь!

Началось обсуждение операции. Для Ивана – это был настоящий вызов. Он внимательно слушал майора и вникал в каждое его слово. Группа должна была пробраться в город, самым коротким путём и проникнуть в здания вокзала. В одной из комнат находилась секретная документация, которую нужно было похитить. Единственный путь лежал через подземные коммуникации, которые хорошо знал Матвейка.

– Я уверен, товарищ Трошин, не подведёте. Надежда только на вас, нам нужны эти карты, – сказал майор, пожал всем руку и попрощался.

– Задание понятно? – спросил Трошин.

– Так точно! – ответили бойцы.

Наступила глубокая ночь, Трошин, Иван и Матвейка сидели в землянке и готовились к трудному рейду, в логово немцев. Иван держал в руках ППШ, за два месяца в отряде, он научился владеть всеми доступными видами оружия. Трошин был вооружён пистолетом ТТ. Матвейка не имел оружия, он вообще не умел пользоваться ни одним огнестрельным оружием.

– Трошин посмотрел на Матвейку и сказал, – ну, что мне с тобой делать? Достал нож и сунул Матвейки со словами – хоть, что-то!

Матвейка был бесполезным бойцом в отряде, но главное преимущество – знал всю местность настолько хорошо, что мог показать все болота в лесу и обойти их. Илья Михайлович достал карманные часы на длинной цепочке, посмотрел на время и сказал, – пора ребятки!

Иван заметил на крышке часов двуглавый орёл и был в некотором замешательстве. Это же царский герб, который запрещался в советском государстве, более того, за это можно было получить политическую статью и загреметь в лагеря. Сейчас было не время спрашивать Трошина об этом – подумал Иван.

Через пару часов группа, проделав путь, была на месте. Трошин приказал разместиться на небольшом холме, с которого здание железнодорожного вокзала было как на ладони. В ста метрах внизу находился тот самый вход в подземельный бункер, который вёл в здание вокзала. По всему периметру ходили немцы, вооружённые автоматами. Трошин посмотрел в бинокль и указал рукой на здание, сказав, – крайнее окно справа, нам туда, братцы. Илья Михайлович достал подробную карту вокзала, спросил у Матвейки – где именно выход из бункера в здании. Матвейка ткнул пальцем в карту.

– Я и Матвейка спускаемся в бункер, Иван остаёшься на улице прикрывать. По разведданным, которые нам предоставил майор, в здании, не более трёх немцев, и те спят. На улице, ещё трое. Наша задача ? всё сделать без единого выстрела. Если не получится тихо, я беру всех, кто в здании, ты Иван – караульных. Задача ясна? – уточнил Трошин. Так точно! С богом, ребятки, – перекрестившись сказал Трошин.

Короткими перебежками, группа добралась до бункера. На улице было темно, но светить было небезопасно, в нескольких метрах ходили немцы, вглядываясь и прислушиваясь во всё, что подозрительно. Бункер представлял из себя небольшую насыпь с дверцей. Трошин достал из сапога железный прут, чтобы срубить замок, но замка не оказалось.

Илья Михайлович посмотрел на Матвейку и всё понял. Со всех сторон зажглись лампы света, осветив все вокруг. По периметру стояли вооружённые немцы, один из них кричал, сдавайтесь! Трошин попытался выдернуть пистолет, но не успел, получил пулю от немецкого офицера. Иван смотрел, как на землю падает его командир. Ваня попытался поднять автомат и выстрелить, но в грудь, уперлись несколько немецких автоматов.

«Всё закончилось» – подумал Иван и упал на землю. Немцы накинулись на него и стали бить ногами. Через некоторое время Иван перестал чувствовать боль и только увидел улыбку Матвейки. Этот день для Ивана закончится, в себя он придет только утром. Немецкий офицер подошёл к Матвейке, похлопал по плечу и сказал, – вы сделали правильный выбор и Третий Рейх вам этого не забудет.

Иван с трудом открыл глаза – где я? – подумал он, пытаясь поднять голову, лёжа на спине. Где-то вдали виднелась тусклая лампочка, в глазах двоилось, тело болело, в горле всё пересохло, жутко хотелось пить. Чёрт, я не чувствую губ, – подумал Иван и прикоснулся ладонью к лицу. По ощущению лицо напоминало, надутый шар. Я всё ещё жив! – промелькнула мысль. Он приподнялся, упираясь руками в пол, нащупал сырую стену и облокотился на неё. Прижимаясь обнажённой спиной к мокрой стене, Иван попытался встать, но сил не хватало, плюхнулся копчиком на пол. Из одежды были одни кальсоны, почему-то очень болели ноги.

Он осмотрел небольшое помещение в надежде найти, что-нибудь попить, но кроме серых и мокрых стен с обшарпанными деревянными полами, ничего не было. Где-то в углу, по всей видимости, скреблись крысы или мыши, – подумал Иван.

Иван попытался воссоздать сегодняшнюю ночь, или вчерашнюю – сколько я уже здесь? День, два, а может, три! Что со мной будет дальше? Лучше бы сразу расстреляли, чем так мучатся. Расстреляли! У Ивана прокрутилась картинка, с гибелью его друга – Трошина. Ох, не зря, Илья Михайлович не доверял Матвейке, каким же подлым человеком оказался, – подумал Иван.

Где-то там за дверью слышался топот и немецкий разговор. Это ещё больше наводило страха на Ивана. Будут бить? Или расстреляют? Тогда, почему сразу не расстреляли? Лучше б в бою погибнуть, чем вот так, как собаку к стенке поставят. Все эти мысли не давали покоя Ивану.

Спустя некоторое время открылась дверь. В небольшом проёме появилась немецкая голова. Немец смотрел на Ивана, а затем стал улыбаться, что-то сказав по-немецки. Дверь открылась шире, немец зашёл и поставил в угол ведро, захлопнув дверь.

Вода! Иван на корточках пополз к ведру, схватил его, в надежде утолить жажду. Пустое? Суки поганые! – со всех сил крикнул Иван. Спустя несколько секунд открылась дверь, немец смеялся и пинал ведро ногой, – пить хочешь, русский? ? сказав, закрыл дверь.

Прошло несколько часов, Иван лежал на полу. Он уже не боялся немецкого топота, начиная осознавать, что страх куда-то уходит. Открылась дверь, Иван поднял голову и увидел немецкого офицера. Главный наверно, форма парадная, да фуражка не как у того – смекнул Иван. Немецкий офицер зашёл в комнату, а следом солдат, с табуреткой. Солдат поставил стул на середину комнаты, на который уселся офицер.

Офицер поднял руку вверх и щёлкнул пальцем, солдат убежал, а через минуту вернулся с ведром воды, которую Иван ждал целую вечность. Пока солдат бегал за водой, офицер смотрел в глаза Ивану, не проронив ни слова. Ведро оказалось у ног, Иван с головой опустился в него, пытаясь напиться. Это была самая вкусная вода, которую, когда-либо пил Иван.

– Вкусно? – спросил офицер (солдат переводил). Иван посмотрел на немца, но ничего не ответил.

– Мы знаем кто вы и как вас зовут, Иван. Сегодня вы должны быть расстреляны за сопротивление войскам великой Германии. Хотите узнать, почему вы до сих пор живы? – спросил немец.

Откуда он узнал моё имя? Матвейка, предатель, – подумал Иван.

– Товарищ немец, не найдётся у вас папироски, перед смертью покурить, – чувство юмора у Ивана было на высшем уровне.

– Что он сказал? ? обратился офицер к переводчику.

– Господин Штурмбаннфюрер, этот полоумный просит закурить, – ответил солдат.

Офицер засмеялся, достал из кармана серебряный портсигар, вынул сигарету, протянув её Ивану, прямо в губы.

– Конечно! – сказал офицер, дав прикурить своей зажигалкой. Иван сделал затяжку и сказал.

– Вроде находим общий язык, может, без расстрела обойдёмся?

– Просит не расстреливать, – переводчик.

– У вас хорошее чувство юмора, господин Рогов. Надеюсь, туда, куда вы поедете, оно вам пригодится (этого солдат не стал переводить).

Офицер встал, обратил взор на немецкого солдата и сказал, – дайте ему поесть и оденьте, нам он больше не нужен. Иван остался со своими мыслями наедине. Что это было? Меня расстреляют? Через боль встал на ноги, подошёл к двери, стал стучать и кричать.

– Ведите меня на расстрел, не издевайтесь, я хочу умереть!

Открылась дверь, солдат поставил на пол алюминиевою тарелку с кашей и пнул ногой. Иван не хотел есть, он вообще не понимал, зачем кормить перед смертью. Для него это был ребус, который он стал разгадывать.