Я на неё смотрю почти в упор,
Почти без вожделенья, не надеясь.
Не улыбнётся, не потупит взор,
И в этой-то бесчувственности – прелесть.
Казалось бы, к чему себя дразнить,
Когда нельзя не видеть в результате
Ничто? Увы, какую бы я прыть
Ни проявил – всё будет вряд ли кстати.
Да и хочу ли я сломать цветок?
Не в том беда, что на душе прохлада -
И в прошлом бы я взять её не смог -
Она растенье из чужого сада.
В лице её – не то чтоб красота -
Нос выдаётся, подбородок мелок.
Но, созерцая приоткрытость рта,
Не замечаешь этих недоделок.
Он всё время чем-то занята,
Всегда сосредоточена – в еде ли,
В беседе ли, в раскрытьи ли зонта -
Как будто достигает важной цели.
Дорогой к морю, обходя народ,
Она ступает ладно и нескоро;
Она себя так бережно несёт,
Как будто это тело из фарфора.
И вот, из раздевалки, на показ
Является. И нет сомнений даже,
Что к этим самым трусикам сейчас
Прикованы все помыслы на пляже.
О хрупкость! Эту страшно и обнять.
Такую – раздавить легко наверно.
Тебе шестнадцать или двадцать пять? -
Не разобрать. Ты слишком эфемерна.
Светловолосость и прозрачность глаз,
Конфеточная яркость – очень мило.
Мы понимаем: Это не для нас.
Но есть ли тот, кого бы ты любила?
Ты кукла. И конечно же внутри
Лишь механизм, исполненный искусно
Создателем. Но, что ни говори,
Ты не моя – и оттого мне грустно.
15.08.12
У моря 2
Сердце бьётся, тихо вторя
Колыбельной песне моря.
Я сижу в виду залива,
Пью холодненькое пиво.
Ночь над берегом густеет,
Голова моя пустеет.
Люди ходят, строят глазки
И устраивают пляски.