Идеальные

– Я ничего не решала. Я знала это с самого начала. Школа была для меня ужасом, но выпускной класс, когда я готовилась к поступлению сюда, был самым страшным, потому что я этого не хотела. Но я боялась даже думать о том, чтобы поступать по-другому, потому что это бы значило разрушить все мои отношения с родителями. Но сейчас на меня накатило осознание. Весь курс я терпела, но больше не могу.

– Хорошо, тогда что ты хочешь делать?

– Да откуда я, блин, знаю! – закричала Даша. Некоторые посетители обернулись. Она снизила голос. – У меня нервы на пределе. Как же утомила эта простота: возьми да смени на то, что тебе нравится.

– Даш, ну потому что это реально так.

– Для нормальных людей, но не для меня. Думаешь, меня саму не бесит, что в мире есть проблемы пострашнее, а я тут в истерике из-за университета? Но для меня это так. Тебя били родители?

– Ну, может в детстве шлепали пару раз. Но прямо так конкретно нет.

– А меня били все время. Мне сломали руку, она неправильно срослась, между прочим. Я вся в синяках ходила. Как Кристина. Тебя наказывали за промахи?

– Бывало, за двойки ругали. Дворником грозили.

– А меня били и кричали, что я тупой позор семьи за каждую ошибку, даже если она случалась раз в год. С двенадцати лет я только и делала, что старалась заслужить расположение родителей. Не ради их чертовых денег и подарков, как думают некоторые, а ради того, чтобы перестать чувствовать эту боль от ударов и слов, чтобы услышать что-то приятное. И я смогла.

– И поступила ты для этого?

– Ага. У нас же династия. Вся семья, бабушка, дедушка – экономисты, бухгалтеры, математики, так что у меня не было выбора. Мне это с пятого класса втирали, говорили, что любой мой другой путь приведет к тому, что я им не буду нужна. Если бы я не поступила, это бы разрушило наши отношения, которые я так старательно строила. Вам всем легко судить со стороны. Да, у тех, кто бросает универ, тоже могут быть скандалы в семье, но у меня просто разверзнется ад на земле. Они меня возненавидят. Я не смогу это снова пережить. Да, я уже взрослая, но мне нужна их любовь. Они мои папа с мамой. И не говори, что я преувеличиваю их реакцию, что они на самом деле хорошие. Ты не жила в моей семье.

– Ну, после сломанной руки я бы не посмела даже предположить о таком. Но нужно выбираться из этого. Ты же уже совершеннолетняя, пойди работать. Накопишь денег, летом расскажешь о своем решении бросить и, если что, съедешь от них. Деньги-то будут. Можно поступить в другой город, там дадут общагу. Даш, это реально не конец света. У тебя жизнь только началась, все трудности решаемы. Даже такие.

Даша выразительно глянула на Асю и та поняла, что ей действительно не хватает такта. Да, для нее это не страшные проблемы, но для подруги это трагедия, а она ее пытается заставить испытывать другие чувства. В смысле, пессимизм это не хорошо, но, пожалуй, и обесценивать не стоит. С такой-то семейной драмой любая мелочь может убить.

– А чем бы ты хотела заниматься? – Ася решила перевести разговор на другую тему, надеясь, что хоть сейчас скажет что-то правильное.

– Не знаю, – на ярость от этого вопроса у Даши уже не осталось сил. – Я все время делала то, что говорили родители, я даже не знаю, где заканчиваются их желания и начинаются мои. Точнее, меня нет, вся я – это они. Такой себе симбиоз. Но я люблю готовить.

– Повар?

– Ага, только это точно убьет меня. Повар для них – профессия позорная. Для них все позорное, что не они. Мне так страшно.

– Просто попробуй, – Ася положила ладонь на руку Даши.

Кристина смотрела, как Арина играет на детской площадке у торгового центра. Она снова глянула на часы. Отец опаздывал. Неужели позвонит и скажет, что не сможет прийти? Будет очень мило с его стороны. Задумавшись о самых худших вариантах развития событий, Кристина не заметила, что папа уже подошел и обнимается на площадке с Ариной. Кристина подбежала к ним.

– Привет! – она поцеловала отца.

– Ну что, пошли, я вам мороженого куплю.

В большом кафе было людно, но уютно. Девочки вылизывали свои вазочки. Папа сидел напротив них и молчал. Кристина посматривала на него. Они так давно не виделись, что стесняются говорить? Или им просто не о чем?

Наконец папа все же спросил:

– Ну что у вас как?

– Нормально, – ответила Кристина.

– Учеба как?

– Хорошо, – сказала притихшая Арина.

– Понятно, – отец вздохнул.

– Пап, а мы будем видеться каждую неделю? – спросила Арина.

Сергей странно задергался. Кристина поняла, что сейчас он скажет что-то неприятное.

– Эээ… Девочки, дело в том, что у меня много работы. И я не могу с вами встречаться часто.

– Но сколько раз в месяц? – не отставала Арина.

– Ну, где-то раз в два-три.

– Дня?

– Месяца. Может, в четыре.

Кристина судорожно хрустела пальцами. Она поерзала на стуле, сжала рукой верхнюю губу и вынула из сумки кошелек.

– Арина, хочешь поиграть вон там, в лабиринте?

– Да.

– Держи. Тут оплата на десять минут, – она протянула купюры.

– Но я думала, мы побудем с папой.

– Давай сначала я с ним поговорю, а потом ты? – Кристина подмигнула сестре.

– Ладно, – Арина неуверенно взяла деньги и побежала к игровому лабиринту напротив кафе.

Кристина повернулась к отцу.

– В чем дело, пап?

– Да ни в чем.

– Мама сказала, что это ты не хочешь с нами общаться. Я думала, что она врет, но, похоже, это все-таки правда.

– Понимаешь, Кристина, – отец отвернулся. – Все не так просто.

– Так объясни.

– Мы с твоей мамой…у нас была большая любовь. Но когда мы создали семью, оказалось, что у нас нет чувств, только свои цели.

– Что?