Жизнеописание Данте и Петрарки

Поскольку мы сказали о качестве поэтов, рассмотрим теперь само название, благодаря которому до сих пор понимают их сущность, хотя говорить об этих вещах на народном языке трудно. Тем не менее, я попытаюсь выразить их, потому что, по моему мнению, наши современные поэты не вполне их понимают, что не удивительно, поскольку они не знают греческого языка. Скажу, что само слово «поэт» – греческое и означает не что иное, как «творец». Относительно сказанного до сих пор я знаю, что слова мои могут остаться непонятными, а потому придется дать разъяснения. Итак, я говорю о книгах и о поэтических произведениях.

Одни люди являются читателями чужих произведений, сами ничего при этом не создав, что справедливо в отношении большинства людей. Другие является творцами произведений: так Вергилий создал книгу «Энеиду», Стаций создал книгу «Фиваиду», Овидий создал книгу «Метаморфозы», Гомер создал «Одиссею» и «Илиаду». Итак, те, кто создавал, были поэтами, то есть творцами названных произведений, которые мы читаем. Мы – читатели, а они – творцы. И когда мы слышим, как хвалят человека преуспевшего в изучении наук и начитанного, можно спросить: «А сам он что-нибудь сделал? Оставит ли он какое-нибудь произведение, составленное и написанное им самим?» Поэт – это тот, кто создает произведение, то есть автор и составитель того, что читают другие. Здесь могли бы заметить, что, согласно сказанному мной, торговец, ведущий запись своих расчетов и создающий книги, должен считаться поэтом. И что Тит Ливий и Саллюстий были поэтами, потому что и тот и другой написали книги и создали произведения для чтения. На это я отвечу, что о создании поэтических произведений речи не может идти, если они не в стихах, и это касается прежде всего стиля, поскольку слоги, размер и звучание имеют отношение к тому, кто говорит стихами, и на нашем народном языке можно сказать: «Он создает канцоны и сонеты», но когда он пишет письмо друзьям, мы не говорим, что он создал произведение. Имя «поэт» означает превосходный и достойный восхищения стиль в стихах, обладающий и оттененный изящным и высоким вымыслом. Подобно тому, как всякий начальствующий отдает приказы и распоряжения, но только высшего из всех называют императором, так и того, кто составляет произведения в стихах и является высочайшим и превосходнейшим в составлении таких произведений, называют Поэтом. Такова несомненная и совершенная истина названия и воздействия поэтов. Пишут ли литературным или народным стилем, к делу не относится, равно как и другие различия, в том числе и то, пишут ли на греческом или на латинском языке.

12

Каждый язык обладает своим совершенством, звучанием, своей отточенной и научной речью. Если бы меня спросили, почему Данте предпочитал писать в народном стиле более, чем в латинском и в литературном стиле, я ответил бы то, что является истиной, а именно что Данте чувствовал себя значительно более приспособленным к этом стилю – народному и с рифмой, чем к другому – латинскому или литературному. И, конечно же, многое сказано им изящно на народном языке и с рифмой, что он мог бы и умел сказать на латинском языке и в героических стихах[33 - героические стихи (versi eroici) – гекзаметр.]. Доказательством тому являются написанные им в гекзаметрах «Эклоги», которые, принимая, что они красивы, мы, тем не менее, не считаем написанными более сильно. И сказать по правде, достоинство нашего поэта состояло в народной рифме, которой он превосходит любого другого, тогда как в латинских стихах и в прозе он не достиг уровня даже тех, кто писал посредственно. Причина здесь в том, что его век должен был говорить рифмами и только из благородства говорить прозой или латинскими стихами: люди того века, ничего не понимали, но были грубы, неотесанны и без познаний в литературе, хотя и образованы в этих вещах по-монашески и схоластически.

13

Писать рифмами, согласно Данте, начали приблизительно за сто пятьдесят лет до него, и наиболее значительными из таковых в Италии были Гвидо Гвиницелли из Болоньи[34 - Гвидо Гвиницелли (ок. 1230–1276) – крупнейший поэт Италии до Данте. Гвидо Гвиницелли считается учителем Данте в лирике. Сам же Гвиницелли называет своим «отцом» Гвиттоне д’ Ареццо.], рыцарь-гаудент[35 - Гауденты (лат. Gaudentes – «радующиеся») – итальянский католический рыцарский орден, возникший в 1233 году и утвержденный папской буллой 23 декабря 1261 года. Основателями ордена были гибеллин Лодеринго дельи Андало и гвельф Каталано деи Малавольти, определившие целью ордена примирение гвельфов и гибеллинов и защиту обездоленных. Данте поместил их в восьмом круге Ада среди лицемеров. Лицемерами считал их и Дж. Виллани («Хроника»).] Гвиттоне д’ Ареццо[36 - Гвиттоне д’Ареццо (ок. 1235 – 21 августа 1294) – поэт и проповедник, крупнейший представитель сицилийско-тосканской школы, основатель особого направления в поэзии, которое называли «гвиттонианством» или «гвиттонизмом». В молодости Данте испытывал сильное влиянием Гвиттоне, которого упоминает, однако, только несколько раз мельком, причем с неодобрением. Так, в трактате «О народном красноречии» Данте порицает Гвиттоне за то, что тот «никогда не обращается к правильной народной речи».], Буонаджунта да Лукка[37 - Буонаджунта да Лукка (ок. 1220 – ок. 1290) – поэт, представитель тосканской школы, о котором Данте упоминает в песне XXIV «Чистилища» как представителя более ранней тосканской поэзии, вложив в его уста определение своего собственного направления – «нового сладостного стиля» (dolce stil novo).] и Гвидо да Мессина[38 - Гвидо да Мессина (или Гвидо делле Колонне; ок. 1210 – ок. 1287) – поэт, представитель сицилийской школы, о творениях которого Данте с похвалой отзывается в трактате «О народном красноречии» (II, 6, 5–6).]. Данте значительно превзошел всех их суждениями, утонченностью, элегантностью и изяществом – настолько, что, согласно мнению людей сведущих, никогда больше не будет такого, кто мог бы писать рифмами так, как Данте. И, действительно, удивительны величие и приятность его речи – мудрой, рассудительной и серьезной, с удивительным разнообразием и обилием, со знанием философии, сведениями из древней истории и с таким знанием современных событий, что всем кажется, будто он сам присутствовал при них. Эти прекрасные вещи, выраженные изящными рифмами, захватывают каждого читателя, причем значительно больше захватывают тех, кто больше понимает. Фантазия его вызывает восхищение и измышлена с великим дарованием: в ней соперничают друг с другом описание мира, описание небес и планет, описания людей, заслуг и прегрешений жизни человеческой, счастья и убожества жизни между двумя крайностями. Я полагаю, что никогда еще никто не обращался к предмету более пространному и плодотворному, чтобы выразить смысл каждого его понятия, посредством разнообразия духов, говорящих о различных причинах вещей, о разных странах и разных проявлениях судьбы. Это главное свое произведение Данте начал до изгнания и закончил его затем на чужбине, что можно ясно видеть из самого произведения.

Он написал также нравственные канцоны и сонеты: канцоны совершенны, тщательно отточены, изящны и полны высоких суждений. Начало у всех их возвышенно (generosi), как, например, у канцоны, которая начинается: «Amor, che muovi tua virt? dal Cielo – Come il Sol lo splendore»[39 - О бог любви, в тебе – небесный свет / Сродни лучам светила, [/ И благодать твою душа вместила / Лишь та, где благородство – чувств оплот]. (Пер. Е. М. Солоновича). Начало этой канцоны дважды упоминается в трактате «О народном красноречии»: как пример начала канцоны, начинающейся одиннадцатисложным стихом (II, V, 5) и как пример случая, когда « “стопы” превосходят “хвост” по стихам и по слогам» (II, XI, 7).], где дано тонкое философское сравнение воздействий солнца и воздействий Любви. Другая канцона начинается: «Tre donne intorno al cor mi son venute»[40 - Три дамы к сердцу подступили вместе, [/ Расположась кругом, / Затем что в нем самом / Любви угодно было воцариться]. (Пер. Е. М. Солоновича).], а еще одна: «Donne, ch’avete intelletto d’Amore»[41 - Лишь с дамами, что разумом любви / Владеют, ныне говорить желаю… («Новая жизнь», 19; пер. И. Н. Голенищева-Кутузова). Замечательно, что именно эту канцону как самую замечательную их поэтического творчества Данте вспоминает в «Чистилище» (XXIV, 50–51) поэт Буонаджунта, а Данте отвечает словами, раскрывающими смысл его поэтической реформы.]. Равным образом и во многих других канцонах его отличают утонченность, тщательная отделка и научность. Сонеты же его лишены столь великих достоинств.

Таковы его произведения на народном языке. На латинском же языке он писал и прозу, и стихи. Прозой написана книга по названию «Монархия», написанная безыскусно, безо всякого словесного изящества. Написал он также книгу по названию «О народном красноречии» и много «Писем» в прозе, а в стихах написал несколько «Эклог» и начало своей книги в героических стихах, однако, поскольку не справился со стилем, не стал продолжать ее.

14

Умер Данте в 1321 году в Равенне. У Данте был, кроме других, сын по имени Пьеро, обучившийся юриспруденции и преуспевший. Благодаря как своим собственным достоинствам, так и памяти об отце, он стал мужем значительным, зарабатывал весьма прилично и укрепил свое положение в Вероне довольно хорошими возможностями. У этого мессера Пьеро был сын, которого звали Данте, а у этого Данте – сын Леонардо, который живет до сих пор и имеет несколько детей. Не так давно этот упомянутый мной Леонардо прибыл во Флоренцию вместе с другими веронскими юношами в полном порядке и уважении. Он навестил меня как почитателя памяти своего прадеда Данте. Я показал ему дома Данте и его предков и сообщил много сведений, которые были ему неизвестны, поскольку он и его родственники жили вдали от родины.