Наставник. Нестрашный детектив

– Ну что, по полтинничку?

– Я за рулём.

– И я за рулём. Сколько-то там промилле можно.

– Слушай, Витёк, у меня проблема с этим вторым аккаунтом. Этот чувак сфотографировал нас с Леной в кафе. Мы там почти целуемся.

– Боишься, муж узнает?

– Да.

– Наверное, хочет денег.

– Но он ко мне не обращается. Я ему пишу, а он не отвечает.

– Ну, так забей на него. Забань, заблокируй.

– А сегодня в почтовом ящике я нашёл вот это.

Я положил на стол листок бумаги, где печатными буквами было выведено: «Я Семён Легов».

– Он знает мой адрес!

– Ну и что? Наверное, это псих, сейчас таких много.

– Так мне что делать? Обратиться в полицию? Но что я им скажу? Ведь мне не угрожают.

Виктор пожимает плечами.

Работа

Смотрю записи с камеры у двери подъезда. Нужно охватить период не менее двух суток. Кто-то ведь положил мне записку в почтовый ящик. А как он туда попал? Через дверь в подъезде. Рядом на столе – неоконченный перевод. Пытаюсь совместить. Люди заходят в подъезд и выходят. Большинство – знакомые, соседи. Вот Вадон, вот наш дворник. Старики, подростки, курьеры… Нет, это мне ничего не даст. А вот срок сдачи работы существенно удлинит…

Смартфон на столе резко выбрасывает громкую музыку. Это Трапезников, директор издательства «Аврора».

– Алё.

– Добрый день, Семён Алексеевич, это Виктор Генрихович.

Да знаю я, кто это. И знаю, по какому вопросу.

– Я звоню по поводу перевода, который Вы должны были сдать на прошлой неделе.

– Виктор Генрихович, я уже заканчиваю, уже закончил. Завтра приеду в издательство, сдам весь материал. Задержался потому, что автор попался довольно сложный.

– Семён Алексеевич, мы постоянно идём Вам навстречу. Если Вы не уверены в своих силах, то лучше, наверное, не браться за работу, не давать пустых обещаний. Вы понимаете, что у нас в издательстве существует план выпуска книг. И из-за Вас он срывается. Издательство несёт убытки. Вы готовы их возместить?

Ничего не отвечаю, молчу.

– Вы думаете, нам некем Вас заменить? Сейчас только по испанскому языку у нас стажируются трое молодых перспективных переводчиков. И если Вы решили не сотрудничать с нами в дальнейшем, это не значит, что можно не выполнять своих договорных обязательств.

– Я не решил не сотрудничать с вами в дальнейшем.

– Тогда как объяснить полученное от Вас вчера письмо с отказом от работы?

– Я ничего не писал.

– Послушайте, Семён Алексеевич, жду Вас завтра в 10 утра с готовым переводом книги. Это последняя моя попытка договориться по-хорошему.

Абонент отключился. Ни до свидания, ни объяснения по поводу письма. И что это за письмо? Хотя, я, кажется, догадываюсь, кто его написал…

Не успел ещё смартфон остыть от напористой речи Трапезникова, как снова вызов. Это Ленка.

– Привет.

– Привет.

– Чем занимаешься?

– Работаю.

– А у меня сегодня вечерок свободный. Хочешь, заеду? Или сходим куда?

Дома шаром покати, холодильник пуст. В квартире бардак, неделю не убирался. Завтра к десяти утра с готовым переводом надо явиться в издательство. А работы – ещё на трое суток!

– Конечно, заезжай, любимая.

Одеваюсь, бегом в магазин.

Ментор

Ленка приехала на такси. Раскрасневшуюся с дороги, я заключил её на пороге в объятия и начал целовать.

– Погоди, я тут привезла с собой бутылочку. Составишь компанию?

– Нет, я только кофе.

Сервирую быстренько журнальный столик. Бутылка, фужер, нарезанные закуски. У нас с Леной всё по заведённому ритуалу. Выпить, закусить, немного поговорить. Потом пересаживаемся на диван, начинаются поцелуи. Следом раздевание и снова поцелуи, уже более чувственные и интимные. Далее… как говорится, момент истины. После дружеские поцелуи, далее душ. Ещё по чашечке кофе, лёгкие разговоры, вызов такси.

Глубокая ночь. Мысли путаются, русские и испанские фразы налезают друг на друга, трутся, словно мы с Ленкой на диване. Но до финиша ещё очень далеко. В голове возникает образ подушки. Которую бы сейчас положить на стол, а на неё голову…

Ровно в 10 утра я сижу за столом перед директором издательства в его кабинете. Виктор Генрихович смотрит материалы книги. Я жду. Наконец, мой работодатель поднимет глаза и смотрит на меня поверх очков.

– Что-то вид у Вас, Семён Алексеевич, нездоровый, круги под глазами.

– Ночь не спал, доводил перевод до ума, – говорю я, и не вру. – Виктор Генрихович, что за письмо, Вы говорите, я написал? Можно взглянуть?

Трапезников кладёт передо мной распечатку. Текст короткий, там говорится, что я отказываюсь сотрудничать с издательством.