Но в отчаянье
сны не спят
И в груди
становится тесно …
Лист бумаги
небрежно смят,
Смят и брошен
эффектным жестом.
* * *
Мы говорим о странностях любви,
Но чтим любовью образы желаний,
И тени обнаженности легли
На обрамленность прошлых предсказаний,
И сладких слез давно забытый вкус
Нам с непривычки солон, даже горек,
И всуе возникающий искус
Вдруг предъявляет сумму неустоек,
И скрыв воспоминания свои
В кострах давно угасших вех и знаний,
Мы говорим о странностях любви,
Но чтим любовью образы желаний.
* * *
Дом наполнялся духами лесов,
Но постепенно приобщаясь к дому,
Они уж назывались по-другому -
Хранители Желаний и Часов.
Им нравились полночная звезда,
Искавшая приют и вдохновенье,
Неведомых событий череда,
Неторопливость каждого мгновенья.
Их дух лесной уже не бунтовал,
Охваченный истомою уюта,
А лес сердился и конфликтовал,
Ведя свой счет желаньям и минутам.
* * *
На переднем плане
музыка и ветер,
На переднем плане
солнечный развал,
Если бы тебя и не было на свете,
Я бы все равно тебя нарисовал.
Жизнь листопадом
осени кружится,
Стылый лист ложится
там, где цвел дурман,
Даже если б знал я,
что померкнут лица,
Я бы все равно тебя нарисовал.
Грани безрассудства
не всегда смеются,