А волны другие бежали.
И в хаосе страсти познанья добра
И ужаса самопознанья
Лишь ширилась волн беспокойных игра,
Лишь множилось непониманье.
Эпохи сменялись смежением вежд,
И души безмерно устали,
Но грезилось странное море надежд,
А в нем золотые скрижали.
* * *
Ах, как нестерпимо пахнет снег.
Осыпая лица кружевами,
Снега круговерть вдруг оживает,
Устремляя в будущее бег…
Разорвав пространства и столетья,
Миг застыл в немом великолепье,
Мы совсем юны,
совсем юны,
Мы из грез,
из снега, из весны.
* * *
Черный лебедь не гордился цветом
В хаосе бессмысленной родни,
И трубил как все перед рассветом
Дальний путь в бесчисленные дни.
Память возвращала неохотно
То, что взято запросто взаймы,
И неслись разбитые поротно
Облака в преддверии зимы.
Гулко отражалась неизбежность
В инее пустеющих пространств…
Черный лебедь.
Проклятая нежность.
Вечных истин опьяненья транс.
* * *
Едва законченный рисунок
Был совершенен, но размыт,
Так гром нечаянный манит
И беспокоит наш рассудок.
Прозрачных линий крутизна
Вдруг обрывала связь ревниво,
Но заполняла мир весна,
И это было так красиво.
* * *
Было все
еще почти как прежде –
Юности страх,
Но витали
тайные надежды
В мыслях и снах.