В паутине

Всё-таки решила дозвониться Купу, как-никак он заявляет, что стал продюсером Зиля и JungeDrachen. Ответили не сразу. В трубке женский голос. Сориентировалась быстро:

– Добрый день! Я хочу поговорить с Купфэ Раммельсбергом.

– Кто его спрашивает? – вопрос прозвучал официально вежливо, почти по-секретарски.

– Я представитель российской компании «Газпром», – сказала первое, что пришло в голову. – В свете предстоящих новогодних праздников мы хотели бы пригласить группу JungeDrachen выступить перед сотрудниками нашей компании.

Пауза на том конце.

– Как продюсер группы заявляю, что JungeDrachen не даёт концертов на корпоративных мероприятиях. – Отключилась.

Ещё интересней. Арланди стала продюсером группы? Или я всё усложнив, всё запутала? Нужно было спросить прямо: что происходит с ребятами? А теперь не перезвонишь, она узнаёт мой голос. Нужно выдержать несколько дней и перезвонить с другого номера.

Чёрт! Я сошла с ума! Я позвонила со своего номера на номер Купа и представилась как «Газпром». Наверняка на телефоне Купа я занесена с именем и фотографией. Вот дура!

Экстренный вызов

– Что-то случилось? Мы же договаривались, что ты звонишь на этот номер только в экстренных случаях! – Высокий чёрный мужчина недовольно отвечает на вызов телефона.

– Сейчас как раз такой случай, – в трубке взволнованный женский голос. – Только что звонила эта идиотка. Представляешь, позвонила со своего номера на телефон Купа, но услышав мой голос, наплела какой-то ерунды! – Женщина засмеялась лёгким и беззаботным смехом. – Мы должны от неё избавиться раз и навсегда! Она никогда не оставит его в покое!

– Избавиться не получится. Она же истинная пара для младшего. Избавимся от неё – он может умереть. Но в наших силах услать её далеко и ещё дальше. Ты говорила, что она сейчас в России?

– Да! Они мне весь мозг вынесли о том, какая она умница и защищает там, что-то очень умное, какую-то «диссертацию».

– Мы можем не впустить её в Германию!

– Отлично! Представляешь, как она записана в его гаджете?! – Слишком эмоционально вскрикивает женщина. – «Единственная»!

– Надеюсь, ты удалила этот контакт?

– Конечно, милый! Сколько нам ещё возиться со всем этим?

– По контракту у нас ещё три выступления. Сейчас я набираю третью вечеринку. Будут самые дорогие пациенты. Цена билета по полмиллиона, но желающих уже ползала! Наверное, подниму цену на VIP-зону.

– Второе выступление порвало все шаблоны! Исцелились даже больные раком четвёртой стадии! Скажи, нам действительно опасна эта девчонка? Я ревную. – Капризно произнесла женщина. В её голосе наигранная беззаботность, но мужчина почувствовал её ревность.

– Она для нас опасности не представляет. Что она сможет против нас? Но для чистоты эксперимента, её лучше к ним не подпускать. – Выдерживает паузу. – Не забывай, ты – моя единственная! Ты не хочешь быть единственной Купа. Он только средство для достижения нашей великой цели. – Произнёс мужчина низким, глубоким голосом, убаюкивая и обволакивая собеседницу.

– Я твоя единственная. Я не хочу быть единственной Купа. Он только средство для достижения нашей великой цели.– Безэмоционально и монотонно повторил женский голос в ответ.

– Целую. – Мужчина быстро отключил вызов.

Заложница системы

Курс лекций по диалектам Китая завершила, план по педагогической практике выполнен полностью, я надеялась, что смогу вернуться в Германию, как только получу визу, но неожиданно заведующая кафедры пригласила меня к себе.

– Елена Владимировна, не знаю, как так получилось, но ваши лекции попали в интернет. – Она с прищуром взглянула на меня, подозревая в примитивном пиаре. – Впрочем, это ваше дело, хотя я это не одобряю. Но в данном случае ваши интернет-лекции вызвали интересные последствия: нам поступили предложения сразу от двух дальневосточных вузов о том, чтобы вы прочли там лекции. Я считаю, что Вам следует согласиться.

– Но, – замялась, не зная, что придумать для отказа, – как-то это всё не вовремя и далеко. Сейчас зима, неизвестно какие там будут условия. Давайте, лучше откажемся.

– Мне, кажется, зря вы отказываетесь. Лекции будут в начале следующего семестра. Всего по десять часов, зато оплата просто сказочная! Если вы откажетесь, то я натравлю на вас коллег, просто сообщив от какой оплаты вы отказались, – руководительница кафедры лукаво улыбается. – Елена Владимировна, поймите ещё такую вещь: для нашей кафедры это дело престижа! Раньше мы своих специалистов всё время к ним направляли на стажировку, а теперь они зовут нас читать лекции! Это невероятно! Оплата проживания за их счёт!

– У меня родственники в Германии уже начинают нервничать, я же уезжала только на защиту диссертации.

– Так, у Вас будет время предупредить родственников. Можете сейчас съездить к родственникам, а потом лететь в Хабаровск.

– Я подумаю и посоветуюсь, можно?

Завкафедрой разрешила мне подумать и милостиво отпустила, сказав на прощание, что она надеется на моё благоразумие, если я и дальше собираюсь заниматься научной и педагогической деятельностью на кафедре.

Вот таким капканом для меня обернулось моё честолюбивое желание иметь в визитке переводчицы надпись «к.фил.н.», плюс статус «очень умной» в глазах «моих драконов». Почему-то я думала, что работа над диссертацией позволит мне поделиться опытом, не привлекая внимание к своей персоне: мало ли монографий пылятся на полках. А получилось наоборот. Оказалось, что в научной сфере работа на имя, такая же как в шоу-бизнесе. Я стала какой-то востребованной звездой. Такое ощущение, что до меня никто не занимался диалектами китайцев, а после моей защиты всем вдруг это стало интересно и нужно. Впору концертные залы собирать… Но почему-то не хочется.

Свалю-ка я в Германию, и ну её эту научную работу, кандидатскую защитила и хватит. Как раз сегодня из консульства Германии на и-мейл пришло письмо, что мои документы рассмотрены и можно забрать результат. В этот раз выдачу визы почему-то задержали. Наконец-то я смогу вернуться к Зилю в Германию, а там придумаю повод, чтобы не заниматься преподаванием!

Сразу после разговора с завкафедрой поехала в консульство. Запечатанный пакет выдали быстро. Раскрываю и впадаю в состояние отупения: мне отказано в выдаче визы. В качестве оснований указано, что я не являюсь студентом и превышен срок пребывания в стране.

Некритично, но потребуется время на поиски обходных путей. Значит, придётся побыть ещё немного в Питере.

Попыталась сразу связаться с Зилем, чтобы рассказать об отказе в визе, но с его телефона снова пришло сообщение: «На записи, перезвоню».

Добралась до дома и вспомнила про Оста, вернее, о его фантастических возможностях в преодолении визовых препонов. Набрала его номер, отозвался мгновенно:

– Лена, привет! Где ты пропадаешь? Ребята рвут шаблоны.

– Я застряла в России, – описала ему ситуацию с визой.

– Скинь мне свои данные, а лучше сканы паспорта, предыдущих виз и отказа. Посмотрю, что можно сделать. В крайнем случае оформлю тебя переводчиком.

– Так, что с ребятами?

– Непонятно. Я не могу на них повлиять, потому что срок нашего контракта только с марта. Они запустили какую-то серию благотворительных выступлений, на которых исцеляют больных! Это уже переходит все рамки! Говорят, что цены на билет зашкаливают, но всё проводится в режиме закрытых мероприятий. Я в щекотливом положении. Как их продюсер я считаю, что это вредно для предстоящего турне, а с другой стороны, если я буду возражать, скажут, что завидую их коммерческому успеху.

– Увы, я тоже на них не могу повлиять. Зиль разговаривает со мной только ночью из своей комнаты, почему-то днём он на мои вызовы не отвечает. Куп-дракон сделал вид, что не знает меня, а его телефон берёт Арланди.

– Похоже, ребят решила перехватить конкурирующая фирма, – усмехнулся Ост. – Парни попали. Арланди славится своей коммерческой хваткой, так что пока она из них не выжмет прибыль по максимуму – не выпустит.

Разговор с Остом не ободрил. Ладно, парни справятся, главное, чтобы Ост сделал мне визу.

На следующий день меня ожидал ещё больший сюрприз: завкафедрой сообщила, что меня отправляют в Китай, читать лекции в каком-то культурном центре.

– Елена Владимировна, в этом случае мы точно не можем отказаться. Летит группа с нашего факультета. Ваше участие затребовано китайцами, – безапелляционно произнесла завкафедрой.

– А как же Новый год? – без надежды спросила я.

– Успеваем вернуться, а если что отметим там! У китайцев свой новый год, а конец декабря – начало января у них пик работоспособности.

Я хотела усомниться о работоспособности китайцев зимой, но поняла, что в свете отсутствия визы в Германию, мне лучше отправится в Китай, чтобы не мучиться от тоски по Зилю.