Почувствуй меня

Я кивнул. Алекс закрыл капот Fordа и буркнув что-то вроде «до свидания, забудьте дорогу» заковылял в глубины автосервиса.

Заковылял? Я оболдело смотрел как молодой парень тяжело заваливается при каждом шаге на левую ногу, а нога казалось сейчас подвернётся и уйдет в сторону, но нога не уходила, потому что от колена её фиксировал чудным образом прошитый и простеганный сапожёк.

Я с усилием воли оторвался от этого неприятного зрелища и быстро зашагал к байку, который в этот раз дожидался меня там, где днём стояли байкеры-веры, одновременно набирая номер Кати.

Кати ответила сразу.

– Кати, добрый вечер. Мы сегодня встретились с Вами на заправке. Меня Инголфр зовут.

Девушка сначала опешила, но сразу подобралась и заговорила приветливым тоном.

– О, а откуда у Вас мой номер? Я мы же не обменялись номерами?

– Не поверите, – я прибавил в голос бархатистости, – я специально вернулся на заправку, но Вы уже уехали. Ваши коллеги дали номер.

– Как жалко, – протянула Кати, – стоило мне уехать, по семейным делам, а Вы приехали.

– Не жалейте, Кати. Я готов прямо сейчас забрать Вас откуда скажите.

– Ой, прямо сейчас не нужно, я еще не освободилась, я сейчас у мамы и освобожусь через час.

Девушка сказала адрес, откуда мне можно её забрать.

Я не стал выжидать час и сразу поехал по назначенному адресу.

Оставив байк за два квартала до названного дома, я осмотрел местность, где живет моя потенциальная истинная пара. Обычный квартал немецких домовладений. Домики в два – три этажа, садики с цветами, газонами и детскими уголками. Чисто и опрятно. Домик мамы Кати не отличался от соседних. Но главное, как я не принюхивался, волками не пахло – совсем. Я оставил допущение, что мама человек, а девушка полукровка. Это допущение позволило мне дать объяснение, почему я не смог почувствовать её на заправке. Полуковки пахнут слабее, а на заправке очень много резких перебивающих запахов.

Хотя запах хозяина я все же учуял сразу, хоть и стоял возле бензоколонки.

Последняя мысль подтолкнула к тому, чтобы я сразу не подъезжал к девушке, а просканировал её со стороны, для этого я спрятался в декоративной изгороди соседнего дома.

Кати вышла даже чуть раньше времени. С обновленным макияжем, в приподнятом настроении. Её феромоны так и фонили в разные стороны. И, увы, вереском и багульником они не пахли.

За эти полтора месяца поисков, в результате постоянного общения с женщинами разного возраста и национальностей, я научился практически с точностью до дня определять их цикл. Кати находилась практически в состоянии овуляции.

Если в ходе планирования нашей встречи я еще хотел провести с ней вечер, а возможно и ночь, то учуяв приторный запах зрелой яйцеклетки, я скомандывал себе: «беги и быстро!!»

Я сбежал. Под кустами соседнего дома, через ограду, в какое-то межзаборное пространство, на соседнюю улицу. В общем дав приличный крюк подбежал к своему байку, здесь меня застал звонок Кати.

– Извини, дорогая, я не приеду. Меня срочно вызвали. Я не вернусь, прости, – я отключился, переводя её номер в черный список.

Как мальчишка, но мне жалко было обижать девушку. Всё же она была так мила, взволнована, но больше из-за того, что я сам был готов к ночи с ней.

Алекс

Да что же это такое? Издевательство – иначе не назовешь.

«Парень, ты Алекс?» А потом попросить телефон Кати.

Нет, он, конечно, сначала поиграл в папу медведя: «кто сидел на моём дорогом стульчике, то есть байке?», но потом-то всё закончилось телефоном Кати и где она живёт.

Блин, это ревность? Да, это ревность. Особенно она накрыла, когда этот вер с платиновой косой практически не отходя от меня стал звонить Кати и мурлыкать с ней почти на инфразвуке:

«Добрый вечер. Мы сегодня встретились с Вами на заправке. Меня Инголфр зовут».

О, его, оказывается, зовут Инголфр! Ценная информаця!

«Не поверите, я специально вернулся на заправку, но Вы уже уехали».

Да, я специально скрываю свои запахи под этой автомобильной химией.

Да, почему-то именно сегодня, когда я впервые почувствовала как увлажнилось и потекло моё влагалище, этот придурок Боб рукожопо опрокинул литровую бутыль с ацетоном.

И всё равно он должен был узнать меня!

Стоп, возьми себя в руки, почему ОН должен был тебя узнать? Опять нелепый вопрос – зачем ему это делать, если в мире полно красавиц на стройных ногах. Зачем ему МЕНЯ узнавать?

Слезы душат. В голове сумбур.

Я даже не хочу знать из каких недр нашего салона и для чего проклятый Боб вытащил этот бутыль, но опрокинул он её именно рядом со мной.

Теперь он у меня будет заниматься исключительно снятием лако-красочного покрытия с автомобилей. И на первых двух я забуду предложить ему маску. Нет, я вообще не буду предлагать ему маску, пока сам не догадается. Я коварно усмехнулась. Градус настроения чуть приподнялся.

От ацетоновой атаки окружающие потеряли обоняние на ближайшие сутки, и я в том числе. Папочка, быстренько прихватив Боба, свалил, к альфе. Ему же нужно рассказать альфе о неадекватном норвежце.

Я осталась одиноко ремонтировать эту рухлядь дяди Ганса, дышать оставшимися парами ацетона. Я даже дочинила Ford.

Почти успокоилась, но тут опять появляется этот «Инголфр». И для чего? Для того чтобы подтвердить, что я парень и взять телефон Кати.

Слезы просто выстрели из глаз.

Нет, так нельзя. Всё он уже уехал. Пусть встречается с Кати. Надо ей позвонить пусть обрызгается из флакончика «Радость леса». Волк Инголфр оттрахает её до состояния нестояния. Пусть, так ей и надо.

Градус настроения чуть дёрнулся вверх и я нажала на дозвон к папе.

– Пап, ты скоро? – протянула я, когда он принял мой вызов.

– Девочка моя, ты как? – не давая мне вклинится зачистил папа, – у нас всё еще воняет ацетоном? Я буду завтра к обеду, хотя ты помнишь сегодня же день летнего равноденствия. Альфа приглашает пробежаться по его лесу.

Я не помнила о том, что сегодня равноденствие, но вспомнила, что завтра полнолуние. Значит, если альфа оставляет папу на эту ночь, то и три следующих его не будет дома.

– Про равноденствие я забыла, – призналась я, сдерживая всхлип. – Но я вспомнила, что завтра полнолуние. Тебя не будет дома три ночи или четыре.

– Солнышко, не грусти. Не представляешь, как разрывается моё сердце, что ты не с нами. Ну, ты же понимаешь, что и не обратится во время полнолуния для меня подобно отрыву от души.

Собственно это так и есть. Поскольку в полнолуние воздействие луны на веров особенно сильно, необратившийся вер будет страдать физически.

Папа продолжил: