Когда твой ангел мёртв
И она дёрнула, хотя не понимала, зачем ей открывать дверь, которая никуда не ведёт.
Раздался металлический скрежет, и дверь отворилась. Матильда увидела тёмный коридор и спускающуюся лестницу. Она замерла от удивления. Обойдя ещё раз вокруг двери, и не обнаружив за ней ничего, нащупала в кармане зажигалку и, наклонившись в тёмный проём, посветила.
Каменная лестница спускалась на несколько ступенек, впереди тянулся коридор, на стенах которого виднелись картины и канделябры с заплаканными восковыми свечами. Матильда в нерешительности спустилась по лестнице, и направилась вперед по коридору, освещая себе путь тусклым огоньком зажигалки. Казалось, коридору не будет конца и Матильда, то и дело оглядывалась назад на удаляющийся свет дверного проёма. Наконец, перед ней появилась приоткрытая дверь, из щели тянулся слабый мерцающий свет, в котором плясали пылинки. Она остановилась у двери и прислушалась. Вокруг была тишина. Казалось, за дверью никого не было. Матильда тихонько потянула за ручку, вошла в комнату и замерла. В небольшой комнате обитой красным бархатом, освещённой свечами, за женским туалетным столиком с большим зеркалом, сидела женщина, одетая как невеста. Но наряд её был в пыли и, местами, словно проеденный молью. Голову её украшала фата, пожелтевшая, с оборванными краями, огненно-рыжие волосы были уложены в причёску, из которой выбивался один локон и красной атласной лентой лежал на её мертвенно-бледной худой спине. Женщина сидела у зеркала, но стоявшая за её спиной Матильда, не видела её лица в отражении, потому что зеркало было покрыто толстым слоем пыли.
Первая мысль, промелькнувшая в голове у Матильды – «бежать». Она рванулась с места, но внезапно дверь за её спиной захлопнулась. Матильда в ужасе стала рвать ручку, но дверь не поддавалась. Окончательно убедившись в том, что выход заблокирован, она неуклюже обернулась. В панике совсем забыв, что не одинока в этой комнате. Но каково было её удивление, когда она увидела, что женщина абсолютно не двигается. Она сидела всё в той же позе, как манекен.
«Простите меня, пожалуйста» – пролепетала Матильда, – «Я не хотела вам помешать. Я сейчас уйду»
И с этими словами она подёргала ручку двери, которая до сих пор была заперта.
«Откройте дверь, прошу вас!» – жалобно простонала Матильда.
Но женщина никак не реагировала на её слова.
Постояв в нерешительности, Матильда шагнула вперед. Деревянный паркет под её ногой скрипнул. Она остановилась и уставилась на сидящую невесту.
«Вы слышите меня?» – спросила Матильда.
Подойдя к женщине, Матильда увидела, что на лицо её надета белая фарфоровая маска, на которой не было глаз, только ярко-красные губы, не выражавшие никаких эмоций. Руки её сложены на коленях, худые и бледные, с длинными тонкими пальцами. На узком запястье, блестят, до боли знакомые, часы со сверкающими изумрудами. Матильде показалось, что женщина не дышит.
«С вами всё в порядке?» – спросила она.
В ответ тишина.
Сердце Матильды колотилось, всё тело словно налилось свинцом. Она несмело дотронулась до руки женщины. Тонкая бледная рука была холодна, как кусок льда. На прикосновение Матильды не последовало никакой реакции. Тогда она дрожащей рукой коснулась маски и сняла её.
Мгновение она смотрела на лицо женщины в недоумении, затем её охватил дикий страх. Сняв маску, Матильда увидела своё лицо, безразлично смотревшее в запылённое зеркало зелёными остекленевшими глазами.
«Что это значит?!» – сдавленно выкрикнула она.
Неподвижная фигура внезапно ожила и схватила её за шею мёртвой хваткой.
Матильда подскочила на кровати, как пружина, схватив себя за шею.
Оглядевшись вокруг и осознав, что это был всего лишь кошмарный сон, она подошла к окну и произнесла, как учила её бабушка:
–Куда ночь, туда и сон.
Считалось, что после приснившегося кошмара, нужно посмотреть в окно и произнести эту фразу, тогда ничего плохого не случится, а сон быстро забудется.
«И вовсе не ночь» – пробормотала Матильда, глядя на закатывающийся за горизонт ярко алый диск солнца.
Она стремглав рванула в комнату матери и положила часы туда, откуда их взяла. Затем, переодевшись и соорудив бутерброд из белого хлеба с колбасой, отправилась в городскую рощу, чтобы встретиться с друзьями и в тихую пронюхать информацию о Дине.
11
Уплетая бутерброд, который казался невероятно вкусным, Матильда думала о том, что расскажет Ян о смерти Дины. Наверняка полиция выдвинула уже версии, и причины её гибели и, возможно, уже сделали вскрытие. Матильде было страшно, она изо всех сил должна стараться вести себя легко и непринуждённо, чтобы никто ничего не заподозрил.
«Если меня не вызвали в полицейский участок, значит пока я вне подозрений» – думала она.
Приближаясь к беседке в городской роще, Матильда издалека слышала тихие голоса, доносившиеся оттуда и лёгкий дымок с запахом печёного мяса.
В беседке, перед небольшим костром, сидела та же компания, но к ним прибавился худой с лысой головой, Хлыщ и, что уж совсем было неожиданным для Матильды, с ними была девчонка из её параллельного класса Роза. Это разозлило Матильду. Ведь именно Роза затянула её на ту злополучную вечеринку, для которой она взяла у Дины пару пакетиков какой-то травы. Ведь, по словам Розы, с пустыми руками на вечеринку приходить неприлично.
В прочем, вечеринка для Матильды оказалась не удачной. Она чувствовала себя как не в своей тарелке среди чуждой ей компании. На вечеринке на неё не обращали внимание. Никто с ней не общался. Она была словно предметом мебели. Все были заняты поглощением алкоголя, травы и демонстрацией собственной значимости. За вечер никто ни разу не обратил свой взор на «белую ворону», сидевшую в углу дивана со стаканом пива и сигаретой, которую ей вручил какой-то тощий паренёк. Даже Роза, которая привела Матильду на вечеринку, забыла про неё, и общалась со своими подругами.
В конце концов, Матильда молча ушла в самый разгар веселья. Как добралась до дома, она не помнила, хотя была уверена, что не была пьяна. Очнулась Матильда на крыльце, под истошную брань матери. Она ещё долго пыталась понять, почему её так сильно развезло от стакана пива. И только через некоторое время до неё дошло, что дело было вовсе не в пиве, а в сигарете, напичканной какой-то дрянью.
«Выкури трубку Локи, деточка» – сказал тощий, угощая Матильду сигаретой.
После этой вечеринки, Матильда поняла, что она никогда не станет своей в этой компании, а самое главное – этого и не хочет.
Подойдя к беседке, Матильда со всеми поздоровалась и села рядом с Наумом. Он обнял её за плечо и, прижимая к себе спросил:
–Как дела?
–Супер, – промурлыкала Матильда, радуясь тому, что здесь ей всегда рады и именно здесь она своя.
– Смотри, Мотя, какого мамонта я сегодня завалил, – сказал Ефрем, переворачивая аппетитно зажаренные сосиски на решётке. Они лопались и скворчали, роняя сок в костёр.
– Сам ты Мотя, – засмеялась Матильда и обратила свой взгляд на Розу.
Она сидела на скамейке, прижимаясь плечом к Хлыщу, с надменной усмешкой на лице. Хлыщ же в это время курил и рассказывал Яну о своих похождениях на какой-то вечеринке, где он набил кому-то лицо. На что Ян только смеялся.
Матильда смотрела на всех и ждала только одного разговора. Ей нужны были новости про Дину. Но заговорить первой об этом она не могла. Она вообще старалась делать вид, будто ей абсолютно безразлична эта тема. Тем более, здесь Роза, которая знала об её связи с Диной.
–Хлыщ, хватит трепаться! Тебе всё равно никто не верит! – перебил его Ефрем. – Ян, может есть новости про наркоманку?
В этот момент Матильде захотелось расцеловать Ефрема.
–Да особо нечего рассказывать, – ответил Ян, – Сделали вскрытие. Говорят, что самоубийство. Ждут анализы.
–Вот я же и говорю, что накурилась и сиганула в окно! – сказал Ефрем.
–Да какое самоубийство!? Что за бред!? – вступила в разговор Роза.
Услышав её голос, Матильда вздрогнула.
– Я бы больше поверила в то, что она кого-то убила, но в суицид – нет. – продолжила Роза.
–Да ладно, – протянул Ефрем, – Ты что, не знаешь, как эти нарколыги могут одуреть и свести счёты с жизнью? Чисто под кайфом. В обстоятельствах, когда у них снесло крышу? Ты знаешь, что творит с людьми дурь?
– Могут, но Дина…
– Да что ты заладила Дина, да Дина, – не унимался Ефрем. – Она наркоманка! Ребята, вы же помните, случай был пару лет назад? Паренёк сиганул с балкона, потому что ему померещилось, что он может летать. Крылья у него выросли! И всему причина наркота. Так что не надо тут говорить мне, что Дина не может. Может, ещё как может.
Помнишь, Наум, – Ефрем протянул Науму горячую сосиску на вилке, – В прошлом году эту Дину находили в подъезде. Она "зависла" там и прожгла сигаретой себе ногу. Сколько она так "висела", никто не знает.
– У неё было много врагов. Вот почему я не верю в суицид, – сказала Роза.
–Откуда ты знаешь? Вы подружки что ли? – усмехнулся Наум.
–Не подружки, но доводилось общаться. У неё было много должников. Правда, Матильда?
Сердце Матильды кольнуло, и к лицу прилила кровь.
–Не правда, Роза, – металлическим тоном ответила ей Матильда.
Все парни переглянулись и уставились на Матильду.
–А ну-ка подробнее, – Ефрем замер с надетой сосиской на вилке.
Продолжения не следовало. Все уставились на Матильду и Розу. Матильда же смотрела в костёр, а Роза, сложа руки на коленях, смотрела вдаль. Напряжение нарастало. И Матильда сдалась.
–Да, я брала в долг у Дины траву.
Траву? Не знал, что ты у нас покуриваешь травку в тихаря. А мы то думаем, где пропадает наша Матильда? Так же "зависаешь", как Дина, поэтому не ходишь вечерами гулять?, – с издёвкой посмеялся Ефрем.
– Да нет же! Я не себе брала. Хотела на вечеринку попасть к нашей золотой молодёжи, – Матильда изобразила кавычки двумя пальцами и посмотрела на Розу.
– И как? Попала? – спросил Ян.
– Попала, но мне не понравилось. Сборище псевдомодников и трепачей.
–Может это просто не твой уровень? – съязвила Роза.
–Ну да, так и есть. Псевдомодники и трепачи – это не мой уровень, – спокойно ответила Матильда.
Роза в ответ цокнула и закатила огромные глаза.
–Завтра в 2 часа дня похороны. Кто идёт? – перевела тему Роза.
–Что нам там делать? – спросил Ян, – Дина не была нашей подругой.
12
Всё утро Матильда думала о похоронах Дины. Внутренний голос ей нашёптывал о необходимости пойти туда. Ближе к обеду она приняла решение всё-таки пойти на кладбище и со стороны посмотреть на происходящее.
Погода была ветреной. Облака быстро плыли ватными барашками друг за другом, временами закрывая солнечный диск. Матильда направилась в сторону кладбища, сбежав из дома, пока мать отдыхала после работы. Протиснувшись сквозь толстые решётки ограждения, она оказалась на стороне мёртвых. Но, где искать место похорон не знала. Конечно, она могла бы спросить об этом у работников кладбища, но Матильда была здесь инкогнито и не хотела, чтобы хоть кто-то её видел. Пройдя несколько метров от ограждения, Матильда остановилась и прислушалась. Издалека отчётливо доносился звук плача. Сердце её окаменело от ужаса. Она остановилась, как вкопанная, прижав руку к груди и прислушалась. Ветер разносил голос по территории, и было сложно определить, откуда доносится этот морозящий душу звук тоски и боли.
Прошуршав по прошлогодним листьям ещё какое-то расстояние, Матильда снова остановилась. Ветер на мгновение затих, и голос казался где-то рядом. Она пустилась перебежками, петляя между деревьями и могилами. Наконец, остановилась и спряталась за дерево. В паре сотни метров от неё толпилась кучка людей. Священник читал молитву, и женский голос без перерыва плакал.
«Наверно это её мама плачет» – подумала Матильда и сжалась в комок, руки её стали мокрыми и ледяными, слёзы хлынули, обжигая щёки.
«Вот что я наделала!» – еле слышно прошептала она и, вытерев слёзы, осторожно выглянула из-за дерева.
Среди тёмной массы людей в чёрных одеждах, стояла Альбина с ярко-рыжими развивающимися на ветру волосами, которые выбивались из-под чёрного полупрозрачного платка. Её лицо не выражало никаких эмоций, она как каменная статуя стояла у гроба и смотрела на покойную, в то время, как у изголовья Дины, страшным воем плакала женщина, повторяя фразу: «Что же ты наделала?»
Матильде стало не по себе. Она не сводила глаз с Альбины.
«Что она там делает? Кто она вообще такая?» – спрашивала сама себя Матильда, холодея от ужаса.
В какой-то момент Альбина резко повернула голову и пристально посмотрела на Матильду, которая от неожиданности замерла на месте, широко распахнув глаза. Нервно дёрнувшись, она снова спряталась за дерево и пустилась бегом прочь. Матильда бежала, не разбирая дороги, путаясь в сухой траве, наконец, её нога зацепилась за что-то, и она упала на землю.
Буркнув себе под нос ругательные слова, она поднялась с земли и вскрикнула.
Передней стояла Альбина.
–Здравствуй, Матильда! Извини, не хотела тебя испугать, – с лучезарной улыбкой пропела Альбина.
Матильда молча стряхивала с одежды прилипшие травинки.
–Что ты тут делаешь? – спросила она, не говоря слова приветствия.
–Об этом и я тебя хотела спросить, – всё с той же улыбкой ответила Альбина.
Матильда пристально посмотрела на неё и наконец-то рассмотрела её глаза. Тогда, ночью, они казались Матильде чёрными и бездонными. Сейчас же на неё смотрели глаза чайного цвета с мелкими зелеными крапинками вокруг зрачка. Альбина улыбалась, и её бледное лицо налилось розовым румянцем.
–Я здесь гуляю, – наконец ответила Матильда.
–Странное место для прогулок у тебя.
–Обычное, – отрезала Матильда, желая прекратить разговор.
–Ну да, судя по тому месту, где мы встретились в прошлый раз, – с усмешкой сказала Альбина, – И, кстати, извини, за негостепреимство, – добавила она.
–Что? – нахмурилась Матильда.
–Ну, ты ведь приходила ко мне. Но, к сожалению, в тот момент меня не было дома.
–Я ничего не понимаю, – начала было Матильда, но Альбина её прервала.
–Подожди, – она тронула Матильду за плечо, – Приходи сегодня в полночь к моему дому. Нам нужно поговорить, Матильда.
–Что ты делаешь на похоронах? Ты знала Дину? – спросила Матильда.
–Поговорим сегодня, – только и ответила Альбина. И тронув Матильду за руку ушла.
Матильда осталась стоять на месте. Ветер шумел в кронах деревьев, и шуршал искусственными цветами на могилах. Поёжившись, она направилась к выходу, вернее к забору, чтобы снова протиснуться через железные прутья в мир живых. Побродив среди могил у самого кладбищенского забора, Матильда остановилась у могилы бабушки.
–Привет, бабуль. Как дела? – произнесла она, глядя на кусок гранита, торчащий из заросшего травой холмика, – Прости, что так редко бываю у тебя. Правда, мне очень стыдно. Твои часы снова тикают, представляешь? Это удивительно.
Матильда замолчала и села на землю, прислонив голову к холодному камню.
13
День для Матильды казался бесконечно длинным. Она изводила себя мыслями о сегодняшней встрече с Альбиной.
«Почему дом Альбины выглядел иначе, когда я приходила к ней? Что она делала на похоронах Дины? Откуда она узнала, что я убила Дину? Кто такая Альбина?» – эти вопросы не давали покоя Матильде.
Летний знойный день подошёл к концу. Вечерняя прохлада небольшими порциями вливалась сквозь открытую створку окна в комнату Матильды. Луна превратилась в круглый румяный блин и заглядывала, словно шпион в окно. Матильда лежала на кровати, укутав ноги в плед и ждала, пока уснёт мать, чтобы незаметно выскользнуть из дома. Глядя на жёлтый лик луны, она пыталась дать ответы на свои вопросы, но в голове был полный сумбур. Моментами, перед глазами всплывал образ мёртвой Дины, лежащей в лужи крови, её искажённое смертью лицо, разбитая голова и неестественно вывернутые конечности. Матильде было очень страшно.
Наконец наступил час икс и Матильда, словно привидение – тихая и незаметная, вышла из дома и отправилась к Альбине. Её дом, как и прежде, выглядел обветшалым. Она подошла к калитке и обнаружила её плотно закрытой. Коснувшись рукой деревянных досок с осыпающейся краской, Матильда толкнула дверь, которая со скрипом отворилась. Во дворе не было ни благоухающих клумб, ни спутанных зарослей бурьяна. Вся территория двора была выложена камнем, посреди двора бил фонтан, подсвеченный тусклыми фонарями. Прохладные капли фонтана разлетались и мелким дождём орошали всё вокруг. Матильда опешила от удивления.
«Вот это да! Что за чудеса?» – произнесла она и приблизилась к фонтану. Прохладные капли приятно били ей в лицо. Вода в фонтане была прозрачная, и даже сквозь темноту ночи, Матильда видела на дне снующих туда-сюда разноцветных рыбок.
Осмотревшись вокруг, Матильда заметила, что и дом видоизменился. Теперь перед ней возвышался каменный особняк с большой дубовой дверью. На каменном крыльце по обе стороны двери, сидели мраморные кошки, словно охраняя дом от нежелательных гостей. Матильда погладила их холодные мраморные мордочки и коснулась дверной ручки. Дверь оказалась не заперта и с тяжёлым скрипом отворилась. Перед Матильдой открылся коридор, освещённый тусклым светом свечей в старинных канделябрах. Из коридора тянуло холодом и сыростью. Матильда шагнула в коридор, вдали виднелась приоткрытая дверь, из которой лилась полоска света с пляшущими в ней пылинками. Что-то до боли знакомое во всём этом показалось Матильде, и она невольно остановилась, уставившись на дверь в конце коридора. В один момент, её осенило. Она вспомнила недавно увиденный сон и, поёжившись от мороза по коже, который пробрал её в тот момент, пошла дальше.
Остановившись у двери, Матильда несмело постучала. За дверью словно что-то шелохнулось.
–Входи, Матильда! – послышался голос Альбины. – Я давно тебя жду.
Комната освещалась пламенем камина. Языки пламени танцевали тенями на каменных стенах. У камина стояло два кресла с высокими кожаными спинками. Альбина сидела на одном из них и задумчиво смотрела в огонь.
–Садись, – указала она на свободное кресло рядом.
Матильда села и посмотрела на Альбину.
На ней была белоснежная рубашка с украшенным кружевом воротником и манжетами. Её волосы были уложены в витиеватую причёску, губы горели алой помадой. Она сидела покачивая острым носком начищенного до блеска ботинка, который виднелся из-под длинной чёрной юбки.
– Как это всё вокруг…– начала было Матильда, но Альбина её перебила.
– Матильда, расскажи, что случилось на заводе.
Матильда за ёрзала на кресле. Её лицо загорелось и вдруг захотелось расплакаться.
– Ты и так всё знаешь. Что ещё рассказывать? – дрогнувшим голосом сказала Матильда. – Я убила Дину. Но я не хотела этого! Честно… Так вышло…
И Матильда зарыдала.
– Я знаю, Матильда. Я знаю. Не плач.
– Как теперь мне жить дальше, Альбина? Я не могу так жить! Если бы ты не пришла той ночью на кладбище, я бы умерла там. Я хотела повеситься! Лучше бы я это сделала! Я чудовище!
Альбина коснулась руки Матильды.
–Бедная моя девочка, я и пришла на кладбище, чтобы спасти тебя от смерти. На самом деле ты не должна была видеть меня в ночь убийства Дины. Ты не должна меня видеть и сейчас.
–Почему? Я не понимаю ничего, – всхлипывая спросила Матильда.
–Потому что я твой ангел-хранитель, Матильда! А ангелы не должны показываться людям. Только в очень крайнем случае мы становимся видимы.
–Ты шутишь? – с усмешкой проговорила Матильда
–Матильда, ты попала в беду и одной тебе не справиться. Я здесь, чтобы помочь тебе. Дать подсказку, понимаешь? Вот почему я видима для тебя – Альбина посмотрела на Матильду.
–Я ничего не понимаю! – проговорила Матильда. – Что за бред? Разве ангелы существуют? Это же обычные суеверия! Ты что с небес спустилась? А где же нимб и крылья? – утирая слёзы, усмехнулась Матильда. – Откуда ты взялась вообще? И что ты делала на похоронах Дины, если ты мой ангел?
–Тебя ждала, – ответила лишь на последний вопрос Альбина. – Я же знала, что ты туда придёшь.
Альбина подошла к камину и пошевелила угли кочергой. Пламя разгорелось и засияло фейерверками искр.
–Это всё какая-то чушь… – начала было Матильда, но Альбина её перебила:
–Успокойся, Матильда. Давай выпьем облепихового чая. И я тебе всё расскажу.
Альбина коснулась заварного чайника, который стоял на столике у камина, и разлила в глубокие кружки ароматный чай.
Матильда сидела с кривой усмешкой, прижав ноги к креслу, когда Альбина вложила ей в руки горячую кружку с чаем.
–Давай, я расскажу о себе всё по порядку, – улыбнулась Альбина.
Я родилась в 1655 году, в небольшом городишке вроде этого.
–В каком?! – удивилась Матильда.
–Не перебивай, слушай, Матильда. Мой отец был сапожником, мать умерла от тифа. Жили мы втроём: отец, я и моя младшая сестра, в нищете в подвальчике, в самом центре города. Из единственного вросшего в землю окошка, которое выходило на улицу только верхними створками, было видно главную площадь города, где часто собирались люди на праздники, и на казнь преступников. Отец изо всех сил старался прокормить нас, но денег едва хватало на оплату нашей комнаты. Я была старшая, поэтому ходила подрабатывать на кухню в местный кабак. Там я начищала до блеска золой посуду. За это повариха Агата давала мне объедки со столов. Бывали времена, когда есть совсем было нечего, и мы с сестрой просто ложились спать. Вернее, я пыталась уснуть, а сестра плакала. Меня это страшно злило. Я понимала, что сестра ещё совсем ребёнок, – ей было 3, а мне 10, но всё же я свирепела, и украдкой зажимала ей рот, чтобы не слышать её нытья.
Однажды, мне удалось раздобыть кусок свежего пирога с мясом. Мы голодали два дня, и я хотела съесть его сразу, но всё-таки решила поделиться со всеми. Придя домой, я увидела, что отца нет дома. Положив пирог на тарелку, я занялась розжигом камина, чтобы согреть чай. Когда дрова разгорелись и комнату осветил тусклый свет огня, я обернулась и увидела, что пирога на тарелке нет. Спрятавшись под кровать, моя сестра благополучно его съела.
–Лучше бы тебя не было! – закричала я и вытащила за ногу сестру из-под кровати.
Схватив её на руки, я, не помня себя от злобы, бросила её прямо в камин. На девочке была одна льняная рубаха, которая вспыхнула, как свечка. Пока сестра каталась в истерике по каменному полу, я сидела у окна, обхватив голову руками. Через некоторое время она затихла. В комнате поднялся смрад. Я подняла голову и увидела тёмную призрачную фигуру высокую, как столб, в плаще с капюшоном. Фигура стояла у тела моей сестры. Я страшно испугалась. К моему горлу подступила тошнота. Сгорбившись, я выскочила на улицу и побежала, куда глаза глядят.
Я бежала, не разбирая дороги, пока ноги меня не принесли к берегу реки. Там я спряталась за перевёрнутую деревянную лодку. Свернулась калачиком на гальке, которой был усыпан берег. Я понимала, что меня всё равно найдут, и наказания мне не избежать. А так же понимала, что замёрзну до смерти, если не найду себе ночлег сегодня. Крик сестры звенел у меня в ушах, зубы стучали от холода. Идти было некуда. О возвращении домой даже речи быть не могло. Так я и уснула, прижавшись спиной к облезлому боку лодки.
Проснулась я от чьего-то бормотания. Открыв глаза, я увидела сидящего неподалёку человека, закутанного в грязные лохмотья. Длинные чёрные волосы сосульками свисали ему на грудь. Человек перебирал в руках подол своего платья и что-то говорил себе под нос. Мужчина или женщина это была, я не могла разобрать. Чуть дыша от страха, я попыталась незаметно ускользнуть. Но вдруг человек обратился ко мне:
–Альбина, я помогу тебе спрятаться.
Я остановилась. Человек подошёл ко мне. Это была женщина, похожая на нищенку. Лицо её казалось молодым, но фигура была сгорблена, руки дрожали. Сверкнув узкими, как щёлки чёрными глазами, она взяла меня за руку. Я машинально дёрнула рукой, но она крепко меня обхватила своими длинными крючковатыми пальцами и заговорила:
–Тебя найдут, высекут плетями и повесят на площади. Твой отец никогда тебя не простит. Он ненавидит тебя, зато, что ты сделала. Единственный выход для тебя, это набрать в карманы камней и прыгнуть в реку. Это лучше того, что ожидает тебя.