Очень плохой профессор

– А если…

– Он не придет, – решительно мотнул головой Матвей. И тут же поправился: – В любом случае такие знакомства опасны. Особенно для хорошеньких молодых девушек.

Поняв, что только что он сам снова перешел черту, мужчина нахмурился. Обычно студенты университета старались не злить принципиального и неподкупного профессора, поэтому Алексеева тоже не стала спорить: быстро поднялась со стула, дрожащей рукой прихватила плащ и шмыгнула носом, ожидая дальнейших указаний.

– На улице дождь. Накиньте капюшон, – сухо сказал Озеров, когда девушка потянулась за сумочкой.

Капюшона на ее плаще не было, зонтика тоже не имелось, поэтому Алексеева просто накинула плащ на голову, прежде чем выйти наружу прямо под ливень. Озеров быстро переступал через лужи, продвигался все дальше и дальше по темной улице, а девушка неуклюже бежала за ним и старалась не отставать.

– Садитесь, – мужчина открыл ей пассажирскую дверцу машины.

– С-спасибо…

Она впорхнула в салон и смущенно поправила подол юбки, неожиданно обнаживший ее стройные ножки. «Только секс. Никаких обязательств», – пульсировало в висках Озерова. Все могло быть просто, если бы не тот факт, что девушка была его студенткой.

– Все нормально? – поинтересовался он, заводя мотор.

– Да.

– Пристегнитесь.

– Да, – Алексеева засуетилась, оттягивая на себя тугой ремень.

Салон наполнился ароматом ее духов – тонким и нежным. Сердце Матвея Павловича забилось быстрее. Девушка совсем не походила на ту, которая способна заняться сексом с первым встречным. Скромная, тихая, с неплохой фигурой, Алексеева была невероятно хороша собой. Ну и как она сможет прийти в дешевую гостиницу, чтобы по-быстрому избавиться от девственности?

– А я вас не таким себе представляла, – раздалось в тишине, сопровождаемой лишь стуком капель дождя по крыше машины.

Автомобиль неспешно пробирался вперед по темному шоссе.

– Не понял, – отозвался Озеров.

– Я думала, вы черствый сухарь.

Похоже, это было комплиментом.

– Я такой и есть, – напряженно вцепившись в руль, хрипло ответил мужчина.

Алексеева застенчиво улыбнулась и стала смотреть в окно. Девушка заставляла Матвея чувствовать себя не в своей тарелке.

– Сухарь не стал бы меня жалеть, – тихо произнесла студентка.

Заметив, как ее пальцы нервно натянули ткань юбки на внезапно оголившуюся коленку, мужчина сглотнул. У него не получалось сосредоточиться на дороге. Приходилось постоянно отговаривать себя от того, чтобы поддаться соблазну и положить ладонь на ее бедро.

– Простите еще раз, Матвей Палыч, – взглянув на него из-под ресниц, сказала девушка, когда автомобиль притормозил возле подъезда многоэтажки. – У меня было… помутнение рассудка, вот.

– Ничего страшного, Алексеева, – прикусил язык Озеров. Он никак не мог понять, что же мешает ему отпустить сейчас эту девушку в ночь. Профессор наклонился, с недоверием всматриваясь в очертания подъезда. – Я вас провожу.

Он вышел из машины, открыл дверцу и протянул руку.

– Поздно уже, чтобы одной шататься, – мрачно сказал он, кивая в сторону компании молодых людей, рассевшихся на скамейке с бутылками в руках.

– Все в порядке, – кокетливо улыбнулась Алексеева, вкладывая свою маленькую ладонь в его руку и выбираясь из машины. – Они местные.

– Все равно, – отчеканил Озеров. – В следующий раз не бродите одна. – Он подвел ее к подъезду и выпустил ее руку из своей. – И бросьте ваши глупости со знакомством в Сети. – Наткнувшись на ее пытливый взгляд, профессор прочистил горло и добавил: – Лучше уделите время учебе. Вам еще зачет сдавать на днях.

– Это я умею, – грустно сказала студентка.

Она открыла дверь, и свет из подъезда осветил их лица.

– Всего доброго, – хрипло сказал мужчина, разглядывая ее.

Кожа девушки была нежной и бархатной, на щеках играл легкий румянец. Мерцающий в темных волосах свет мягко струился по ее лицу и касался красивых припухших губ. Глаза девушки, смущенные и чуть насмешливые, вдруг обожгли его, и Озеров ощутил, как жар, распространившись по телу, прицельно ударил прямо в самый низ живота.

– И вам, – ответила она.

Вот тут выдержка и подвела строгого профессора. Он и не понял, как его руки оказались на теле молоденькой студентки, а губы жадно впились в ее приоткрытый рот.

4

Ольга за вечер перенервничала так, что хватило бы на десятерых. Сначала весь день готовилась к встрече: принимала душ, делала депиляцию, выбирала наряд, укладывала волосы. Потом несколько раз порывалась уйти из кафе, опасаясь, что нарвется на маньяка, а в итоге, поняв, что никто не придет, в отчаянии махнула коньяку.

Это и стало ее фатальной ошибкой. Для совершенно не пьющего человека даже небольшая доза, принятая на голодный желудок, оказалась весьма существенной. В тот момент, когда профессор Озеров подошел к ней в кафе, девушка была крайне разгорячена и эмоциональна. Потому и болтала как заведенная о том, о чем следовало бы помалкивать перед грозным преподавателем. А теперь, когда немного проветрилась по дороге домой, Алексеева вдруг осознала, что вела себя неподобающе, и ей стало ужасно стыдно.

– Всего доброго, – прохрипел он.

Глядя на Озерова, Ольга впервые призналась себе, что вечно хмурый, суровый профессор отчаянно, почти до дрожи в коленках ей нравился. И теперь, когда они стояли наедине в полутьме, укрытые лишь козырьком подъезда от бушующей стихии, она больше не думала о том, что ее свидание с незнакомцем не состоялось. Ведь произошло что-то совершенно иное: Алексеева вдруг впервые отважилась и подняла на него взгляд.

Сделала то, чего не позволяла себе в университете. Посмотрела ему в глаза. Да, ей было стыдно, но еще больше – интересно. Ведь девушка впервые видела его не Железным Дровосеком или Роботом, как его втайне величали ее сокурсницы за непробиваемость и беспощадный нрав. Она увидела в нем Мужчину. Живого, сильного, излучающего магнетизм. Притягательного, уверенного в себе и порочного. Один взгляд его зеленых глаз заставлял ее дрожать от страха и желания.

– И вам, – тихо обронила она, потупив взор.

И только собралась позорно сбежать от того, что натворила, как Озеров шагнул к ней, стиснул в объятиях и жадно поцеловал.

Боже, он действительно целовал ее… Властно, настойчиво, жадно. Вжимал в холодную кирпичную стену, льнул своим горячим телом к ее телу, терзал руками ее лицо, шею, спускался ниже – к талии, а затем и к бедрам. Ольга задыхалась, отдаваясь внезапно нахлынувшей страсти, и отвечала ему с горячностью прожженной распутницы. Девушка сама себя не узнавала.

Ей казалось, что там, где пальцы профессора касались ее кожи, оставались следы от ожогов. А когда руки мужчины нетерпеливо переместились к ее ягодицам и крепко сжали их, с губ девушки сорвался хриплый стон. Это было так восхитительно, что она больше не могла сдерживаться.

В эту секунду Оля даже не думала о том, что это ее преподаватель. О том, что их, возможно, могут видеть соседи или парнишки, сидящие на лавке. Девушка просто нырнула с головой в раскаленную, как магма, пылающую страсть. Она буквально растворилась в его запахе, в этих сильных мужских руках и больше не чувствовала грешной земли под ногами.

Горячий язык Озерова то мягко скользил у нее между губ, то снова требовательно врывался внутрь и проникал глубже. Ольга не могла знать наверняка, что именно чувствует женщина, занимаясь сексом с мужчиной, но в это мгновение она поняла, что хотела бы, чтобы все происходило так, как сейчас, во время этого поцелуя – так дерзко и сладко, что почти больно.

До дрожи, до прикушенных губ и лихорадочных неловких ударов зубами друг о друга. Так, чтобы отчаянно бьющееся сердце трепетало в ее груди и заглушало своим стуком любые другие звуки, и чтобы все тело сводило от нестерпимого, неконтролируемого желания.

Никто никогда не целовал ее так, как Озеров. Неистово, поспешно, почти неряшливо. Словно он был безумно голоден и почти не соображал, что делает. Девушка буквально плавилась в руках мужчины. С безумной силой припадала к губам профессора, впивалась руками в его промокшую от дождя одежду и скользила подушечками пальцев по коротким влажным волосам. Ей не хватало воздуха, но она хотела быть еще ближе – хотела, чтобы он оказался в ней немедленно, и это безумное желание ослепляло ее разум.

Но ровно до того момента, как рука Матвея Павловича вдруг торопливо скомкала край ее юбки, потянула подол вверх, а затем ловко скользнула к трусикам и отодвинула их край. Когда его пальцы настойчиво и даже грубо вторглись в ее горячую влагу, девушка от неожиданности вскрикнула и испуганно свела бедра. Неуклюже отстранившись, она судорожно глотнула ртом воздух и прошептала:

– Простите…