Небо полное звезд. Другие мы

– Вот в кого у тебя такие задорные кучеряшки. – Выдохнула я.

И почувствовала, как краснею до самых кончиков ушей.

– Точно. – Усмехнулся он. – Так ты мне скажешь, какой она была?

Мика встал, но не оторвал от меня глаз.

– Самой доброй. – Ответила я искренне. В этот момент в моей душе будто перевернулись тяжелые валуны. – Самой светлой. – Мой голос дрогнул и осип. – И… самой чистой на свете.

Слезинки спорхнули с его глаз и задрожали на ресницах.

– Её письма были такими же.

Я представила письмо Оливии к брату.

Уверена, оно было наполнено светом и надеждой. И даже когда он рвал или выбрасывал их, они продолжали источать тепло. Такой уж она была, Оливия Ярвинен. Бесконечно доброй. И эта её доброта ужасно раздражала всех вокруг. И даже меня.

– Так что же заставило её сделать это? – Спросил Мика, снова подходя к могиле. – Зачем она пошла в этот лес?

В этот момент мне захотелось запинать себя вот этими самыми ногами, которые покоились неподвижно на подножке инвалидной коляски. Я отчаянно нуждалась в этой беспощадной боли, чтобы не трястись всем телом и не переживать, что Мика заметит это.

– Тогда я ещё ходила. – Бессмысленно начала я. – Мы… мы поехали на озеро. Оливия просто обожала озёра. – Я словно растеряла все слова, они убежали от меня к кому-то другому, кто не нуждался в том, чтобы отчаянно выдумывать ответы. – Она… она сказала, что разговаривает с лесом. И когда она это делает, то слышит маму. Та… отвечает ей шумом ветвей и криком птиц. – Я подняла взгляд на солнце, льющее сквозь ветви вязов на нас своё неподобающее великолепие – такое же яркое, как свет, который излучала Оливия. – Я думаю, что она искала там утешения. Но не нашла.

– Прости. Прости меня, прости. – Мика пошарил по карманам, но ничего не нашёл, тогда приложил к моему лицу свою ладонь.

В этот момент я с ужасом поняла, что плачу.

– Я бы многое сейчас отдал за то, чтобы познакомиться с ней. – Хрипло сказал он.

Всхлипнув, я подняла на него взгляд. Чёрт. Мика улыбался искренней, доброй улыбкой. Он смотрел на меня, склонив голову набок – точно так же, как это делала когда-то Оливия.

– Я бы многое отдала за возможность вернуть её. – Сквозь комок в горле выдавила я.

И в этот раз я была абсолютно честна.

Глава 18

– Кстати. – Тряхнув копной каштановых волос, вдруг сказал Мика. Сунул руку за ворот своей футболки и вытащил оттуда болтавшийся на цепочке серебряный крест. – Это принадлежало ей.

Моё сердце толкнулось и замерло.

– Да. – Прошептала я.

Трудно было не узнать его. В последний раз я видела этот крест в лесу на мёрзлой траве.

– Я взял его себе как напоминание о том, что иногда бывает поздно. Для раскаяния, для встречи, для любви – неважно. Иногда просто бывает поздно, и ничего уже нельзя изменить.

– А разве можно носить чужой крест? – С трудом выдавила я.

– А разве нет?

– А я не знаю.

Мы оба не были экспертами по религии и не знали этих тонкостей.

– Я просто хочу, чтобы частичка Оливии была со мной.

Я кивнула.

– Она верила, что он может защитить её от всего.

«Она заблуждалась» – но никто из нас не произнёс этого вслух. Только где-то в верхушках деревьев громко крикнул ворон.

Мы ещё немного постояли у могилы, а затем двинулись в обратный путь.

– Так почему ты переехал? – Спросила я, когда Мика провёз меня через кладбищенские ворота.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе то, в чём не признавался никому? – Пропел парень.

Голос его прозвучал так, будто он намеренно хотел казаться веселым, чтобы не придавать серьёзности разговору.

– Я – единственная, кого ты знаешь в этом городе. – Напомнила я.

Подняла голову вверх и увидела, что Мика заметно сник. Но у него всё же хватило мужества посмотреть мне в лицо:

– Моя мама вышла замуж, и у неё скоро родится новый маленький Мика.

– Ого.

– А так как я не очень лажу с её новым мужем, считающим себя полноправным хозяином в нашем доме, то она предложила мне пожить у отца. Я не стал унижаться и просить остаться там до совершеннолетия. Если мешаю им – о’кей. Один звонок Отсо решил проблему, и вот я здесь.

Ему очень хотелось казаться весёлым и бодрым, но взгляд у него был такой, словно ему хотелось закричать от боли.

Я вдруг поймала себя на мысли, что это всего вторая наша встреча, а я уже неплохо гадаю по глазам Мики Ярвинена.

– И как вы ладите с отцом?

– Пока тяжеловато. Представь, двое взрослых мужчин, которые практически не знали друг друга, теперь вынуждены общаться и проживать на одной территории.

– Вы не ругаетесь?

– Наши обеды и ужины проходят в тишине. – Признался парень.

– Дай ему шанс. – Улыбнулась я. – Ты – всё, что у него осталось.

– Оливия бы так сказала?

– Несомненно.