Все еще размышляет: проиграл или нет?
– И никакой самодеятельности! Только попробуй сделать что-то и не поставить меня в известность! – добавляет Тим.
Он так похож сейчас на капризного ребенка, выторговавшего себе кулек конфет и новую игрушку, что я невольно умиляюсь.
– И ты тоже, – улыбаюсь я ехидно. – Любое действие за моей спиной будет расценено как разрыв нашего соглашения.
– Хорошо! – парень довольно вскакивает.
Я отодвигаю суп и придвигаю жаркое. Пахнет вкусно.
– Не спеши, – говорю голосом крестного отца. – Вопрос номер два.
– Чего тебе еще? – оборачивается Тим.
Я жду. Неспешно подцепляю вилкой кусочки мяса и овощей и отправляю в рот. Жую. Дожидаюсь, когда парень, прорычав с досады, подойдет, сядет и уставится на меня. И только потом любезно интересуюсь:
– А зачем нужно было прокалывать мне колесо?
Левицкий с довольным видом взмахивает руками:
– Импровизация!
– А-а-а… – я поднимаю большой палец вверх. – Похвально. Тогда ты с таким же энтузиазмом накачаешь его и скатаешься в шиномонтажку.
Он нахмуривается:
– Не маленькая, сама сделаешь.
– Ну и отлично, – тихо выдыхаю я. – Похоже, наше соглашение умерло, не вступив в силу.
Парень сузил глаза, сжал челюсти: видимо, хотел выругаться, но сдержался.
– Ты нарываешься, гаргулья… – шепчет он.
– Будь мужчиной, Левицкий, – с улыбкой отправляю в рот кусочек жаркого и облизываю губы. – Убери, где нагадил.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: