– Я с ним! – Её подбородок дрожал от страха.
Ксения буквально влетела в объятия голубоглазого. Без приглашения испуганно вжалась в его грудь.
– С ним…
Её пронзило точно ударом тока, и это было очень неожиданно. Парень смотрел на нее. Без удивления. Просто смотрел. Прямо в глаза. И в сиреневых отсветах огнейдевушка могла видеть вблизи каждую черточку его лица и ощущать его запах. Горький, горячий, брутально-адреналиновый. Мужской.
Черт…
Теперь она пялилась на его невозможно чувственный рот. На крупные, ярко очерченные губы. Глаза незнакомца потемнели – теперь было не разобрать, какого они оттенка. Просто мрачная океанская глубина. Пропасть. Чтобы не утонуть в ней, Ксюша медленно опустила взгляд ниже.
Острые, как бритвы, скулы, под ними тени впалых щек. Линия подбородка, широкая и мужественная.
Кажется, у нее кружилась голова.
И сердце стучало так громко, что в этом стуке ощущалась вся ее беспомощность перед этим мужчиной.
А он глядел на нее оценивающе и не говорил ни слова.
Чувствуя унижение, девушка изо всех сил вцепилась пальцами в рукав его кожаной куртки.
– Вот и я. – Прильнула всем телом. – Привет.
Сглотнула.
«Пожалуйста. Пожалуйста, спаси меня».
– Эй, куколка! – Послышался над ухом недовольный бас.
Но она не обернулась. Словно единственным спасением был этот тип, который просто смотрел на нее. С неприязненным холодком и сочувствующей ухмылкой. А под его взглядом все её мышцы почему-то сводило сладкой истомой.
– Отвали. – Вдруг тихо произнёс голубоглазый.
«Кому? Ей? Или пьяному ублюдку?»
Нет. Не ей. Тому уроду.
Его губы двигались, складываясь в слова, и Ксюше хотелось застонать от желания к ним прикоснуться.
– Вали, я сказал. – Голос у него был низким и глубоким.
Девушка продолжалапялиться в его лицо и, к собственному удивлению, не могла найти в нем ни единого изъяна. И оторваться тоже не могла.
– Она… – Пьяный тип что-то пробормотал, но все же, кажется, отошел.
– Уже можешь убрать руки. – Сказал Ксении незнакомец, спустя мгновение.
Хрипловатый чувственный голос заставил её тело вибрировать. Она все еще быласловно загипнотизирована им.
– Ты слышишь меня?
И вдруг ее затрясло. Щеки вспыхнули. Краем глаза Ксюша заметила, что барменша наблюдала за ними, и медленно расцепила пальцы. Неохотно отодвинула свое бедро от его ноги. Отшатнулась назад и собралась, было, поблагодарить, когда голубоглазый, лениво качнув головой, от нее отмахнулся:
– Извини, сегодня не настроен.
– Что? – Выдохнула девушка.
От выпитогоеёчуть повело в сторону.
Парень отдернул куртку и весело хмыкнул:
– Я говорю, – он бросил быстрый взгляд на барменшу, достал купюру и бросил на стойку. Затем окинул Ксюшу насмешливым взглядом и пожал плечами: – Поищи себе другого клиента, ладно?
– Я… – Она в возмущении обхватила себя руками. – Я…
«Что он о ней подумал?!»
– Стой! – Толчком в плечо попыталась его остановить.
– Я, что, не ясно выразился? – Нахмурился он, наклоняясь к её лицу.
Щеки девушки вспыхнули еще сильнее. Она решительно ухватила его за воротник куртки:
– Ты за кого меня принял, идиот?!
Он взглянул на её руку, и самодовольная улыбка погасла. Под этим жестким и холодным взглядом Ксюша испуганно разжала пальцы.
– Ты не берешь за это деньги? Ясно. Но все равно не интересно. – Отточенным движением плеч парень поправил куртку.
– Эй, я не шлюха!
– Уверена? – Парень в сомнении сдвинул брови и скользнул взглядом по ее фигуре. – А в зеркало смотрела? С таким прикидом точно найдешь сегодня приключений на задницу.
– Да как ты смеешь! – Опешила девушка.
– Прости, мне пора. – Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился в сторону выхода.
– Вот козел! – Лишь прокричала она ему в спину.
Но незнакомец уже удалялся и не собирался оглядываться. Ксюша топнула ногой и оскорбленно фыркнула. Затем обернулась и заметила кривую усмешку на лице барменши.
– Что смешного?! – Обиженно бросила она, поправляя юбку.
А затем гордо выпрямила плечи, развернулась на каблуках и быстро пошла прочь.
2
Влад стоял, пошатываясь. Болело всё тело. Больше всего хотелось встать под холодный душ и смотреть, как расплываются алые круги крови поводе. Но до квартиры еще нужно было дойти, а ноги будто приросли к земле. Он не мог даже двинуться с места.