Магический спецкурс. Второй семестр

От такой наглости я потеряла дар речи, а Норман на этот раз даже не стал утруждать себя магией: просто ударил Нота кулаком. Одним быстрым, четким движением.

Нот вскрикнул от неожиданности. От удара из носа у него потекла кровь, но он не разозлился, а только рассмеялся.

– Это у тебя от длительного воздержания крышу сносит или ты все-таки имел на нее планы? Ну извини, друг, опоздал. Знал бы, позвал тебя к нам присоединиться. Хотя… Вряд ли ты стал бы делить со мной женщину, да? Ты же у нас считаешь себя лучше всех. Ходишь тут с лицом наследного принца. Думаешь, остальные – просто грязь у тебя под ногтями.

Норман молчал, но я слышала, что дыхание его стало более глубоким и частым: он злился. Злился и отчаянно старался это скрыть. А я настолько растерялась, что не знала, как поступить. Я не понимала, зачем Нот все это говорит, ведь ничего из его слов не могло быть правдой.

Нот же тем временем подошел к зеркалу, висящему в углу, осмотрел в нем нос, а потом провел по нему рукой, убирая кровь и останавливая кровотечение.

– Что было дальше? – упрямо поинтересовался Норман, как только смог совладать с голосом.

– Дальше? Как и обещал, угостил ее кофе. С коньяком. Она расслабилась и еще больше раскрепостилась. А дальше сам додумай. Я не настолько люблю хвастаться своими победами, чтобы рассказывать тебе все в деталях.

– Почему ты соврал Ириде?

– Потому что у меня не было желания обо всем этом распространяться. Мы же все пока делаем вид, что в нашем университете преподавателям запрещено спать со студентками.

– Как долго она пробыла у тебя?

Мне не нравились эти вопросы Нормана, а еще больше не нравился тон, которым он их задавал. Холодный, отстраненный. И на меня ни разу не взглянул. Я могла только беззвучно качать головой, отрицая все, что говорил Нот. Не была я с ним. Даже не помнила, чтобы пила с ним кофе, а все остальное и вовсе не могло быть правдой. Ни при каких обстоятельствах.

А вот Норман, похоже, ему верил.

– Да я не помню. Но до утра не оставалась. Ушла посреди ночи. Была в тот момент цела и невредима. И вполне довольна.

– Ты не проводил ее до общежития? – в тоне Нормана промелькнуло возмущение.

– Я предлагал ей остаться, но она почему-то очень хотела к себе в комнату. Я не настолько рыцарь, чтобы посреди ночи одеваться и тащиться на заснеженную улицу.

Норман брезгливо скривился, а Нот самодовольно усмехнулся. Ему явно нравилась реакция коллеги на этот рассказ. Он снова подошел ближе, рискуя нарваться на еще один удар.

– Сочувствую, Ян. Кажется, я разрушил светлый образ, к которому ты успел привязаться? Не расстраивайся. Она и до меня девочкой не была.

Норман посмотрел на него волком, а потом с тихой яростью в голосе пообещал:

– Имей в виду, Нот, если я узнаю – а если это было так, я узнаю – что в эту ночь ты прикоснулся к ней против ее воли или воспользовавшись ее состоянием после твоего коньяка, я тебя в порошок сотру.

– Валяй, Ян. Я тебя не боюсь. Все было исключительно по обоюдному согласию.

– Да он все врет! Не было ничего! – у меня наконец прорезался голос.

Однако Нот меня, естественно, не услышал, а Норман едва повернул голову в мою сторону, но так и не посмотрел на меня. Просто молча направился к двери, а потом с силой ее за собой захлопнул. Мне пришлось опять проходить насквозь.

* * *

Я чувствовала себя вывалянной в грязи. Внутри все клокотало от злости, обиды и чувства беспомощности. Норман шел так быстро, что мне удалось догнать его только у лестницы, на приличном расстоянии от комнат Нота. Я звала его и раньше, но он то ли не слышал меня, то ли игнорировал.

– Ян, да постойте же вы! – очередной раз потребовала я. – Послушайте меня хотя бы пять секунд. Нот все врет. Я не знаю, зачем ему это, но он врет!

Норман наконец остановился, но ко мне не обернулся. Я тоже замерла на месте, как вкопанная, почему-то боясь увидеть его лицо.

– Госпожа Ларина, меня не касаются ваши отношения с Вильямом Нотом, – отрезал Норман, так и стоя ко мне спиной.

Мне захотелось заколотить по его спине кулаками. Зачем снова этот официоз? Зачем холод в тоне? Я понимала, что он злится. После всех его предупреждений и убеждений я, как он считал, все же упала в объятия местного ловеласа. Уж не знаю, почему его это так бесило. Может быть, потому что, по словам профессора Карр, он был очень щепетилен в этих вопросах. Или его воспитание требовало от девушки более осмотрительного поведения. Не стоит забывать, что он родился и вырос больше пятисот лет назад. Магический мир и так заметно отставал от обычного в плане свободы нравов, а как дела обстояли пять веков назад, я вообще слабо себе представляла. Я не собиралась извиняться перед ним за то, что было в моей жизни, но брать на себя лишние «грехи» тоже не хотела.

– Послушайте меня, – настойчиво попросила я, чувствуя, что голос дрожит от непролитых слез. Наверное, будь я во плоти, уже рыдала бы от несправедливости происходящего. – Посмотрите на меня. Я не спала с Нотом. Поверьте мне.

Он резко повернулся, и я наконец увидела его лицо. И внезапно поняла, что он не злится. Я все еще не могла определить, какое именно чувство заставляло его убегать от меня, как от рогатого демона, но это определенно была не злость. Обида? Разочарование?

– Мне плевать, спали вы с ним или нет, – он попытался сказать это спокойно, но не справился с голосом. – Как вы верно заметили однажды, я вам не отец, чтобы следить за вашей нравственностью. Я вам не муж и даже не любовник, чтобы требовать верности. Я вам никто. Вы не обязаны отчитываться передо мной. Не обязаны оправдываться. С кем вы проводите свободное время и что делаете в его обществе, меня никоим образом не касается.

И тут меня осенило. Я поняла, какое чувство сейчас плескалось в его глазах. Не обида и не разочарование, а ревность. Обыкновенная мужская ревность, которой он то ли стеснялся, то ли боялся, не давала ему снова прийти в спокойное, невозмутимое состояние.

Это открытие вызвало у меня противоречивые чувства. То, что он меня ревнует, означало, что какие-то романтические чувства ко мне у него все-таки есть, хоть он это и отрицает. И это вселяло надежду, пусть я пока и не очень понимала, на что, собственно, хочу надеяться. В то же время ревность всегда считалась плохим советчиком. А мне сейчас было нужно, чтобы Норман сохранял трезвый ум.

– Вижу я, как вам наплевать, – я постаралась сказать это спокойно. – Если вы такой, когда вам наплевать, страшно представить, что происходит, если вам не наплевать.

Я неуверенно улыбнулась ему, надеясь, что его спокойная натура возобладает. И оказалась права: он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, смущенно потер лоб рукой, словно прогоняя из головы лишние мысли. Через пару секунд передо мной снова стоял невозмутимый профессор Норман, готовый к конструктивному общению.

– Простите мою вспышку, – виновато попросил он. – Я не имел на нее права. А вы действительно не обязаны мне ничего объяснять. И оправдываться тоже.

– Я знаю, – заверила я его с нажимом. – Ян, послушайте, если бы все это было правдой, я бы вам так и сказала. Честно. Но между нами ничего не было. Он врет и надо понять, почему и зачем он это делает.

– Зачем он это сделал, как раз понятно, – Норман вздохнул и поморщился. – Он хотел вывести меня из себя, что ему прекрасно удалось. Вопрос только в том, хотел ли он меня разозлить из-за нашей давней взаимной неприязни или чтобы помешать моим поискам.

– Интересно, как он собирается потом оправдываться?

Норман так посмотрел на меня, что мне стало не по себе.

– Думаете, он уверен, что ему не придется? Что я уже никогда его слова не опровергну?

– Вероятно, – Норман мрачно кивнул. Немного помолчав, он поинтересовался: – Почему вы так уверены, что он врет? Вы вспомнили что-то еще?

– Немного. Я помню, что мы действительно какое-то время сидели вместе на ступеньках, разговаривали. Ему и правда удалось развеселить меня…

– Конечно, он же такой забавный, – раздраженно процедил Норман. В его тоне снова прорывались ревнивые нотки.

Я улыбнулась и покачала головой. Наверное, именно эта ревность, которую он все пытался, но никак не мог скрыть, побудила меня сказать:

– Знаете, Ян, я бы тоже предпочла, чтобы вчера со мной на той лестнице сидели вы. Чтобы вы разговаривали со мной. У вас бы куда лучше получилось меня успокоить и развеселить. Я уже не говорю про то, что ваше приглашение на кофе я бы точно не отвергла. Даже если бы вы пригласили меня на прокисшее молоко, я бы все равно пошла с вами. Но у вас же принципы. Вы спокойно дарите девушке для защиты артефакт, который стоит целое состояние, готовы ради нее сражаться с монстрами, даже умереть, но потом… – я слишком разволновалась, и голос в конце концов меня подвел. – Потом вы просто делаете вид, что ничего не произошло. И избегаете лишних встреч. Вывалив на мою голову правду о том, кто я, вы клянетесь защитить, объясняете это каким-то непонятным искуплением – и все! И теперь вы злитесь на меня за то, что я разговаривала с Нотом и смеялась над его шутками? А какой у меня был выбор? От вас-то приглашения на кофе не дождешься.

Я наконец заставила себя заткнуться, понимая, что несколько перегнула палку. На лице Нормана раздражение уже давно сменилось удивлением. И даже после того, как я замолчала, он не сразу нашел, что сказать.

– Знаете, кофе противопоказан магам, – заметил он после продолжительного молчания. – Дестабилизирует магический поток.

– Господи, Ян, да при чем здесь вообще кофе?

Кажется, это замечание окончательно сбило его с толку. Он тряхнул головой, на мгновение прикрыв глаза, а потом решил, что пора бы уже вернуться к более важным вопросам, а этот оставить на потом.