Я знаю, ты вернешься

– Ой, да ты что, не надо, спасибо…

– Надо, милая, очень даже надо. Ты не видишь, но у тебя всё щёки и нос малиновые. Вот крем, – он достал из сумки тюбик.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась. Лицо и правда щипало.

Я взяла крем, намазала плотным слоем на лицо.

– Держи шляпу, – Олег всё ещё протягивал мне свой головной убор.

– А ты-то как?

– Дай мне бандану, она мне нравится. Будет равноценный обмен, – он мягко улыбнулся, от чего напомнил мне Клауса. – Как в детстве – берёшь и меняешься с другом. А потом, правда, отец устраивает тебе хорошую взбучку, – Олег засмеялся.

– Я росла без отца.

– Ты же, кажется, говорила что-то о папаше-тиране, который хочет выдать тебя насильно замуж? – он забрал у меня тюбик и бросил обратно в сумку.

– О, нет, это не у меня, – я покачала головой. – Это моя подруга, Карина – она армянка и у неё строгий отец. А я своего до девятнадцати лет в глаза не видела.

– Тебе повезло, – беззаботно сказал он.

– Не знаю, я всё детство мечтала, чтобы у меня был папа. Хотя, может, ты и прав, – я подумала о Германе и том, что говорила Лестари. По её словам, мой отец всегда был строг с детьми.

– Все отцы разные, – он вздохнул и замолчал.

Я отдала Олегу бандану, надела шляпу и села поудобнее.

Шляпа и правда полностью закрыла моё лицо от солнца, и я ощутила благодарность Олегу. Возможно, я слишком рано сделала выводы об этом странноватом мужчине: он был не так плох, как мне казалось раньше, и напрасно Алекс считает его придурком.

– Купалась уже? – спросил Олег.

– Да, окунулась один раз. Тут вода холодней, чем в море, и сильное течение.

– Знаю, я часто тут бываю, – он улёгся на полотенце, закинув руки под голову, а я почему-то снова подумала о Клаусе.

Нужно было позвонить другу или хотя бы написать. Я ведь так и не обмолвилась с ним и словом с тех пор, как ушла после его признания в любви. Казалось, это было так давно – в прошлой жизни или в другой галактике…

– Эй, Лиза, не грусти. Твой парень, конечно, засранец, что пялится на эту немку, но всё же спит-то он с тобой, – Олег повернул голову и глядел на меня, чуть сощурившись.

– Да я не о нём грущу – вспомнила другого человека.

– Да ты молодец, – Олег усмехнулся. – Правильно, заведи себе ещё парня. Верность устарела.

– Да нет, я не в этом смысле. Тот человек – мой друг, а я его, наверное, обидела.

– Да я шучу, – он перекатился на бок и подпёр рукой щёку. – Я вовсе не такой придурок, как ты думаешь, хотя порой кажусь совершенным кретином.

– Что ты, я такого не думаю, – поспешно сказала я.

– Ну, значит, твой парень думает. Я ему сразу не понравился. Он гомофоб?

– Нет, точно нет, – я покачала головой. – Он очень свободных нравов.

– Ну, значит, что-то другое, но он точно меня невзлюбил, – Олег снова сел. – Я хотел предложить вам встретиться на закате в Арамболе. Потусить там и потом пойти на концерт моих друзей, они дадут его прямо на пляже. Шикарные ребята, у них есть ханг и даже диджериду. Но, я думаю, твой парень не захочет.

– Боюсь, что так и будет. А что такое ханг и диджериду?

– Это музыкальные инструменты. Ханг – такая металлическая сфера, звучит космически, а диджериду – большущая австралийская дудка. А когда вместе, да ещё и с гитарой, то это улётно. Если никогда не слышала раньше, то ты обязана прийти. Плевать на парня, приходи одна. Я живу на главной улице, гест-хаус «Мария», голубой домик с белыми балконами. Приходи к шести вечера. Спросишь там Олега, и тебя сразу проводят.

– Я попробую, но не обещаю. Ты меня так напугал, что я теперь одна никуда не пойду.

– Понимаю, – он поднялся. – Искупаюсь, а ты иди уже к своему красавцу, а то эти немцы посчитают, что ты готова отдать его без боя.

Олег протянул мне руку, чтобы помочь подняться, и я взялась за неё. Тут же меня накрыло видение. Я уже забыла о том, как это бывает – за те три недели, что мы тут прожили, никто из нас ни разу не применял Дар, и потому сейчас это застало меня врасплох. Я не успела среагировать и остановить происходящее.

Я видела сурового вида мужчину с густыми чёрными усами в военной форме. Перед ним стоял полноватый мальчик лет десяти, потупив взгляд, опустив плечи, а военный громким командным голосом отчитывал его:

– Ты должен быть мужчиной! Ты старший в семье, и на тебе большая ответственность. Когда я был в твоем возрасте, я не позволял всяким хулиганам отбирать мои вещи. Ты должен найти их и объяснить им, кто главный!

– Но, папа, их было трое, – мальчик всхлипнул.

– Молчать! Ты мужчина, я должен гордиться твоими поступками, а ты плачешь! Мальчики не плачут!

Я резко выдернула руку и упала на песок. Мне не хотелось видеть прошлое Олега – я понимала, что не имею права знать всё это.

– Ты чего? – он удивлённо смотрел на меня.

– Ничего, – я поднялась без его помощи и отошла на шаг. – Просто задумалась.

– Я считал, что это я странный, – усмехнулся Олег, – но вы, ребята, те ещё чудики. Слушай, извини, конечно, за вопрос, но твой парень тебе не родственник, случаем? У вас одинаковые глаза.

– Нет, – я покачала головой. – Мне пора.

Я уже отошла, когда Олег окликнул меня:

– Не забудь про вечер! Ты многое пропустишь, если не придёшь.

– Я постараюсь, – ответила я и направилась к Алексу.

Алекс сидел спиной ко мне в одиночестве – Шмидты ушли купаться. Я окликнула его, и он резко обернулся.

– Всё хорошо? – он нахмурился и окинул меня цепким взглядом.

– Да, только очень жарко.

Он поднялся на ноги и подошёл ко мне.

– Что с лицом? – он коснулся пальцем кончика моего носа.