Слепое Сердце, или Облачная Академия

– Он так активно доказывал нам нашу неправоту, что сильно устал и теперь отдыхает, – Ирлин усмехнулся, а Гор тихо зарычал.

Внезапно лицо лорда Коннери потемнело, и он поднял на дракона испуганные глаза. Полный спеси и самодовольства, он не сразу почувствовал освобожденный Поток драконьего чародея. Лана прижалась щекой к горячей черно-серебристой шкуре и прошептала:

– Нам сейчас нужно уходить. Ну, пожалуйста. Они ничего не сделают Розендару, не посмеют, а вот тебе грозит беда.

«Я могу уничтожить их одним вздохом».

– Но ты ведь не сделаешь этого, – Лана поцеловала жесткую шкуру на загривке дракона.

«Нет, – мыслеобраз Горгорона был пропитан горечью, – они – мои ученики».

– Тогда прочь отсюда! – девушка выпрямилась и огляделась в поисках возможного выхода.

Выхода не было, они находились в глухом каменном мешке в самом основании Академии. Ирлин тоже прекрасно это видел и, понимая, что дракону некуда деться, не собирался отступать.

– Тебе некуда бежать, дракон, – Ирлин поднял вокруг себя и команды ловцов магические щиты. – Ату его! – он махнул рукой, отдавая приказ ловчим, но те неуверенно топтались на месте и не торопились встретиться с драконьим пламенем.

Лана почувствовала, как дрогнули магические Потоки колоссальной силы. От напряжения колдовского эфира волоски на ее теле встали дыбом, точно наэлектризовавшись. С потолка посыпались камни: сначала мелкое крошево, затем крупные булыжники, составлявшие свод подвала. Магическая сила Горгорона вырывала их из каменной кладки, делая в потолке брешь.

Вокруг Ланы падали обломки, и дракон, чтобы защитить девушку, вскинул над ней свои крылья в качестве щита. Лишь несколько ударов сердца потребовалось, чтобы в потолке подвала образовалась дыра, через которую пробился молочно-белый лунный свет. И сияние колдовских светильников померкло на его фоне.

– Мы еще встретимся, лорд Коннери, – Горгорон пророкотал и, сильно оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, взмыл в ночное небо.

***

Гор проделал дыру в самом центре внутреннего двора, и Лана лишь бросила полный сожаления взгляд на росшие там поломанные сосенки. Несколько взмахов могучих крыльев, и дракон со своей всадницей оказался очень высоко над Академией, а академический лесочек пропал из виду, заслоненный облаками.

И тут Лана почувствовала, что задыхается. Горгорон поднялся настолько высоко, что человеку было трудно дышать там. Дракон уловил ее болезненное состояние и спланировал ближе к земле, нырнув в толщу кучевых облаков.

Лана прильнула к горячей драконьей шкуре. После того, как она сняла с Гора ошейник, пропустив через свои руки колоссальные Потоки магической энергии, ладони жгло и саднило. Девушка положила руки на драконью чешую в надежде на облегчение. Она почувствовала под пальцами легкое приятное покалывание, словно его шкура была наэлектризована. Опустила голову: рядом с Горгороном легче дышалось и пахло свежестью, как после грозы. И боль в ладонях постепенно отступила.

Они летели молча, не общаясь даже мысленно. Дракон мерно махал огромными крыльями, рассекая ночь, девушка обнимала его, вдыхая удивительный драконий запах. Она не думала о том, куда летит могучий зверь, что ждет ее дальше. Ей было хорошо и спокойно, и Лана готова была провести вечность на горячей драконьей спине.

Вот, дракон вылетел из облаков, и Лана распахнула глаза, как могла, широко, чтобы увидеть все открывшееся взору великолепие. Стояла ночь, и внизу, на земле, было темно, но иссиня-черный небосвод был усыпан мириадами ярких песчинок. Звезды мерцали и переливались, словно разговаривали друг с другом. Они складывались в причудливые созвездия, с удивительной художественной точностью повторявшие очертания зверей, птиц или сказочных созданий. Белые, желтые, красные, голубые – они сверкали на черном бархате неба, точно самоцветы.

– В моем мире не бывает таких ярких звезд, – она проговорила в надежде, что дракон ее услышит, несмотря на свист ветра.

«В твоем мире почти нет магии», – Горгорон ответил мысленно.

Лана попыталась общаться с ним также без слов, чтобы не напрягать голос:

«Но ведь и в твоем мире магии почти что нет?» – мысленная речь у нее получилась на удивление легко, будто бы она всю жизнь общалась телепатически.

«Когда-то ее здесь было очень много, – мыслеобраз дракона принес грусть. – Тогда, когда здесь жили мои предки. Звезды помнят драконов».

«Звучит очень красиво и очень печально», – Лана снова обняла дракона. Он был такой большой и сильный, но ей все равно хотелось пожалеть и приласкать его.

«Это действительно очень печально, – показалось, что дракон вздохнул. – Ты не устала?»

«Нет, мне кажется, я могу еще долго лететь верхом на драконе», – девушка улыбнулась и прижалась щекой к жесткой шкуре.

«Этого не потребуется, мы уже почти на месте». 32

***

В темноте Лана увидела силуэт стоявшего на скале замка. Его высокие башни горделиво вздымались к звездам, словно пытаясь дотронуться до них. Замок был темен, в его окнах не горел свет. И, приглядевшись, Лана поняла, что самый верхний его шпиль разрушен.

«Это Таэр Лет – небесная башня, – в голове Ланы прозвучал голос Гора. – Последняя цитадель королей».

«Здесь никого нет», – девушка чувствовала трепет и благоговение – от бастиона исходила аура могучей силы.

«Уже очень давно. С тех пор, как был убит последний король…»

Горгорон плавно спикировал на одну из широких террас бывшего королевского дворца. Он припал на лапы, давая Лане возможность спуститься. С некоторым сожалением, девушка покинула спину дракона – во время полета она могла без стеснения гладить и обнимать его, теперь это выглядело бы бестактно.

– Зачем мы прилетели сюда? – Лана задала вопрос и испугалась звука собственного голоса: настолько неуместным он показался среди торжественной тишины мертвой цитадели.

«Идем», – Горгорон, оставшись в облике дракона, медленно прошествовал вглубь замка.

Он осторожно ступал по каменным плитам, вытянув вперед морду и поводя ею из стороны в сторону. Для Ланы по-прежнему оставалось непостижимым чудом, как он мог так уверенно двигаться, не имея возможности видеть. Внутри бастиона было очень темно, и девушка, в отличие от дракона, совсем не понимала, куда ей идти. Чтобы не потеряться, она вплотную приблизилась к драконьему боку, едва заметно блестевшему во мраке. Чуть помешкав, положила ладонь на черно-серебристую шкуру – сейчас у нее была весомая причина, чтобы коснутся его.

Прошептала:

– Удивительное место: у меня мурашки по коже то ли от страха, то ли от восхищения, то ли от того и другого вместе.

«Это место пропитано древней силой. В залах этого замка все еще горит Черный Огонь», – мысли дракона были пронизаны уважением к памяти предков и невероятной нежностью. Этого сердечного трепета было так много, что у Ланы на глаза навернулись слезы, но спросить, о ком вспомнил Горгорон, она не посмела.

– И все-таки, зачем мы здесь? – девушка спросила все также шепотом. Слух у дракона был хороший, а повышать голос в мертвом замке казалось кощунственным.

«Никто не рискнул бы зайти сюда с недобрыми намерениями, память прошлого охраняет это место лучше любого часового, – Гор остановился. – Ищи, Лана, здесь спрятан еще один Осколок Негасимого Пламени».

В этот момент на небосвод взошла луна, и ее молочно-белый свет проник в зал через широкие окна. Сразу стало видно все, почти как днем. Освещенный лунным сиянием, Гор был похож на серебряную статую, отлитую талантливым скульптором, такой же идеально красивый и такой же неподвижный.

Тревога сжала сердце Ланы холодными пальцами:

– Почему ты не оборачиваешься человеком?

«Потому что так тебе будет труднее прощаться со мной».

– Но я не хочу с тобой прощаться, – девушка понимала, что рано или поздно ей пришлось бы возвращаться в свой родной мир, но не думала, что это может случиться так скоро, и именно в тот момент, когда она хотела этого меньше всего на свете.

«Этот мир чужой для тебя. Тебе лучше вернуться домой, – голос Горгорона в голове Ланы был печален, но, как и всегда, спокоен. Ректор Облачной Академии очень хорошо умел держать свои эмоции в узде. – Ищи Осколок, Лана».

Лана почувствовала, что плачет – по щекам тихо катились слезы – всхлипам было не место под величественными сводами.

– А если я его не найду? Что если его здесь нет? – она проговорила с детской надеждой на чудо и вытерла слезы рукавом рубашки. Не удержалась и шмыгнула носом.

«Он здесь, – Горгорон водил головой из стороны в сторону. Ноздри его трепетали – зверь словно принюхивался. – Я чувствую его, но не вижу».